Жили-были англичанин, ирландец и шотландец. Ирландец делал какие-то глупости, но затем Ирландия стала «кельтским тигром» и мы перестали шутить про ирландцев. Шотландец был скупым, но сейчас принято больше обращать внимание не на его скаредность, а на его пищевые привычки. А что же англичанин? Англичанин – это тот, кто рассказывает анекдот.
(Валлийцев, разумеется, высмеивают отдельно, в то время как корнуолльцев, мэнцев, и жителей Нормандских островов постигла самая худшая для школьника участь – их игнорируют.)
Сейчас приближается пресловутый референдум, и меня как шотландца, живущего в Англии, иногда спрашивают, правда ли, что шотландцы ненавидят англичан, и как сильно они их ненавидят. Судя по всему, не меня одного. Эндрю Марр (Andrew Marr) недавно заметил: «В Шотландии существуют очень сильные антианглийские настроения. Все это знают – они всегда были». Однако, по-моему, он упускает из виду одно важное обстоятельство.
Я прожил в Шотландии первые 24 года своей жизни. Тогда, по некоторым причинам, о которых я расскажу ниже, у меня был акцент, очень похожий на английский. Однако я могу вспомнить только один случай, когда человек, сочтя, что я – англичанин, негативно прореагировал на это. Я спросил у своего брата из Данди, у которого такой же акцент, и он сказал, что у него тоже не было из-за этого особых проблем. Кроме того, он отметил еще одну вещь.
Этим летом комик Маркус Бригсток (Marcus Brigstocke) вволю пошутил про шотландцев. По-видимому, волынки и лишний вес – это по-прежнему смешно. Я выделил именно Бригстока, потому что он обычно старается не трогать тех, кто слабее.
Те английские юмористы, которые склонны, по выражению замечательного комика Стюарта Ли (Stewart Lee), издеваться над слабыми, сейчас намного чаще прохаживаются по адресу шотландцев (молчаливо подразумевается, что это шотландцы из рабочего класса) и завернутых в тартан, хорошо прожаренных шоколадных батончиков с героином, чем над (якобы) невежественными ирландцами. Простой поиск в интернете по именам трех наиболее известных английских комиков такого типа, сразу выдал мне кучу шуток на эту тему. Подобные шутки настолько предсказуемы, что у Стюарта Ли даже есть скетч, в котором он пародирует высмеивание шотландцев английскими юмористами. По крайней мере, мне кажется, что он делает именно это.
Шотландским аналогом Бригстока и Ли можно считать Армандо Януччи (Armando Iannucci). Мой брат спросил меня, могу ли я представить себе у него антианглийские шутки (или пародии на антианглийские шутки)? Разумеется, нет. Ни у него, ни у Билли Конноли (Billy Connolly), ни у Рори Бремнера (Rory Bremner), ни у Фреда Маколи (Fred MacAulay), ни у Элейн Смит (Elaine C Smith), ни у Сьюзен Калман (Susan Calman) и у Джени Годли (Janie Godley).
При этом, конечно же, определенные антианглийские настроения в Шотландии есть. Они просто обычно не принимают форму открытой неприязни к англичанам/тем, кто похож на англичан (хотя уверен, иногда такое бывает), или регулярных издевок юмористов, эксплуатирующих скрытые чувства общества.* Но, на мой взгляд, форма – важный фактор.
Впрочем, есть одно исключение, и, на мой взгляд, оно, скорее, подтверждает правило. Фрэнки Бойл (Frankie Boyle) однажды пошутил: «У нас, в Шотландии, сложное отношение к глобальному потеплению - мы ведь будем сидеть на горах и смотреть, как тонет Англия».
Поясню, что я имею в виду. Самое распространенное, по-моему, проявление антианглийских настроений в Шотландии – это аргентинская футбольная атрибутика. Загляните в любой шотландский город во время Чемпионата мира, на который не прошли шотландцы (то есть любого чемпионата с 1998 года), и вы увидите, что темно-синий английских соседей встречается намного реже, чем небесно-голубой их главных соперников.
О чем все это говорит нам? О том, что антианглийские чувства шотландцев бессодержательны. Шотландцы говорят, что они болеют «за кого угодно кроме Англии». Однако у нас нет стереотипа англичанина, за который мы цепляемся. Если, скажем, в американских фильмах есть четкий набор типично английских персонажей, то в шотландской культуре ничего подобного нет – потому что дело для нее не в самих англичанах. «Кто угодно кроме Англии» - это не про англичан. Это про нас.
Суть шутки Фрэнки Бойла не в том, что англичане утонут – она в бессердечии шотландцев. Это национальный юмор, шутка над самой из той же серии, что шутки про шотландские береты, отсутствие трусов под килтом и охоту на хаггис. Шотландцы принимают и обыгрывают свой собственный пародийный образ. Бодрийяру бы это понравилось.
Антишотландские чувства в Англии принимают совсем другую форму. Начнем с юмористического стереотипа: шотландцы – это такие любители кокаина и жирной жареной пищи, сентиментально гордящиеся нелепыми традициями. Рэбы Несбиты (главный герой сериала «Rab C. Nesbitt», безработный алкоголик, - прим. перев.), воображающие себя «Храбрыми сердцами». Как справедливо отмечает Стюарт Ли, образа шотландской женщины не существует. Фактически, «шотландцы» - своего рода узнаваемая, но завуалированная версия рабочего класса, про которую английские комики из среднего класса могут шутить, не выглядя снобами. При этом не стоит забывать, что классовая неприязнь отлично сочетается с национализмом.
Разумеется, этим антишотландские настроения в Англии не исчерпываются. Многие с возмущением говорят о бесплатности общественных благ в Шотландии. В агитационном ролике Мэтта O'Коннора (Matt O'Connor) на выборах мэра Лондона 2008 года это возмущение было доведено до абсурда, однако в более мягких формах я его слышал за четыре года, проведенные в Англии, чаще - намного чаще, - чем любой антианглийский аргумент за 24 прожитых в Шотландии года.
А еще бывает дискриминация, проистекающая из невежества. Шотландский издатель Кевин Уильямсон (Kevin Williamson) отмечает: «В Англии у писателя из Кении, Канады, Италии, Белоруссии или Мехико больше шансов заключить договор с издательством, успешно распространить книгу, быть выдвинутым на престижную премию или получить рецензию в крупном издании, чем у нового голоса из Шотландии».
Линси Хэнли (Lynsey Hanley) в своей в целом очень хорошей статье о снобизме и местных акцентах пишет: «Я интервьюировала молодых музыкантов из Данди, которые считали, что лучший способ показать мне, какие они суровые и аутентичные – сделать так, чтобы мой диктофон не записал ни одного понятного слова. Полагаю, все, что они хотели сказать людям – это то, что сказать им нечего».
Между тем, если бы Хэнли дала себе труд слегка разобраться в проблеме, она бы выяснила, что диалект Данди сильно отличается от ее родного бирмингемского произношения, поэтому неудивительно, что собеседники не могли друг друга понять. Считать носителей другого диалекта дураками – обычный культурный империализм, вещь ничуть не новая.
Также важно понимать, кто такие «англичане», которых шотландцы, предположительно, ненавидят. Чтобы это понять, мне придется немного углубиться в личную и семейную историю. Моя семья неспроста говорит, как англичане. Шотландская землевладельческая элита, к которой она веками принадлежала, была глубоко – и намерено - англизирована.
В школе, в которую я ходил, расположенной в Шотландии, все говорили, как я. Она была основана Гладстоном, стремившимся перенести в Шотландию английскую систему закрытых частных школ. Если не брать в расчет географию, это абсолютно английское учебное заведение – от экзаменационного зала до крикетных калиток. Его задачей было создавать имперскую элиту. Это было частью более широкого процесса конструирования «британскости», о котором писала Линда Колли (Linda Colley). Конкретный проект англизирования шотландской аристократии наглядно проявился, например, в Статуте Айоны 1609 года. Если вы обо всем этом никогда не слышали, подумайте, скажем, о том, что семья Джорджа Осборна (George Osborne) – ирландского происхождения.
Рассматривая англо-шотландский конфликт, нельзя забывать, о настроениях, распространенных среди этих англизированных шотландцев. Вероятно, лучше всего их характеризует тот факт, что худшим оскорблением в моей школе было «шотлашка» («scoit»). Так называли тех, из кого издевательства одноклассников не успели выбить следы шотландского акцента. И школьниками дело не ограничивается. Недавно взрослый из той же среды, сказал мне, что шотландцы ленивы. Когда этот класс, в среде которого я вырос, говорит о шотландском народе, он обычно говорит «они» вместо «мы». Они - шотландцы. Мы - британцы.
Извне шотландская аристократия выглядит англичанами – причем самыми антишотландски настроенными из англичан. Соответственно, англо-шотландские отношения трудно отделить от классового антагонизма. Сомневаюсь, что когда разъяренный футбольный фанат орет об «английских ублюдках», он имеет в виду жителей Бирмингема или Ньюкасла.
И это позволяет нам лучше понять антианглийские настроения в Шотландии и антишотландские настроения в Англии. На практике, «англичане», которых, как утверждается, ненавидят шотландцы, - это некая смесь шотландской аристократии, английского среднего класса, английского высшего класса и населения юго-востока Англии. Именно эта широкая группа контролирует и патрулирует изрядную часть границ нашей культуры.
Это имеет определенные последствия. Данная группа воспринимается как норма, с которой сравнивают всех остальных. А если именно ты определяешь, что нормально, а что нет, над тобой никто не будет смеяться – ведь юмор основан на контрасте.**
Приведу пример: в стране, в которой нет такого перекоса в пользу одной группы, никто не будет считать, что у него акцент. Напротив, все будут думать, что именно они говорят правильно, а вот другие – с акцентом. Но я уже потерял счет случаям, когда люди мне говорили, что у меня нет акцента, а у них есть. Я говорю, «как на BBC», значит, я говорю «нормально», а они - нет.
При этом люди почти всегда по-доброму относятся к чужакам. Я редко сталкивался со злобой по любую сторону границы, и референдум о шотландской независимости не имеет отношения к межнациональной вражде. Но это не означает, что в нашем обществе нет определенной повседневной властной динамики, которую нагляднее всего демонстрируют микрофон юмориста и шутки на футбольных матчах. В рамках этой динамики белые протестанты англо-саксонского происхождения, говорящие на английском BBC – это норма, а шотландцы – как и северяне, ирландцы, валлийцы, французы, евреи, чернокожие, вообще все, кто «не такой», - объект для шуток, как английских, так и своих собственных.
Настроены ли шотландцы антианглийски? Настроены ли англичане антишотландски? Нет, в целом - нет. Однако стоит задаться вопросом о том, почему мы так много говорим о первом, в то время как факты указывают, скорее, на второе.
* Разумеется, люди вроде колумниста Spectator возразят, что оно принимает форму депутатов от Шотландской национальной партии в парламенте Шотландии. Что ж, я могу только предложить ему относиться к этому как к шутке.
** Стоит отметить, что это затрагивает даже представителей правящей элиты. В евреях Майкле Ховарде (Michael Howard) и Эде Милибенде (Ed Miliband), англо-ирландце Джордже Осборне (George Osborne), выходцах из рабочего класса Уильяме Хейге (William Hague) и Эрике Пиклсе (Eric Pickles), шотландцах Гордоне Брауне (Gordon Brown) и Майкле Гоуве (Michael Gove) обычно отмечают нечто немного странное. Никто при этом не спрашивает: «Странное по сравнению с кем?» С другой стороны Каллаган, Тэтчер, Блэр, Мейджор и Кэмерон полностью соответствуют образу выходцев «из высших классов или с юго-востока».
