Японцы всегда жили своей идеей, соотнося ее сначала с китайским учением, а затем с западными знаниями. В условиях резкого развития глобализации японцы вновь задаются вопросами: «Что есть японская цивилизация?» и «Кто такие японцы?» Какое воспитание необходимо японцам, чтобы выжить в предстоящую эпоху? Религиовед Тэцуо Ямаори пытается найти нужный путь в беседах со специалистами.
На этот раз речь пойдет о воспитании и религии, а в роли эксперта выступит профессор религиоведения Токийского технологического института Тосиюки Уэда.
Что может сказать сфера религии миру научных технологий сегодня?
Ямаори: Что ни говори, но в наши дни, когда научные технологии получили необычайное развитие, встает вопрос, что может сказать религия и религиозные деятели миру научных достижений.
Я часто задаю вопросы ученым — такие вопросы, которые им не нравятся.
Я не могу ощутить на себе, что такое ген, открытие которого называют передовым достижением естественных наук. Я не могу ощутить существование генов как формы жизни. Однако их существование действительно подтверждается с помощью доказательств. Возьмем другой пример с книгами или достижениями спортсменов, читая и смотря на которые можно ощутить душевные переживания. Однако мы не можем доказать существование этих духовных явлений.
Я обращаюсь к ученым с таким вопросом: «Вы можете почувствовать гены?» Половина ученых отвечают, что может, это утверждение больше кажется притянутым за уши. Я не очень им верю. Религия должна рассказывать науке о таких вещах, которые доступны только на уровне ощущения.
Например, ученые говорят, что кварк (частица) имеет цвет, поэтому можно разделить их по цветам. Действительно ли кварки наделены цветами или ученые таким образом объясняют их строение для себя? Однако вторая половина ученых говорит, что почувствовать это нельзя. Я согласен с ними.
Таким образом, за счет исследования того, что невозможно ощутить, за счет открытий, которые влияют на судьбы человечества, наука достигла много, включая производство лекарств. Какую ответственность теоретически несут ученые? Этим вопросом должны пристально заниматься деятели религий, однако пока в этом направлении практически ничего не предпринимается.
Ощущение того, что «мы все под богом»
Уэно: Я тоже в своем Токийском технологическом институте раз в год обязательно провожу опрос, раздражающий студентов.
Я говорю: «Поднимите руки те, кто верят в религию», - тогда из 200 человек в аудитории поднимается две-три руки. Руки поднимают крещеные по христианскому обряду или члены организации Сока Гаккай. Хотя, наверное, есть и такие студенты, которые просто стесняются поднять руку, чтобы о них не подумали плохо.
«А теперь поднимите руки те, кто ни во что не верит», — говорю я — и вижу лес рук. «Поднимите руки те, кто ходил в храм на Новый год», — не останавливаюсь я, но руки все также остаются поднятыми. (Первое посещение храма на Новый год «хацумодэ» является повсеместной традицией в Японии – прим. пер.) Затем я попросил поднять руки тех, у кого есть или был оберег, нашлись студенты, у которых амулет был прямо в сумке. (Традиционный оберег «омамори» обычно покупается в храме, чтобы, например, повысить успехи учащихся или защитить от автомобильных аварий – прим. пер.) «В таком случае, раз вы не верите в религию, режьте свои амулеты вот этими ножницами», — говорю им я.
«Если вы не верите ни в религию, ни в бога, то вам не составит никакого труда разрезать оберег», - настаиваю я, но в ответ получаю: «Так нельзя. Разве можно делать такие вещи?» «А почему нет?» — спрашиваю я. «Я буду наказан». «Кем наказан?» «Наказан богом», — отвечает студент. «Так получается, что ты веришь в бога?» «Нет, не верю». «Ну так режь», — вот такая у нас получается дискуссия.
Ямаори: Хахаха.
Уэно: У них есть религиозное чувство, но это уже не религия, а просто повторяющие ее традиции. И мне кажется, что они все еще актуальны. Все-таки любой студент закроет домашний буддийский алтарь, если соберется дома смотреть эротические книги (смеется).
Ямаори: Интересно подмечено. Впервые об этом слышу (смеется).
Уэно: В буддийском алтаре выставляются таблички с изображением умерших, перед которыми смотреть эротические журналы или видео просто неудобно. Все равно чувствуешь, как будто за тобой наблюдают из другого мира.
Ямаори: Из чувства предосторожности.
Уэно: Считается, что умершие могут смотреть на нас из своего мира. Наверное, Ваше поколение еще имеет представление о том, что за нами наблюдает бог.
Ямаори: Да, конечно.
Уэно: У людей моего поколения тоже еще сохранилось такое понимание. У нынешних детей представления того, что все, что они делают, видит бог, уже нет, но они все же чувствуют, что за ними кто-то следит.
Рут Бенедикт писала, что «Япония – культура стыда». Японцы испытывают стыд не только под взглядом других людей, но под взглядами и богов, и предков из других миров.
Ямаори: Действительно.
Уэно: Если человек делает глупость, то он испытывает стыд не только под взглядами людей, но стыдится своего дурацкого поступка перед предками, благодаря которым он появился на свет. Это значит, что даже если его никто не видит, он все равно будет стыдиться под взглядами из другого мира, то есть чувство стыда достигает еще больших размеров.
Это чувство постепенно сокращается усилиями экономистов и политиков, а также поколением бэби-бума (смеется).
Ямаори: Хахаха.
Уэно: У поколения бэби-бума практически совершенно отсутствует это чувство. Эти люди еще со школ, в которых училось по 60 человек в классе, в условиях неимоверного давления со стороны общества ничего не чувствовали, кроме взглядов других людей. Среди преподавателей этого поколения нимало таких, которые готовы часами проводить стратегические совещания вечером перед собраниями преподавательского состава, где они с энтузиазмом просчитывают необходимое большинство для голосования. Я не могу заниматься такими вещами, потому что мне стыдно. То есть собирать большинство – это по правилам, по справедливости, больше подходящей для собрания акционеров, где нужно во что бы то ни стало набрать большинство среди 100 голосов, но не по справедливости человека, за которым с той стороны наблюдают божества и будды (смеется).
Поколение бэби-бума потеряло этот широкий взгляд на вещи, но мне кажется, что современным детям по силам попробовать восстановить его. Если у поколения бэби-бума понятие прямолинейности мира глубоко вошло в их плоть и кровь, то нынешняя молодежь не знает, что такое постоянный рост Японии, они наоборот понимают, что общество устроено гораздо сложнее.
Хорошо, если бы экономисты и преподаватели поколения бэби-бума поскорее ушли в отставку и во главе страны встали достойные люди с расширенным пониманием ответственности.
Запад «верит в религию», Япония «религию чувствует»
Ямаори: Это, пожалуй, третий вопрос, который я задаю. Он вытекает из предыдущего разговора про веру в религию. Получается, что в западном монотеистическом мире серьезную роль имеет проблема, веришь ли ты в бога или его аналог, или нет, тогда как для японцев, живущих в политеистическом мире вопрос состоит не в вере, а в чувстве присутствия божественного. Это религия, которую нужно чувствовать.
Если разделить понятия «религия веры» и «религия чувства», то можно хорошо разобраться в сердцах японцев. Если японец идет в горы, то он чувствует дух горы, кроме того, он ощущает присутствие предков, ощущает богов и будд. Он не может изрезать оберег, потому что срабатывает глубинное понимание того, что он будет наказан.
Если в реальности происходит что-то плохое, то он считает, что последовало наказание. Это может быть наказание, посланное богами или умершими предками, так как проступки живущих людей подлежат наказанию. Японец учитывает это в своем религиозном поведении. Такое тонкое восприятие в свою очередь воспитывает нас. Возможно, это чувство можно назвать словом «культура».
Таково отношение к религии у японца, в этом заключается его религиозное сознание. Именно таким образом нужно воспринимать всех японцев. Об этом писал Дайсэцу Судзуки в своей книге «Японская духовность» (изд-во «Iwanami Bunko»).
Однако на фоне сильно доминирующих представлений о религии как о монотеизме другие варианты религии становятся странными. Поэтому сейчас крайне необходимо обучать своей культуре, чтобы японец смог ответить на вопрос «Кто я есть?» А здесь на первый план выходит образование и воспитание.
В чем заключался смысл течения Дзёдо Синсю?
Уэда: В японской религии утеряно главное. Например, возьмем смысл буддизма. В нем делается большой акцент на том, сколько усилий потребовалось на то, чтобы мы жили. Например, в крупнейшем течении японского буддизма Дзёдо Синсю делается упор на почитание родителей, почитание учителя и знания, почитание Будды сострадания и Будды Амитабхи, на том, сколько милостей мы принимаем с их стороны.
Это все прекрасно, но нет четких ответов на вопрос, как нам жить после всех оказанных милостей. «Преисполнившись чувством благодарности, вы должны жить, терпя все невзгоды. Живите в терпении – это хорошо», — именно в таком духе проповедует религия.
Однако нет подобных отсылок к необходимости построения будущего, например: «Вы тоже станете предками следующих поколений, поэтому несете ответственность за то, каким будет общество будущего». В нас должно быть заложено понятие «благодарность за милости», которое заключается в том, что даже если вы нарушите заповеди отцов, богов, учителей и будете сосланы, но при этом будете стараться, то вам это зачтется, поэтому нужно учитывать это в своих поступках. Однако сейчас эта основополагающая часть совершенно исчезла. И это касается не только Син-буддизма, но и любого другого течения.
Многие буддийские монахи читают свои проповеди по следующей схеме: «Что бы ни случилось, вы не должны жаловаться, а продолжать жить своей жизнью». Они не упоминают о том, что «одно только простое повторение молитвы Будде Амиде позволяет попасть в рай, поэтому можно действовать без страха». Среди моих знакомых священников немало и таких, которые занимают активную позицию, но их подвергают критике: «Нужно действовать своими силами, а не через заступничество».
Именно здесь и прячется подмена части веры в форме, не требующей подтверждения истины. Мы не должны упускать из виду образовавшийся обман.
Мне, конечно, нельзя говорить только об одном течении буддизма, потому что тогда нас закидают помидорами, но я позволил себе это сделать, потому что Вы издали книгу, полную критических замечаний в отношении школы Дзёдо Синсю. Хотелось бы тихонько поинтересоваться у Вас, какое значение для Японии имеет это течение.
В общественном порядке Японии важную роль играют две крупных религиозных организации
Ямаори: Вы сейчас коснулись серьезной проблемы. Если рассматривать религию Японии в целом, то огромнейшее влияние на страну, как внутреннее, так и внешнее, оказывают две буддийские религиозные организации — Хонгандзи и Сока Гаккай. Число их последователей тоже очень велико.
Что общего имеют эти две организации? Они прошли через огонь и воду исторических религиозных войн. Поэтому учения включают в себя экстремистские идеи наряду с традиционной базой.
Однако если начинать действовать радикально, то общество обязательно ответит на это давлением, поэтому их стратегия заключается в постоянном мягком поведении. Но при этом эта внешняя оболочка время от времени прорывается.
Часть членов организации Хонгандзи периодически выходит протестовать против паломничества в Ясукуни, так что все мы уже привыкли к этому. Националистическое движение Сока Гаккай сейчас поутихло, но это скорее предвещает взрыв.
Таким образом, у двух крупнейших религиозных организаций Японии такие корни, которые еще помнят о религиозной войне. Эти организации всегда сами по себе. Даже с другими средними и мелкими религиозными группами они ведут себя странно и не хотят с ними знаться.
Какое же влияние они оказывают на японское общество в целом? Я думаю, что они дают эффект стабилизации. Однако самая известная в мире японская религиозная организация Сока Гаккай не заинтересована в делах внутренней политики. Она практически не участвует в них. Благодаря этому поддерживается хрупкий порядок.
Мне кажется, эти две крупнейших организации играют огромную роль в поддержании общественного порядка в Японии. Ведь дело не просто в доблестной полиции, но об этом у нас не принято говорить. Критики и политики обходят эту тему молчанием.
Уэда: Это правда. Те слои Сока Гаккай, которые запросто могли совершить насилие на улицах города, теперь надели овечьи шкуры и читают молитвы, хотя все так же жадны и падки на материальные ценности, они меняют личность и круг общения человека. Я удивился, когда услышал, что их сравнивают с течением Дзёдо Синсю. Наверное, последователи Дзёдо Синсю рассердятся, услышав такое.
Ямаори: Они прекрасно знают, чем заканчиваются экстремистские движения. Они также владеют техникой подавления. Однако никто не придерживается этой точки зрения. Ни религиоведы, ни антропологи не изучают эти движения. Мы просто обязаны проводить сравнительный анализ и исследования двух крупнейших религиозных организаций.
Уэда: Действительно, в основе техника подавления. Учение Хонгандзи говорит о «заступничестве», но нельзя понимать это неверно и отдавать свое спасение верой на откуп другим людям. Они говорят, что все в силах Будды, но при таком сильном нарушении соотношения в сторону заступничества люди перестают делать что-либо самостоятельно, а когда это приобретает большие масштабы, то люди естественным образом начинают трактовать путь к спасению неправильно. Мне кажется, что это само собой разумеющееся следствие.
Ямаори: Получается, что за счет «заступничества» организация Хонгандзи катается как сыр в масле. Ведь никто не признает, что «грешники попадают в рай». Все-таки в рай попадают праведники. Популяризация идет через идею праведников. Поэтому на практике они твердят: «Будьте хорошими людьми, будьте правильными».
Кроме этого, они постоянно учат благодарности. Если когда-то это была религия протеста, то сейчас никто не продолжает тех идей. Однако это остается в памяти. То же самое касается и Сока Гаккай.
Но по большому счету эти две организации вносят стабильность в японское общество. Лично я так считаю.
Уэда: Изначально буддизм не является такой стабилизирующей религией. Потому что, как правило, он обращает ваше внимание только на то, на что требуется обратить.
Ямаори: Все дело в XIII веке. Проповедники XIII века заложили основу мысли в нашей стране. Ведь именно в XIII веке возникло понимание об усилении международного положения Японии и о том, что для этого необходимо. Чувство уверенности в своих силах и истоки системы ценностей были заложены именно тогда. Однако сейчас никто не обращает на это внимание, и это трагично.
Западные люди знают о своих истоках. Они понимают, насколько важна традиция, начало которой положили Сократ и Платон. Однако у японцев такого понимания нет, и в этом состоит огромная пропасть в подходах к воспитанию.
