После публикации открытого письма участницы группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой насчет жестокостей российской тюремной системы Le Monde решил предоставить слово очевидцам и знатокам системы.
65-летний Валентин Данилов - физик, бывший директор теплофизического центра Красноярского государственного технического университета. В 2001 году ФСБ обвинила его в государственной измене и шпионаже в интересах Китая. В 2004 году его приговорили к 14 годам исправительной колонии строгого режима. Его коллеги-ученые и правозащитники неизменно оказывали ему самую широкую поддержку, а 24 ноября прошлого года ему удалось добиться досрочного освобождения.
В своем блоге он описал суровые условия в колонии №17 в Красноярском крае: «Красноярский алюминиевый завод проектной мощностью в миллион тонн алюминия в год, работающий по технологии Содерберга (с необожженными анодами) расположен метрах в 500 от ИК-17, так что по розе ветров выбросы от завода как раз покрывают эту бедную колонию. Деревня Коркино, что расположена в нескольких километрах от КрАЗа была переселена по причине того, что жить в ней невозможно, так как она расположена в санитарной зоне отчуждения КрАЗа, где превышаются безопасные нормы вредных выбросов. А ИК-17 - прямо по соседству с КрАЗом. По-хорошему, эту колонию следует переселить так же, как и деревню Коркино и уж ни в коем случае не считать ее типичной и образцовой в ГУФСИН края».
Le Monde: Вы подвергались насилию со стороны тюремного персонала, когда отбывали ваш срок?
Валентин Данилов: После десяти лет за решеткой, мне есть что сказать по поводу российской тюремной системы. Лично мне не доводилось испытать на себе жестокое обращение тюремного персонала. Когда я еще находился в красноярском СИЗО, со мной произошла одна неприятная история: охранник, которому было поручено вести заключенных, спустил на меня собаку. В итоге я получил небольшую травму руки, когда собака прогрызлась через все куртки [заключенные обычно надевают несколько курток, чтобы хоть как-то справиться с холодом]. Потом охранник получил выговор от тюремного начальства. (…) Руководство СИЗО принесло мне свои извинения. Мне предложили медицинскую помощь, но я отказался от нее, потому что служебным собакам должны были сделать все необходимые прививки.
Как бы то ни было, мне доводилось слышать о физическом насилии над заключенными в колонии №17. В некоторых случаях на охрану подавали жалобы, но чем все это закончилось, мне неизвестно. Все тюрьмы очень сильно отличаются друг от друга. Пытаться делать какие-то обобщения это то же самое, что выводить среднюю температуру у пациентов в больнице. Как бы то ни было, одно можно сказать наверняка: если бы у нас все четко следовали уголовному процессуальному кодексу - а он идеален, я говорю это совершенно серьезно - то злоупотреблений было бы на порядок меньше.
- Действительно ли жалобы заключенных на условия содержания не доходят по назначению?
- Да, жалобы не всегда доходят до прокуратуры, особенно если речь в них идет о злоупотреблениях тюремного руководства. В ИК-17 письмо прокурору было чем-то из разряда фантастики. В то же время в ИК-16 начальство строжайше соблюдало закон. Когда я сам сидел в ИК-16, то писал наблюдавшему за соблюдением процедур прокурору, чтобы выразить протест против вынесенных мне выговоров. В результате моя жалоба дошла по назначению, а выговоры отменили. Разумеется, это никак не спало меня от новых выговоров, карцера и предупреждения, которые я даже не пытался оспорить, хотя и легко мог это сделать.