Новые–старые советские лагеря

Возможно, девушки из Pussy Riot и не вызывали массовых дискуссий про плюсы феминизма и радикальное искусство в России. Но одна из них, Надежда Толоконникова, привлекла широкое внимание к нарушениям в тюрьмах этой страны, опубликовав открытое письмо, в котором идет речь о привычных для системы вещах: изнурительной сверхурочной работе заключенных и нечеловеческих условиях содержания. Это вызвало лавину возмущения.
 
Толоконникова отбывает двухлетний срок в колонии в Республике Мордовия в 500 км. юго-восточнее Москвы. По своему географическому положению, архитектуре и внутренней организации сегодняшние исправительные колонии напоминают архипелаг ГУЛАГ. На протяжении всей истории России огромная территория и решение размещать тюрьмы подальше от городов означало, что срок заключения – это не только тюрьма, но и ссылка.
 
Заключенные обычно живут в бараках в открытых лагерях, в отличие от закрытых тюрем Америки или Западной Европы. Эта система основана еще в царские времена и ориентирована на производство в промышленных масштабах, а также на образование лагерных банд. При Сталине труд заключенных использовали для ускорения индустриализации и учитывали при составлении пятилетних планов. Не было ничего более святого нормы выработки зэка, говорит Стив Барнс из Университета Джорджа Мейсона в Вашингтоне. Но работа там часто имеет карательный или совсем нелепый характер, например, рытье траншей в мерзлом грунте зимой. В 1941 году начальник системы ГУЛАГа признал, что производительность труда зэка наполовину ниже, чем труда в нормальных условиях.
 
Сегодня примерно 43 % мужчин и 60 % женщин, которые отбывают наказание в российских зонах, работают неполный или полный день. Илья Шаблинский, член Совета по правам человека при президенте Российской Федерации, посетил колонию, где отбывает срок Толоконникова. По его словам, он видел доказательства того, что женщины работают по 14 ч. в день и имеют лишь один выходной в месяц. Условия там близки к условиям рабского труда.
 
О днях ГУЛАГа , когда лагерное начальство доверяло уголовным преступникам (уркам) надзор за «политическими», напоминает то, что некоторые заключенные имеют задачу держать других в страхе и следить за «порядком» . Фактически, по словам Лауры Пьячентини из Стратклайдского университета ( Шотландия), некоторые группы заключенных сами отвечают за свое наказание. Хотя в 2009 году в ходе реформы Министерство юстиции номинально и отменило бригадную организацию труда заключенных, но эта практика все еще продолжается. В своем письме Толоконникова написала, что слышала о случае, когда группа заключенных из соседнего барака забила одну женщину до смерти.
 
Реформа, за которую выступал тогдашний президент Дмитрий Медведев, имела целью улучшить условия путем вынесения более мягких приговоров и сокращения численности тюремного контингента. Частично это удалось сделать: с 2010 года количество заключенных уменьшилось на 17,5 % (в России сидят 475 человек на каждые 100 тыс. населения, РФ входит в первую десятку в мире по этому показателю). Но зоны все еще ​​делятся на «красные», которыми руководит администрация, и «черные» , где фактически заправляют сами зэки.
 
По привычке тюремное начальство часто думает, что такие неформальные механизмы поддерживают порядок в запущенной и недофинансированной системе. Юрист Светлана Бахмина, которая провела три года в колонии, где сидит Толоконникова, вспоминает, что когда впервые прибыла туда, то администрация сразу посадила ее в карцер на 10 дней. Они хотели «поставить меня на место и показать, кто здесь главный, – рассказывает бывшая узница.
 
– Я поняла, что у меня мало возможностей для споров».
 
Информация об условиях на зоне редко доходит до общественности. Большинство зэков возвращаются в общество маргиналами. Анна Каретникова, член общественной комиссии, которая следит за соблюдением прав заключенных, говорит, что письмо Толоконниковой нарушило табу и расшевелило болото. Когда Каретникова недавно посещала тюрьмы Москвы, оно было главной темой разговоров как между арестантов, так и среди назирателей.
 
По крайней мере, на поверхности государство вынуждено было реагировать. Тюремная администрация объявила о намерении поднять оплату заключенным и уменьшить рабочий день. Для более глубоких изменений нужно провести реформу полиции и судов, а в ближайшем будущем это вряд ли возможно.
 
Перевод: Антон Ефремов.