Никто не станет спорить с тем, что мир высокой моды исповедует элитизм, откровенный расизм и не прощает несоответствия установленным параметрам. Однако его представители крайне редко публично рассказывают о предрассудках индустрии моды.
Поэтому, когда Кэмерон Расселл (Cameron Russell), 26-летняя американская модель, выступила на конференции TEDx с 9-минутной речью, в ходе которой она заявила, что ее успех – это всего лишь результат «выигрыша в генетической лотерее», и назвала себя «симпатичной, худой белой женщиной», ставшей обладательницей «наследия гендерного и расового угнетения», это вызвало серьезное недовольство в мире высокой моды.
Расселл является одной из самых успешных моделей уже более 10 лет, в течение которых она неоднократно становилась лицом рекламных кампаний Calvin Klein, Ralph Lauren, Armani и Prada. Она демонстрировала на подиуме одежду Victoria Secret, а летом этого года она снялась у Стивена Мейзела (Steven Meisel) для обложки Italian Vogue, на которую мечтают попасть все мировые модели.
Однако ирония заключается в том, что в центре всеобщего внимания она оказалась именно после своего выступления на конференции TEDx. С момента публикации видеозаписи ее речи в сети в январе 2013 года она успела набрать 2,4 миллиона просмотров. Для сравнения, речь бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла (Colin Powell) набрала всего 713 тысяч просмотров.
«В последние несколько столетий критериями красоты у нас [на Западе] считались высокие, стройные фигуры, женственность и светлая кожа, - подчеркивает Расселл в своей речи. – Это то, что я унаследовала, то, чем я зарабатываю на жизнь». Она также призывает девушек отказаться от мечты о подиуме, потому что успех в модельном бизнесе всегда сводится к счастливой случайности и хорошим генам. Когда девушки говорят, что хотят стать моделями, она недоумевает, почему они к этому так отчаянно стремятся, ведь работа модели ничему не учит. «Это не карьера», - добавляет она.
Одним жарким днем мы оказались в нью-йоркском офисе Big Bad Lab. Расселл является основательницей и руководительницей этого творческого коллектива, цель которого, по ее собственным словам, заключается в том, чтобы «создавать интерактивные художественные и медиа-платформы». Она живет в студии в Сохо, но офис ее лаборатории находится в довольно причудливом здании бывшего женского монастыря, расположенного в Бруклине.
В ее офисе нет кондиционера, поэтому нам пришлось спасаться от жары в прохладном кафе, расположенном неподалеку. Прогулка по тротуару бок о бок с Расселл может нанести непоправимый ущерб самооценке любой девушки. С ее ростом в 178 сантиметров, загорелой кожей, красивым лицом – даже без косметики – и собранными в пучок волосами она выглядела просто восхитительно.
В своей речи на конференции TEDx она признает, что она пользуется массой привилегий благодаря своей внешности. «Да, - отвечает она на вопрос, который ей часто задают, - я действительно получаю многие вещи бесплатно». Однако она добавляет, что она имеет в виду не только бесплатную одежду от модных дизайнеров – многое достается ей бесплатно и в повседневной жизни. Однажды она ходила по магазинам в Кембридже, небольшом городке в штате Массачусетс, где она выросла, и, когда выяснилось, что она оставила кошелек дома, ей просто подарили понравившееся ей платье. По ее словам, полиция всегда отпускала ее, даже если она нарушала какие-то правила.
«Сегодня мне уже трудно это различить, - признается она в разговоре со мной. – Вы перестаете осознавать, что к вам относятся как-то иначе, вы продолжаете думать, что этот человек просто милый и бескорыстный, но это происходит снова и снова, а потом вы вдруг видите других людей и понимаете, что с ними такого не происходит, - она пожимает плечами. – Я не знаю, какими привилегиями я пользуюсь на самом деле, но я хорошо понимаю, что люди разговаривают со мной и находят время для бесед со мной только потому, что им нравится, как я выгляжу».
Будучи помешанной на политике, Расселл в детстве мечтала стать президентом. В возрасте 10 лет она встретилась с Биллом Клинтоном, а в подростковом возрасте она принимала участие в нескольких предвыборных кампаниях демократов. Позже она начала изучать экономику и политологию в Колумбийском университете, продолжая сниматься для международных домов моды.
Сегодня она обеспокоена тем, что деньги извращают понятие представительства американского электората. «Одной из главных моих задач стала кампания за реформу финансовой системы». Она поглощена своей работой, она умеет ясно и четко выражать свои мысли, порой она кажется несколько эксцентричной и даже неуклюжей, что помогает отчасти сбалансировать воздействие ее физических чар. Совсем немного.
«Профессия модели противоречит устоям моей семьи, которую можно назвать гиперлиберальной, академической и феминистской», - признается она. Мать Расселл стала основательницей довольно успешного проката автомобилей Zipcar, ее отец – инженер и руководитель компании Goloco, занимающейся райдшерингом, ее младший брат работает на один из американских правительственных институтов здравоохранения в Гане, а ее младшая сестра сейчас учится на врача.
«В детстве моя мама никогда не говорила мне, что я красивая, - признается она. – Тогда я не читала журналы и не смотрела канал MTV, поэтому я просто об этом не задумывалась». Во время одной из поездок в Нью-Йорк Расселл, которой тогда было 15 лет, получила «шесть или семь приглашений» сняться для рекламы всего за один день. «Я подумала, что хочу попробовать поработать моделью недельку. На то, чтобы попробовать, мне всегда хватало недели – в военно-морское училище я тоже проходила ровно неделю».
У матери Расселл была знакомая, которая работала в модельном агентстве Ford, куда и отправилась Расселл. «Все произошло чрезвычайно быстро». В возрасте 16 лет она уже зарабатывала больше денег, чем ее (весьма успешные) родители. Кстати, на конференцию TEDx Расселл тоже попала благодаря связям своей матери.
Расселл хорошо понимает, что в основе ее выступления на этой конференции лежит парадокс: роскошная, богатая модель, которая увековечивает жесткие идеалы красоты и хорошо зарабатывает на них, вдруг выступает против узости репрезентации женщин в мире моды и СМИ. Но, по ее словам, «я выступила с речью, потому что хотела откровенно рассказать о том, что такое привилегии. Я очень усердно работаю, но на мою точку зрения обращают внимания только потому, что я модель».
Вместо того, чтобы выступить против машины, создавшей ее, Расселл предпочитает использовать свою платформу ради блага других людей. Одним из проектов Big Bad Lab стал онлайн-журнал Interrupt. «Идея заключается в том, что каждый месяц наша аудитория предлагает какую-либо тему, которую мы затем вместе обсуждаем, привлекая к нашей дискуссии массу участников», - объясняет она.
Первой темой этого журнала стал образ тела. «Мы попытались создать такое пространство, где с уважением относятся к самым разным идеям. Мы опубликовали фотографии женщины-транссексуалки, покупающей белье, на которую мы получили тысячи откликов в первый же день, - рассказывает она. – В обычных модных журналах вы не найдете подобных фотографий. Но, как мне кажется, мода со временем станет более разнообразной, если люди поймут, что у альтернативных образов тоже есть своя аудитория».
В рамках этой же темы на сайте журнала появился видеоролик, сделанный одной «юной нигерийской феминисткой» о «девочках, чьи бедра задевают за живое», а также монолог одной модницы. Создатели журнала Interrupt также поднимали тему расы, в рамках которой обсуждались вопросы межрасовых браков, проблема расы в процессе усыновления детей и проблема ощущения оторванности от своей расы.
В Big Bad Lab, несомненно, царит дух современных бруклинских хипстеров, но, по мнению Расселл, разнообразие образов в СМИ мейнстрима не просто необходимо, а неизбежно. «Мода – это капитализм, и ее будет определять спрос рынка».
В начале своей речи на конференции TEDx она заявила: «Образ – это сила. Но образ поверхностен». В этот момент позади нее на экране появилась ее фотография, на которой она страстно обнимается с мужчиной, положившим руку в карман ее джинсов, и она сказала, обращаясь к собравшейся аудитории: «В то время у меня еще даже не было парня. Мне было ужасно неловко: фотограф просил меня выгнуть спину и провести рукой по его волосам».
Далее на экране появилась фотография Расселл в купальнице, в котором она выглядела просто сногсшибательно. Расселл призналась, что в тот момент, когда проходили съемки, у нее еще даже не начались месячные. «Эти фотографии – это не я, это образы», - результат профессионального освещения, ретуширования, работы стилистов, визажистов и фотографов.
По ее словам в Америке 53% 13-летних девочек недовольны своим телом, а к 17 годам таких девушек уже 78%. В Британии наблюдается точно такая же картина: недавно проведенное исследование показало, что 70% девочек, не достигших возраста семи лет, хотят быть стройнее, что девочки начинают страдать булимией уже в возрасте пяти лет и что среднестатистическая британская женщина вспоминает о недостатках своей фигуры приблизительно один раз в 15 минут.
Разве Расселл не заботит то, что образы, которые она создает, только усугубляют проблему? «Я считаю, что мир моды несет такую же ответственность, как и Голливуд, как и все таблоиды», - отвечает она. Однако, в то время как в индустрии развлечений сейчас наблюдается все более ярко выраженное разнообразие, мир моды с невероятным упорством продолжает цепляться за привычные образы.
Недавняя кампания во главе с бывшей моделью и агентом Бетанн Хардисон (Bethann Hardison) и супермоделями Наоми Кэмпбелл (Naomi Campbell) и Иман (Iman) лишний раз подчеркнула бросающийся в глаза недостаток темнокожих моделей на подиуме. По их подсчетам, только 6% моделей, принявших участие в 504 показах осенне-зимнего сезона, были чернокожими.
Между тем подобные нереалистичные идеалы красоты можно обнаружить и за пределами подиума. И о связанных с этим проблемах говорит не только Расселл. Писательница-феминистка Сьюзи Орбах (Susie Orbach) недавно отметила, что в наше время «появились дети, для которых не существует реальных фотографий – потому что все фотографии сейчас обрабатываются в попытке довести их до совершенства. Эти дети растут с убеждением, что тела и вещи нужно делать. Девочки в возрасте пяти-шести лет играют в онлайн-игры, в которых они могут сделать себе пластическую операцию, чтобы поправить форму носа или груди».
В реальной жизни люди, у которых есть достаточное количество средств, могут купить себе идеальное тело и лицо. Расселл мимоходом касается этой темы в своей речи, отметив, что, если не считать пластическую хирургию, существует крайне мало способов изменить свою внешность, и, между тем, наш внешний вид оказывает колоссальное влияние на то, как именно люди нас воспринимают.
По мнению Кейтлин Флэнаган (Caitlin Flanagan), комментатора и автора книги «Girl Land» («Земля девушек»), доступность и нормализация косметической хирургии – в США и Британии – еще больше сужают и без того жесткие рамки красоты. «Вместо того чтобы принять то, что им дано природой, женщины платят деньги за операции, чтобы изменить себя», - подчеркивает Флэнаган.
«Сегодня, когда у нас есть пластическая хирургия, отбеливание зубов, искусственные способы добиться загара, люди могут убедить себя в том, что их внешность можно изменить, а это в свою очередь увеличивает уровень давления, оказываемого на них. В Лос-Анджелесе, где я живу, операции по коррекции груди делают очень юные девушки – сейчас это уже почти превратилось в стандарт».
Флэнаган вспоминает один эпизод из книг комедийной писательницы Тины Фей (Tina Fey) под названием «Bossypants», посвященный как раз этой теме. Фей пишет, что в прошлом «природа либо благословляла вас красивым телом, либо нет, и если нет, то вам нужно было просто успокоиться и освоить какое-нибудь ремесло. Теперь, если вы не «горячая штучка», вы просто обязаны работать над собой до тех пор, пока не станете таковой. Если у вас несовершенное тело, вы должны голодать до тех пор, пока оно не обретет нейтральные формы, затем увеличить грудь, поставить зубные протезы, выкрасить кожу в оранжевый цвет, накачать губы, приклеить волосы и объявить себя Девушкой года».
Флэнаган соглашается с Орбах в том, что вездесущий Photoshop привел к изменению приоритетов даже среди тех людей, которые не имеют никакого отношения к моде. «Недавно я фотографировалась для рекламной кампании, и тогда я сказала фотографу, что я бы не хотела, чтобы он обрабатывал снимки в Photoshop. Я не модель, я писательница, - признается она. – Но он ответил мне, что сейчас все фотографии обрабатываются в Photoshop, поэтому если он не обработает мои снимки, они будут чрезмерно выделяться».
На самом деле Расселл не выступает против модельного бизнеса. «Если бы какая-нибудь 16-летняя девушка получила такой шанс, какой выпал мне, я бы сказала ей: «Хватайся за него, это поможет тебе оплатить обучение в университете, ты будешь путешествовать, ты получить возможность общаться с прессой», - говорит она. – Но это не та карьера, которую ты можешь контролировать. В любой момент рекламодатели могут решить, что ты им больше не нравишься, поэтому у тебя обязательно должно быть что-то, в чем ты хорошо разбираешься и чем ты хочешь заниматься. Карьера модели очень недолговечна. Что с тобой произойдет, когда тебе будет 25 или 35, и для тебя не останется места в модельном бизнесе?»
Разве не по этой причине Расселл создала свою Big Bad Lab? «У меня всегда были какие-то проекты на стороне, - признается она. – Однако учеба в колледже всегда занимала основное место в моих планах. Я думала, что, когда все это закончится, я очень хочу получить ученую степень. Мне было очень важно уметь делать что-то еще». Расселл надеется, что ее речь будет способствовать большей открытости в вопросе о том, какую роль играет наш образ в наших успехах и неудачах. Между тем, именно ее слова о неуверенности в своей внешности, скорее всего, найдут отклик в сердцах большинства женщин. «Я получила все эти привилегии только потому, что я вытащила счастливую карту, и это далеко не всегда меня радует», - признается она.
«Если кто-то из вас думает, что внешность модели – это ключ к счастью, вам стоит встретиться с группой моделей, - говорит она. – Потому что у них самые стройные бедра, самые блестящие волосы, самая модная одежда, но при этом они остаются самыми неуверенными в себе женщинами на планете». И если эти слова Расселл не помогут какой-нибудь благоразумной женщине почувствовать себя более уверенной в себе, какой бы ни была ее внешность, тогда я не знаю, поможет ли ей что-нибудь вообще.
