Самое лучшее в работе лондонского мэра – это возможность иметь дело с разными людьми. Я должен защищать каждое обиженное меньшинство в этом городе – хоть бездомных, хоть «ирландских путешешественников», хоть бывших бандитов, хоть бывших парламентариев. После пяти лет этой каторги, я начал неплохо разбираться в том, кто есть кто.
Но есть одно меньшинство, к которому я по-прежнему отношусь с благожелательным недоумением. Это богатые, очень богатые. Я имею в виду тех, у кого столько денег, что они летают на частных самолетах, тех, кто пьет на пришвартованных в Пуэрто-Банус яхтах, тех, кто дарит своим детям на 18-летие суперкары McLaren, и ищут на страницах журнала FT «How to Spend It» украшенные бриллиантами ошейники от Cartier для своих собак.
Речь идет о тех, кто никогда не надевает дважды одну и ту же рубашку – и при этом покупает рубашки на Джермин-стрит. О тех, у кого есть специальные люди почти для любой работы - люди, которые водят их машины, люди, которые убирают их носки, люди, которые протирают им виски одеколоном, и люди, которые покупают для них на аукционах гравюры Мунка.
Прошу понять меня правильно. Я не осуждаю и не возмущаюсь – совсем напротив. Мне просто любопытно, каково это – быть настолько богатым, а еще интересно, делают ли такие деньжищи счастливее. Впрочем, последнее веками интересовало многих и многих.
Подозреваю, что ответом на этот вопрос, как заметил Солон Крезу, будет: «Честно говоря, нет». Или, по крайней мере: «Не счастливее человека, которому просто хватает на жизнь». Если я прав и «иметь очень много денег» совсем не то же самое, что «быть счастливым», тогда нам, бесспорно, стоит перестать ругать богатых.
Читайте также: Лондон не должен стать домом только для богатых
Напротив, как показывают последние данные, мы должны их смиренно и сердечно благодарить. Неугомонная страсть богачей к созданию богатства позволяет нам покрывать изрядную – и продолжающуюся увеличиваться - долю расходов на государственные услуги. Верхний 1% обеспечивает Казначейству 29,8% поступлений от подоходного налога и государственного страхования. В 1979 году, когда лейбористы довели верхний предел налогообложения до 83% и Дэнис Хили (Denis Healey) обещал выжимать богатых досуха, этот верхний 1% обеспечивал лишь 11% поступлений от подоходного налога. Верхние 0,1% – то есть около 29 000 человек – платят целых 14,1% от всех налогов.
Разумеется, этим их вклад в дело общего блага не ограничивается. Именно к этим людям в первую очередь обращаются благотворительные организации, на что бы они ни собирали деньги – на ремонт церковной крыши или на борьбу с раком у детей. Именно они поддерживают благосостояние тех семей, которым, если бы богачи не покупали спорткары и сами протирали себе виски одеколоном, возможно, было бы нечего есть. И тем не менее, именно их ругают, запугивают и стращают новыми налогами все, кому ни лень – от архиепископа Кентерберийского до Ника Клегга (Nick Clegg).
Богатых ненавидят не столько за то, что они богаты, сколько за то, что они становятся все богаче по сравнению со средним классом. Проблема в том, что этот разрыв все время растет. Особенно сильно он увеличился за последние 20 лет. Трудно сказать точно, почему так происходит, но я рискну высказать догадку. Дело в том, что большинство самостоятельно добившихся успеха богачей, которых я видел в своей жизни, принадлежали к трем крайне редким человеческим категориям.
Во-первых, они были явно выше среднего – если даже не обладали выдающимися способностями – в области математического, научного или, как минимум, логического мышления. Во-вторых, они были исключительно энергичны, уверены в себе, готовы рисковать и при этом очень хотели делать деньги. В-третьих, у них – по везению или по рождению – была возможность реализовать свои таланты. Таким образом, мы говорим о пересечении трех и без того небольших групп людей. Легко можно предположить, что, будь экономика более эффективной и сильнее глобализированной, они могли бы заработать еще больше денег.
Также по теме: Почему богатые и влиятельные проявляют меньше сочувствия к другим
Соответственно, правильно было бы не останавливать, обуздывать или наказывать их, а расширять те пересекающиеся круги, к которым они принадлежат. Вокруг полно ребят с естественной, но нераскрытой склонностью к математике и устному счету, которая была бы полезна в бизнесе. Им просто не хватило образования, чтобы развить свой талант – и именно поэтому министр образования Майкл Гоув (Michael Gove) прав, когда осуществляет свою революцию в школах.
Тех, у кого вполне достаточно наглости и смелости, чтобы преуспевать в бизнесе тоже немало. Есть много компаний, которые могли бы зарабатывать миллионы, но этому что-то мешает – например, застойность нашего венчурного капитала или просто-напросто завышенные налоги на коммерческую недвижимость, на которые постоянно жалуются мне лондонские бизнесмены.
Хватит тратить душевные и умственные силы на зависть к богачам. Они не счастливее всех прочих – у них просто больше денег. Не нужно раздумывать, почему они хотят столько иметь или зачем им золотые краны в ванной. Чем мне, с моей 20-летней «тойотой», мешает, что кто-то купил себе роскошный «мерседес»? Все равно мы с ним оба стоим в одних и тех же пробках.
Нам следует помогать тем, кто мог бы разбогатеть, но кроме того нам пора прекратить ругаться, жаловаться, поучать и хныкать. Давайте вместо этого просто скажем богатым «спасибо» за те огромные суммы, которые они платят в виде налогов и которые позволяют нам заботиться о больных и престарелых, а также строить шоссе, железные дороги и школы.
Может быть, как считает американский экономист Арт Лаффер (Art Laffer), богачи платили бы еще больше, если бы мы понизили для них налоговые ставки. Однако в любом случае, нужно признать тот героический вклад, который они уже сделали. В сущности, имеет смысл перестать публиковать списки самых богатых и заменить их списками 100 главных налоговых героев с автоматическим посвящением первой десятки в рыцари.
Борис Джонсон - мэр Лондона.
