Моя бабушка уехала из Германии в Англию в конце августа 1939 года. Она смогла покинуть страну лишь потому, что нацистский чиновник, ставивший раз в неделю штамп в ее паспорте, испытывал к ней симпатию и предупредил ее, что на следующей неделе у евреев начнут отнимать документы. Въехать в Англию бабушка смогла лишь благодаря тому, что ее знакомый уехал туда заранее и послал ей фальшивое приглашение на работу. Таковы были британские законы, призванные ограждать страну от нежелательных чужестранцев. Попасть обратно в Германию она смогла лишь в 1950-е годы.
Но вернулась она не в Берлин, где провела большую часть своей молодости, а в провинциальный городок. Она сопровождала моего деда, который отправился туда в деловую поездку, и взяла с собой детей. (Такие поездки вскоре превратились в семейные отпуска, поскольку бизнес у моего деда часто оказывался в кризисной ситуации.) Как-то раз они решили отдохнуть на городской площади, наверное, в кафе. Конечно, я услышал эту историю от бабушки намного позднее, а сейчас, спустя почти 10 лет после ее смерти, даже ее рассказ я вспоминаю смутно. Своих детей, мою мать и дядю, они оставили побегать по скверу, а сами решили посидеть. В этот момент к ним обратилась немка, которая улыбнулась и сказала: «Was für schöne Kinder» -какие милые детишки. А потом тихо добавила себе под нос: «Judenbälge» — «жидовское отродье». Моя бабушка почувствовала мощный прилив ярости и гнева. Она рассказывала мне, что тогда у нее в голове мелькнула мысль: «А двадцать лет назад ты бы на них плевала».
О своем прошлом она рассказывала много, и большая часть ее воспоминаний была либо веселее, либо печальнее, чем эта история. Но ее слова о том, что она почувствовала в тот момент, засели у меня в памяти. Эти воспоминания никак не стереть.
***
На прошлой неделе я дважды вспомнил ту историю. Первый раз — когда увидел фотографии высокопоставленных руководителей «Золотой зари», которых вели в наручниках в тюремную камеру. Вид лидера этой неонацистской организации Никоса Михалолиакоса (Nikos Michaloliakos) с протянутыми вперед руками и с выражением лица, в котором смешались страх, презрение и уязвленная гордость, вызвал всеобщее облегчение как внутри Греции, так и за ее пределами.
Читайте также: Вулич - место, где английские террористы извиняются после убийства
Пользователи Facebook в онлайне радостно посмеялись над фотографией Михалолиакоса, стоящего с протянутыми вперед руками и сжимающего портфель. Его сравнивали с Давросом, морщинистым создателем мутантов далеков из телесериала «Доктор Кто», с Псаем, поющим «Gangnam Style», с Пингвином из «Бэтмен возвращается». Шутки удались на славу. Даже такой сторонний наблюдатель как я, и тот получил удовольствие, видя унижение этого человека. А что касается граждан Греции, которым пришлось стать свидетелями возрождения фашизма прямо на пороге собственного дома, то как мне кажется, они должны были испытать от этого бурную радость.
Но было бы ужасной ошибкой полагать, что благодаря ликвидации симптомов кризиса (даже временной) исчезли и его корни. Мемы в интернете перестали казаться мне смешными, когда в английские СМИ начали просачиваться детали обвинения, выдвинутого против «Золотой зари» (ее назвали преступной организацией) системой правосудия, которая как бы совершенно неожиданно нашла доказательства преступлений, совершенных несколько лет назад. Главный пункт обвинения — это утверждение о том, что «Золотая заря» может быть причастна к исчезновению 100 с лишним мигрантов, которых считают мертвыми. Пользователи греческого Twitter немедленно вспомнили страшную майскую историю, когда на мусорной свалке в Афинах были найдены расчлененные тела мужчин-азиатов. «Золотая заря» может быть причастна к этому, а может быть и непричастна — но ясно одно: многие преступления такого рода совершались на виду у всех.
В связи с этим я вспомнил один эпизод, свидетелем которого стал год тому назад в Афинах. Я ездил в афинский пригород, чтобы взять интервью у семьи афганских беженцев, и возвращался в центр на метро. Та история, которую поведали мне эти афганцы была достаточно печальной и тревожной: они остались без средств к существованию, так как муж потерял работу, попав в больницу после расистского нападения; жена была вынуждена рыться под покровом ночи в мусорных контейнерах в поисках еды. Она была настолько напугана жестокостями неонацистов, полиции, представителей общества (большой разницы между ними женщина не видела), что выходила из дому только вместе с другими афганскими женщинами, оказавшимися в аналогичной ситуации.
Но настоящее потрясение я испытал на обратном пути, когда стоял на переполненном эскалаторе на станции «Синтагма». Передо мной вместе с крохой-сыном стоял мужчина-африканец. Ребенок ростом едва доходил мне до колена, но одет он был безупречно: черный костюмчик, снежно-белая рубашка и галстук. Не хочу вдаваться в подробности и рассказывать о том, насколько мило это выглядело. Отец держал мальчика за плечи, чтобы тот не упал. Две стоявшие перед нами гречанки среднего возраста обернулись и с улыбкой начали смотреть на кроху. Я тоже начал улыбаться. Потом я посмотрел на них. Мы улыбнулись друг другу. А затем я вспомнил рассказ моей бабушки.
Также по теме: В Британии осталось всего семеро белых
Я вовсе не намекаю на то, что в иной обстановке эти женщины, с которыми я даже не говорил, стали бы выражать расистские взгляды. Шок был от того, что в городе, где в таком отчаянии и стрессе живут только что увиденные мною люди, продолжается «нормальная» жизнь. Эти воспоминания мне тоже никак не стереть из памяти.
***
Во второй раз я вспомнил рассказ бабушки, когда читал в The Mail оскорбительную стряпню о Ральфе Милибэнде (Ralph Miliband) под заголовком «Человек, который ненавидел Британию». Хотя имя автора Джеффри Леви (Geoffrey Levy), эта статья черпает свою злобу в затасканном антисемитском стереотипе о подрывном еврейском элементе, который ненавидит свою вторую родину и даже пытается нанести ей вред.
Собственно британская история антисемитизма очень удобно маскируется героическим представлением Британии о самой себе как о стране, которая разгромила Гитлера. Однако этот антисемитизм существовал, и его следы различимы по сей день, пусть они и скрыты за занавесом вежливого и культурного общества. The Mail, естественно, утверждает, что она критикует марксистские политические взгляды Ральфа Милибэнда, а не его этническое происхождение. Но посыл статьи таков: эти взгляды не просто предосудительны, они носят ярко выраженный зловещий характер, ибо являются чуждыми, и им здесь не место. Подтекст статьи, подкрепленный формулировкой отказа редакции извиниться за ее публикацию, заключается в том, что и в Эде Милибэнде есть нечто чуждое. Конечно, открыто об этом не говорится, однако серия подлых уколов все равно налицо: смотри, Эд, ты никогда не станешь стопроцентным британцем — не забывай об этом.
Читайте также: Великобритания, Европа и спор об иммиграции
Эд Милибэнд отреагировал на это смело и дерзко. До сих пор мне не очень нравится то, как Милибэнд использовал эту историю своего отца-беженца, которую он впервые изложил на страницах New Statesman в 2012 году. Мне понятно его стремление поучаствовать в дебатах об иммиграции, выступить с мощным аргументом о том, что родившиеся за границей люди являются в Британии своими, как и любой другой человек. Однако у меня складывается впечатление, что он несколько искажает эту историю ради быстрого извлечения политических дивидендов, ради демонстрации патриотизма, полагая что это поможет ему победить на выборах в 2015 году. Считал ли Ральф Милибэнд себя патриотом именно в том ключе, в каком о нем говорит его сын? Мы этого никогда не узнаем. Точно так же, как и я никогда не узнаю, почему моя бабушка стала добровольцем и при бомбежке выбегала на улицу, чтобы забрасывать песком зажигательные бомбы: из любви к своей приемной стране или просто потому, что не хотела сгореть заживо. Разве это имеет какое-то значение?
Для меня рассказ о воспоминаниях моих предков, которые не все были евреями, поскольку среди них есть также ирландцы и англичане, означает то, что я люблю свою страну. Несмотря на неприятные вещи, которые выплеснула на этой неделе The Mail, евреи в Британии живут в безопасности, спокойствии и благополучии. Но мы пока еще недалеко ушли от того времени, когда евреев даже здесь считали нежелательными лицами, когда люди правых взглядов предпочитали не обращать внимания на происходящее и мгновенно забывали отвратительные события сразу после того, как они происходили.
Но есть люди, которые и сегодня оказываются в похожей ситуации. Это мигранты, выпадающие из самолетных шасси, исчезающие в местах заключения, где над ними совершают сексуальные надругательства, тонущие в лодках в Средиземном море и подвергающиеся атакам боевиков в Афинах. Это результат системы, созданной европейскими государствами, в том числе, Британией. И такая система продолжает существовать, так как мы убедили себя, что эти люди и не люди вовсе.
Делайте слишком часто упор на патриотизм, и получите ситуацию, в которой люди, оказавшиеся не на той стороне — нелегитимные, без корней, «нелегалы» — будут вынуждены чего-то стыдиться. Но не быть «своим» — в этом есть свое преимущество. Когда где-то творится несправедливость, это дает нам возможность говорить о том, что это и нас касается.
