Цзянь, Сейран и Мейлин отдыхают вволю. Три китаянки приехали на один день в Хабаровск. Они впервые оказались в гостях у северного соседа. Девушки не знают русского языка, но Вадим старается завязать с ними разговор.
30-летний молодой человек сидит рядом с девушками в баре на улице Муравьева-Амурского в столице Дальнего Востока. Вооружившись десятком английских слов, он старается завязать непринужденную беседу. Студентки дарят ему чарующую улыбку и уже не в первый раз фотографируют русского богатыря.
Вообще-то на Дальнем Востоке все чужое вызывает подозрение, и узы дружбы – это скорее редкость. С тех пор как первые русские колонизаторы пришли в XVII веке в эти дикие места, регион так и остался приграничной областью, огромной территорией между Байкалом и Тихим океаном, которая изучена лишь поверхностно. Повсюду таились враги, настоящие и выдуманные, иногда попадались японцы, иногда американцы или китайцы, и даже европейцы, а также многочисленные местные жители. В 30-е годы Советский Союз попытался окончательно покорить этот регион. Больше всего привлекало сырье, которым Россия живет и по сей день.
Попытки Вадима сблизиться с китайскими девушками были в русле общего политического тренда Кремля, расположенного в 6000 километрах отсюда. «Когда Россия чувствует контроль со стороны Европы, она больше тянется к Азии» (обратный перевод с немецкого – прим. перев.), – говорил 80 лет назад князь Лобанов-Ростовский. И сегодня эта фраза актуальна. Россия, которая чувствует пренебрежение со стороны Запада, дает аванс Пекину. Еще в 2007 году она сделала своему соседу символический подарок. Она передала Китаю остров на реке Уссури на приграничной территории, из-за которого в 1969 году чуть было не вспыхнула война. Это было что-то новое с точки зрения империалистской логики, которая измеряет свое величие в квадратных километрах, – символ новых двусторонних отношений.
Вопрос о том, был ли тем самым утолен территориальный голод Китая, задают сегодня многие россияне на Дальнем Востоке. Многие с недоверием поглядывают на могущественного соседа. Бульварные газеты в Хабаровске даже пишут о том, что китайцы в конце лета открыли плотины, чтобы затопить российские территории.
Читайте также: Забытая Россия
Люди в Хабаровске производят гнетущее впечатление. Их лица хмурые и удрученные. Они могут быть потомками заключенных, отбывавших здесь наказание в колониях в XIX веке. На вокзале объявляют об отправлении поезда в Комсомольск-на-Амуре. Путешественники штурмуют поезд, несутся с багажом сначала наверх, а потом вниз по переходу, который ведет к перрону. Они пыхтят, стонут и потеют. О наличии эскалаторов и речи нет. Платформа находится на уровне земли, то есть, чтобы попасть в поезд, нужно преодолеть расстояние высотой в один метр. Впрочем, ни одного путешественника это не возмущает. В цивилизационном плане Дальний Восток никогда не был тесно связан с центральной частью России. Для центра он всегда оставался периферийной колонией. Этого не скрывают и крупные проекты, при помощи которых Москва периодически пыталась сделать регион полезным.
В 30-е годы было предпринято масштабное начинание – строительство Байкало-Амурской магистрали (БАМ), которая должна была пройти от северной точки Байкала до Тихого океана. На протяжении нескольких сотен километров к северу она проходит почти параллельно с Транссибирской железной дорогой. Изначально БАМ задумывалась для разгрузки Транссиба. На самом деле при ее разработке речь шла о стратегических намерениях. В случае конфликта Китай мог бы блокировать единственную проходящую непосредственно вдоль границы транспортную артерию.
Вдоль магистрали возникли лагеря принудительных работ. Но после завершения строительства нескольких участков работы были приостановлены. Спустя 20 лет строительство было возобновлено и придало толчок угасшему пылу социализма. Здесь, на большой стройке, нация должна была приобрести новый импульс. Сибирь на короткое время стала синонимом будущего.
Поезд из Хабаровска за одну ночь приходит в Комсомольск-на-Амуре, социалистическую столицу и оплот обороны 30-х годов. Со скоростью 35 км/ч плетется прогресс по тайге. На остановках торговцы ждут груза и подъезжают на своих машинах прямо к поезду. Только на некоторых станциях есть перрон. Практически никто не заходит в поезд, из окна видны преимущественно мужчины без зубов. Многие дома, расположенные вдоль железнодорожных путей, опустошены и заброшены. Из восьми миллионов жителей Дальнего Востока после распада Советского Союза в 1991 году около двух миллионов сбежали отсюда.
Но не каждый может позволить себе переезд. Молодое поколение ищет решения, которые раньше были немыслимы. 34-летний ортопед Алексей открыл вместе с друзьями врачебную практику в Китае. Там все дешевле и проще, чем в Хабаровске, где у него осталась только квартира. «Конечно, Китай сейчас – это тренд», – говорит Алексей.
Тем временем, на Дальнем Востоке сейчас предпринимаются попытки оживления региона. В Хабаровске располагается штаб-квартира Министерства по развитию Дальнего Востока, созданного не так давно Кремлем. Российские железные дороги вновь инвестируют в БАМ. За высшей точкой перевала, неподалеку от поселка Высокогорный, расположенного между Комсомольском-на-Амуре и портом Ванино, был проложен тоннель через хребет Сихотэ-Алинь. Москва развивает грузовые перевозки для более активной интеграции России в восточно-азиатское экономическое пространство – в качестве альтернативы ЕС.
Также по теме: Россия теряет контроль над Дальним Востоком?
Открытый с помпой тоннель и вершина перевала были названы в честь Арсения Кузнецова, инженера-строителя сталинской разведслужбы НКВД (так в тексте – прим.ред.). Верхняя станция также носит его имя. Владимир Зуев, директор музея БАМа в Комсомольске, с благоговением говорит о Кузнецове. От выходов из тоннеля к сторожевым вышкам поднимаются лестницы. Сооружение окружено ограждениями из колючей проволоки. Недоверие к Китаю, несмотря на московский курс на сближение, здесь явно ощутимо.
Тот факт, что строительство магистрали осуществлялось заключенными ГУЛАГа, тысячи из которых погибли, Зуев не отрицает, но слушает вопрос без удовольствия. «Мы знаем, где лежит каждый умерший», – говорит Зуев. Число жертв по политическим мотивам было преувеличено, продолжает директор музея. Он был одним из энтузиастов, которые в 70-е годы следовали зову социализма и отправлялись на строительство БАМа. «Изменяя природу, мы меняем самих себя», – таков был лозунг того времени.
От былого энтузиазма в Высокогорном, который во время строительства трассы являлся важным пунктом, не осталось и следа. Дороги в поселке не заасфальтированы. Дома похожи на пристанища, которые еще в 80-е годы были построены на высоте в тысячу метров как временное жилье. Подвыпившая молодежь слоняется на площадке перед вокзалом. В поселке с 5 тысячами жителями нет ни дома культуры, ни кинотеатра, ни даже дискотеки. Единственный аттракцион – это медведь-мародер, об опасности которого предупреждает объявление на двери в сельский магазин.
29-летний Сергей оказался здесь на три года. Железнодорожник из Хабаровска должен отработать здесь после учебы. Нравится ли ему здесь? Он вымученно улыбается и рассказывает о своей беременной жене. Недавно закрылось родильное отделение больницы. Такая же участь может постигнуть и другие отделения. Если кому-то вдруг понадобится врач, придется всю ночь ехать в Комсомольск-на-Амуре.
Не только люди покидают эти места, но и сырье. По несколько раз в день отсюда в сторону Ванино на побережье уезжают километровые поезда с древесиной. Дерево здесь рубят в горах. «Ни один рубль не останется здесь», – ругается коммунист Зуев. Он чувствует себя преданным государством. Раньше здесь был даже собственный телеканал. А сегодня лесопромышленное предприятие грозит работникам увольнением, если те будут требовать повышения зарплаты. Их места займут китайцы. Капитал не знает понятия родины.
Историк Карл Шлегель (Karl Schlögel) охарактеризовал Дальний Восток как «неподведомственное место». Многие его используют, но никто не несет за него ответственности. Если он не будет приносить пользы, то останется наедине с самим собой. Тем временем порт в Ванино модернизируется для растущих экспортных перевозок. 200 гектаров площадей порта уже закрепил за собой Геннадий Тимченко – олигарх и давний приятель Владимира Путина.
