Персидский язык и литература в Таджикистане

Политика Российской Империи, а вслед за ней и Советского Союза, поддерживаемая пантюркизмом, все время была направлена на разделение «культурного Ирана» (иранского культурного субконтинента) и формирование в Средней Азии, особенно на таджикских территориях, ложной псевдосамобытности, лишенной иранской специфики. Данная политика не пользовалась поддержкой интеллектуальной элиты этого региона. В начале ХХ века известный российский ученый Василий Бартольд писал, что таджики являются представителями торговли, искусства и, в целом, культуры Ирана. Несмотря на то, что в советские времена предпочитали не использовать термин «персидский язык», ряд ученых, таких как Садриддин Айни, используя в научной советской литературе термин «персидско-таджикская литература», в некоторой степени сумел добиться его признания в Советском Cоюзе.

Тем не менее, нельзя упускать из вида тот факт, что политика чужеземных захватчиков и пустые домыслы пантюркизма (точно также как и других опасных для исламского мира течений, наподобие панарабизма и паниранизма) имели целью отделить культуру Мавераннахра от иранского культурного ареала и персоязычного мира. Больше всего старались оборвать связи с Ираном, с исламо-иранской культурой Трансоксианы, персидским языком, который по праву считается вторым языком ислама, и богатейшей персидской литературой, имеющей мировое значение. Все это нанесло невосполнимый урон культуре данного региона.

Мавераннахр является колыбелью новоперсидского языка, сложившегося в IX-X веках, и новоперсидской литературы. Со времен Саманидов (819 – 1005 гг.) и до правления Мангытов, окончившегося бегством последнего представителя этого рода бухарского эмира Алим-хана в 1920 году, здесь произошли многие события, изменившие национальный состав населявших народов и династии их правителей, которые чаще всего имели тюркские корни. Несмотря на это, в религии, административном управлении, науке и образовании господствующим оставался персидский язык, в некоторых же случаях в дополнении к нему использовался чагатайский язык.

Однако в период господства в Трансоксиане Российской Империи, а затем и Советской России персидский язык и литературу постигла там та же участь, что и в Индостане. Основное отличие заключается лишь в том, что коренное таджикское население Мавераннахра мужественно сохранило свой родной персидский язык и созданную на нем литературу.

Язык и литература

Язык и литература любого этноса считаются его самым ценным культурным наследием, отражающим дух создавшего его общества. Развитие любого языка и богатство его литературы отражают мир, в котором и происходили лингвистические и литературные процессы. Четкие рамки иранского мира, который также принято называть «культурным Ираном», можно определить на основе распространения персидского языка и литературы как самых явных признаков иранской культуры.

Богатейшая персидская литература, равно как и шедевры письменности на иных языках, помимо чисто лингвистических и географических особенностей, вобрала в себя и другие черты. Будучи написанной на одном языке, высокая литература постепенно переводится на другие и таким образом получает мировое значение при условии, что в ней заложены глубокие идеи, достойные распространения во всем мире. Прославленная персидская литература, во-первых, составляет общее наследие для всех персоязычных народов, а во-вторых, является неотъемлемой частью общечеловеческой культуры. Истинные шедевры персидской литературы, относящиеся как к самому древнему времени, так и к периоду рассвета литературного творчества, были написаны выдающимися деятелями персоязычного мира, слава о которых обошла весь свет. Простой народ помнит их изречения не только в самостоятельных ныне Иране, Таджикистане и Афганистане, но в соседних с ними странах.

Все же с горечью стоит признать, что внутри этих трех персоязычных странах о современной литературе каждой из них хорошо известно лишь узкому кругу специалистов. Конечно, если литературное произведение не находит широкого простора для критики, оно лишается возможности совершенствоваться в новых редакциях и достичь тем самым мирового уровня. Это несмотря на то, что в наше время с языка оригинала на другие языки переводится огромное количество литературных произведений. Некторые из них - по праву или нет - становятся весьма популярными. Прочитать эти произведения могут не только те, кто владеет языком оригинала, но и читатели из других стран, воспользовавшись переводом на понятный для них язык. Когда же сочинение пишется на каком-либо распространенном или общем для большого числа людей языке, оно, несомненно, находит широкий простор для критики, получает возможность совершенствоваться в новых редакциях и достичь тем самым мирового уровня.

Некогда высокая персидская литература имела бесчисленное количество поклонников от Китая до Европы, причем все они читали произведения персидских авторов в оригинале, а не в переводе. Некоторые вдохновлялись настолько, что сами начинали писать на персидском языке. В те давние времена язык персидской письменности представлял собой определенный эталон, соблюдаемый на всей этой огромной территории. В расположенных на ней империях персидский был единственным или одним из языков, на которых велось обучение или осуществлялось государственное управление. По вполне понятным причинам, подчас не связанным с самим языком или литературой, в частности, из-за культурно-идейных преобразований, начала колониализма, смены политических режимов и разного рода социально-экономических процессов сфера распространения персидского языка и литературы постепенно ограничилась местом их возникновения, то есть Иранским нагорьем, и сейчас персидский является официальным языком трех стран: Ирана, Афганистана и Таджикистана. К сожалению, все те же причины, которые сузили область распространения персидского языка, обусловили порчу эталонного письменного языка этих трех персоязычных стран.

Современный Таджикистан, являясь частью Большого исторического Ирана, или, лучше сказать, культурного Ирана, расположен на территории первоначального формирования иранской культуры и цивилизации. Отделение этой части Большого Ирана началось в XVI веке и продолжается до сих пор. Большой вред лингвистическому персидскому эталону нанесло разделение алфавитных систем единого языка, в результате которого таджикский отказался от арабской графики.

Произошедшая почти век тому назад замена привычного для персидского языка алфавита на латинский, а после этого на кириллический, а также выдвижение русского в качестве основного языка науки стало причиной серьезных негативных изменений в персидском языке Мавераннахра, то есть в таджикском персидском. В ходе этого сформировались значительные отличия в языковой семантике, морфологии и грамматики персидского языка, распространенного в Иране и Афганистане, от персидского Трансоксианы. Конечно, здесь не подразумеваются некоторые колоритные слова и выражения, которые используются в мавераннахрском персидском и не так привычны в иранском и афганском аналогах. Мы также не говорим о благозвучном таджикском говоре, несколько отличающемся от произношения стандарта персидского языка, принятого в Иране. Речь идет о поврежденности языка как факторе неестественном и добавленном извне.

Изменение алфавита мусульманских народов, оказавшихся в составе Советского Союза или какого-либо другого государства, не было результатом коллегиального совещания научных сообществ или всеобщего референдума. Оно осуществлялось ненаучными и антидемократическими методами путем запугивания, обмана и злоупотребления властями всеобщим невежеством. Введение нового алфавита трансформировало язык населения этой области. Стоит отметить, что советская власть, инициировав замену мусульманского алфавита (основанного на арабской графике) на латинский, а потом кириллический, с уважением отнеслась к армянской и грузинской письменности и не стала ее реформировать. Это при том, что с научной и культурной точек зрения, у мусульманских народов, вошедших в состав СССР, литературное наследие гораздо обширнее, чем у армян и грузин. Сами города Мавераннахра, такие как величественная Бухара и древний Самарканд, в течение долгих веков оставались мировыми центрами мусульманской культуры.

Два этапа реформирования персидского алфавита, основанного на арабской графике, или, как говорят таджики, «письменности предков», с введением сначала латиницы в 1929 году, а потом кириллицы в 1940, последствия господства царской России над большой частью Мавераннахра, именуемой «российским Туркестаном», ее значительное влияние в остальных частях этого региона, особенно в дряхлеющем Бухарском эмирате, и, что самое главное, окончательная победа советской власти в Центральной Азии в 1924 году, ликвидировавшая или, по крайней мере, трансформировавшая прежнюю научно-культурную элиту в эпоху торжества Красной империи, - все это истощило персидский язык и литературу, ослабленных и до этого мощным тюркским давлением.

Усилило изоляцию персидского языка и литературы в колыбели своего возникновения господство склонного к тюркизму узбекского фронта, склонность русских властей преувеличивать значение языков, отличающихся от языка могучих соседей, таких как Иран и Афганистан, и, что важнее всего, лишенных прочной самоидентифицирующей литературной основы. Здесь подразумеваются такие языки, как узбекский, туркменский, киргизский, казахский, которые хотя и относятся к тюркской языковой группе, вряд ли могут считаться ответвлением какого-то единого языка.

Все перечисленные факторы привели к тому, что персидский язык в Мавераннахре прекратил свое естественное развитие и начал забываться.

Конечно, в Таджикистане требование народа и воля правительства состоят в том, что повышать роль персидского как основного языка во всех сферах образования, науки, культуры и государственного управления. Тем не менее, преодолеть последствия многолетнего истощения языка совсем не просто, учитывая то, что делается это не всегда обдуманно.

Не вызывает никаких сомнений, что возрождение и модернизация персидского языка и литературы в Мавераннахре невозможны без скорейшего соединения этого «озера» с «бушующим морем» персидского языкового пространства за пределами этого региона.

Крайне тяжело осознавать, что миллионы персоязычных граждан из-за разделения алфавитов лишены прямого доступа к современной литературе и другим письменным источникам, создаваемым в Таджикистане. Точно также миллионы таджиков не могут сейчас познакомиться с памятниками классической литературы, написанной на их собственном языке, и остаются в неведении о десятках и сотнях выдающихся произведений персидской литературы и других письменных источниках, написанных на персидском языке в Иране, Афганистане и других странах. Жаль, что недостатки стандарта письменного творчества на персидском языке или отсутствие единого языкового эталона для всего современного поколения носителей персидского языка в значительной степени ограничивает сферу развития современной персидской литературы.

Общий язык

Вряд ли стоит отдельно говорить о важности существования единого языка в межгосударственном взаимодействии двух стран, особенно когда речь идет о культурном сотрудничестве. Однако преувеличение значимости какого-либо фактора или, наоборот, его сильная недооценка может иметь негативные последствия. В выстраивании внешнеполитических отношений следует быть реалистами и трезво оценивать роль тех или иных факторов. Исламская республика Иран имеет с Таджикистаном единый язык, но разные алфавиты. С Афганистаном же ее объединяет общий алфавит и языковое единство по одному из двух государственных языков. Эта весьма ценная и значимая общность может быть одним из важнейших факторов культурной интеграции этих трех стран. Тем не менее личные интересы, романтические чувства и эмоциональные лозунги не должны затуманивать реалистичную оценку значимости этой общности.

Языковое единство является крайне важным фактором во взаимоотношениях двух или нескольких стран и создании их интеграции. Однако эффективность языкового единства кроется в системе факторов интеграции и таким образом раскрывает свое значение. У многих стран во всем мире есть общие языки и алфавиты. Арабский, разновидности тюркского, урду, испанский, французский и английский являются родными или государственными языками многих стран. Однако мы видим, что эффективность этого фактора в отношениях между этими странами, в том числе и в сфере культуры, зависит и от других условий, которые вовсе могут не приводить к интеграции, поэтому единство языка отнюдь не означает полное единство между странами. Более того, отношения между государствами, население которых говорит на разных языках, могут быть намного лучше, чем в ситуации моноязычия.

Известны и такие случаи, когда такие факторы, как идеология, богатое литературное наследие, культурно-цивилизационное преобладание, экономическое влияние и военно-политическое господство иногда даже приводили к изоляции, уничтожению или замене одного языка на другой, сводя на нет языковое единство. С другой стороны, явное преувеличение и некомпетентная оценка общности языка между двумя или тремя странами, расположенными по соседству с другими государствами, схожими в культурном плане, но не имеющими общего языка, могут ослабить другие факторы культурного сближения с ними, сделать общий язык основной доминантой культурной политики и тем самым вызвать у других вражду к нему и тем национальным меньшинствам, которые его используют. Еще раз подчеркиваем, что значимость языкового единства во взаимоотношениях двух стран неоспорима, однако столь же важно учитывать вред от неверных прогнозов внешнеполитических отношений и культурных связей.

Письменность

Учитывая официальное признание персидско-таджикского языка в Таджикистане, вытеснение им русского в большинстве образовательных сфер (особенно в начальной и средней школе), а также сокращение числа людей, грамотно владеющих русской речью, только замена кириллической письменности на персидскую, как этого и требует большинство национальной интеллектуальной элиты, может предотвратить деградацию науки и культуры Таджикистана. Выражаясь яснее, научно-культурный прогресс этой страны должен осуществляться либо в единстве с глобальным персоязычным сообществом посредством замены кириллического алфавита на персидский, либо при повторном возрождении русского языка и литературы и вытеснении персидско-таджикского.

Сохранение персидского (персидско-таджикского) языка в Таджикистане является основообразующим принципом национального самосознания таджиков. Возрождение этого языка началось еще до провозглашения независимости страны, когда в 1989 году он был объявлен официальным языком республики. Хотя повторное укрепление позиций русского языка в Таджикистане и является голубой мечтой для России и прорусски настроенной части населения страны, оно явно обречено на провал.

Поэтому замена кириллицы на письменность мирового персоязычного сообщества необходима для научного, культурного, образовательного и исследовательского развития таджикского общества. Эта реальность очевидна не только подавляющей части интеллектуалов, но и многим представителям правящего класса Таджикистана. Однако современный процесс возрождения «письменности предков» в этой республике ни в коей мере не отвечает потребностям изменения алфавита даже в долгосрочной перспективе. Вероятнее всего, основные факторы, определяющие состояние современной таджикской письменности, можно объяснить двумя причинами. Во-первых, отсутствует твердая воля политического руководства и верхушки научной и культурной элиты. Причины этого разнообразны и их рассмотрение выходит за рамки нашего обзора. Во-вторых, замена кириллического алфавита на персидский, даже если она будет тщательно спланирована, потребует значительных финансовых затрат. Экономическая, научно-культурная и социальная структура Таджикистана, по крайней мере в настоящее время, неспособна справиться с таким грузом.