Скрипач и дирижер Гидон Кремер пригласил в Берлин многих известных музыкантов. Концерт под названием «С любовью к России» («To Russia with love») 7 октября посвящен годовщине убийства журналистки Анны Политковской в 2006 году.
Frankfurter Allgemeine Zeitung: Господин Кремер, как Вы думаете, Петру Чайковскому было бы к сегодняшней России легче или тяжелее, чем в царской России?
Кремер: Настоящим людям искусства всегда тяжело. Беле Бартоку после эмиграции из Венгрии в США тоже пришлось нелегко. Впрочем, люди искусства и не должны легко плыть по течению. Их призвание – быть на связи со звездами, бороться против банальности и призывать свое окружение к тому же самому. Ведь, к примеру, Шостакович крайне отрицательно относился к тому, что происходило вокруг него. А когда Мстислав Ростропович в 1974 году покидал Советский Союз, у меня было ощущение, что он сдался и прекратил борьбу. У Чайковского тоже случались свои кризисы, но в современной России ему с его характером, не приемлющим дискриминации со стороны государства, пришлось бы тяжело. Государство вполне способно «заткнуть рот» художнику, да и вообще любому человеку, и заставить его задаться вопросом: «А могу ли я остаться здесь без того, чтобы перестать быть самим собой?» Я вспоминаю в этой связи своего друга Альфреда Шнитке, который считал, что самоцензура гораздо хуже, чем просто цензура.
- Мне цензура вообще представляется чем-то нехорошим.
- В Советском Союзе имела место своеобразная игра с цензурой. Некоторые театральные режиссеры, как, например, Юрий Любимов, ставили спектакли, содержание которых было вообще-то под запретом. Но режиссеры находили такие хитрые формы для выражения содержания, что у цензоров не возникало повода запретить спектакль. Публика же, в свою очередь, легко улавливала истинный смысл увиденного. У Чайковского наверняка тоже были такие проблемы. Но сегодня ему пришлось бы вести борьбу и на Западе, потому что там нынче выше ценится его «Щелкунчик», чем некоторые более важные произведения, как, например, симфонии или фортепьянное трио. Так что я не исключаю, что Чайковскому на Западе пришлось бы подстраиваться под требования современного музыкального рынка или задаться вопросом, насколько он искренен по отношению к самому себе.
- В Советском Союзе не было демократии, Россия же претендует на право называться демократической страной. Ваш концерт поднимает вопрос, насколько правомочны такие претензии.
- Некоторые из моих друзей, живущих в России, находят многое из происходящего там отвратительным. Но в то же время они едва ли не с гордостью говорят, что кое-что может произойти только в России. На Западе такого рода противоречия невозможны. Это восхищение болезнью выражается также и в русском «черном» юморе. Сегодняшняя российская псевдодемократия находится под влиянием этакого дурмана, прежде всего, денежного. Деньги и власть всегда ходят рука об руку. Не случайно некоторые люди искусства соглашаются воспевать нынешних правителей и их идеологию – раньше такое, впрочем, тоже нередко случалось. Конечно, художник вовсе необязательно плох, если он не является диссидентом, равно как и наоборот: он необязательно хорош, если им является. Многие люди искусства в современной России не являются оппортунистами или диссидентами. Но они ведут себя так, как будто ничего не знают о проблемах, существующих в стране. Они патриоты. Но то, что диссиденты или люди, по 10 лет сидящие за решеткой, тоже могут быть патриотами, этим художникам, а также власти предержащей, даже в голову не приходит. У них другое представление о том, какой должна быть Россия. Мнения, отличающиеся от их собственного, они не принимают, и это все больше и больше напоминает мне Советский Союз.
- Это касается и событий недавнего времени, например, ситуации вокруг панк-группы Pussy Riot. Очевидно, есть некие точные представления о том, что людям искусства дозволено, а что нет.
- Каждый художник должен уметь дистанцироваться от того, что о нем говорят и чего от него ожидают, и неважно, идет ли речь о политической структуре в России или о коммерческом положении где-то на Западе. Ведь это совершенно нормально, когда о первом лице государства говорят, что у него есть особая энергия, с помощью которой ему удается урегулировать ту или иную ситуацию. Но в некоторых ситуациях кто-то не согласен с первым лицом и считает его поведение совершенно неправильным. Плохо, когда в таких случаях у художника «включается» самоцензура, и он запрещает себе выразить свое мнение, опасаясь последствий. В современной России, похоже, вновь актуален старый лозунг: «Кто не с нами, тот против нас». Эту «черно-белую картину» лично я совершенно не приемлю. Поэтому концерт в Берлине и называется «С любовью к России». В моей любви к России, в которой я вырос, сомневаться не приходится. И именно поэтому мне очень больно наблюдать за развитием политической ситуации там.
- Концерт в день убийства журналистки Анны Политковской должен привлечь внимание людей к отсутствию правового государства в России и к постоянным нарушениям прав человека в этой стране, как, например, в делах Ходорковского и Pussy Riot или при преследовании людей нетрадиционной сексуальной ориентации.
- Да, в этой связи можно назвать множество имен. Я испытываю потребность донести до этих страдальцев свое сопереживание с ними. Это просто сочувствие к людям, попавшим в опасную ситуацию, просто небольшой знак для них.
- Возможно, это даже нечто большее, чем «небольшой знак». Даниэль Баренбойм вместе со своим оркестром «Западно-восточный диван» сумел повлиять на сознание многих палестинцев и израильтян. Гельмут Риллинг исполнял перед восхищенной московской публикой Мессу си минор Баха, которая в советские времена была едва ли не под запретом. И я по-прежнему утверждаю, что такие события сыграли определенную роль при крушении Советского Союза.
- Меня не пугает, что в России есть такой всесильный человек. Пугает то, как много людей поддерживают его суровую и совершенно негибкую позицию. Мне кажется, что по причине того, что в России не было своего Нюрнбергского процесса, большая часть символики и отношение к преступникам осталось где-то глубоко в подсознании. Мне совершенно чуждо то, что устроили участницы Pussy Riot в церкви. Но реакция государства на эту выходку была совершенно неадекватной: суровость наказания не соответствует тяжести проступка. Сегодня люди гордятся Бродским, которого вынудили эмигрировать, гордятся Солженицыным и Ростроповичем, которые уехали, а потом вернулись в Россию. Но эта точка зрения, что патриотами России являются только те люди, которые бездумно поддерживают власть имущих и мыслят абсолютно так же, как мыслит политбюро, абсурдна! Россия играет в моей жизни очень важную роль. Но ведь каждый, кто живет в России, должен понимать, что в этой огромной прекрасной стране есть много хорошего, но также и много такого, с чем кто-то может быть не согласен. Этот концерт является попыткой напомнить людям об этом.
