Самый большой удар от экономического кризиса из трех стран Балтии понесла Латвия, однако в прошлом году рост ВВП страны составил целых 5,6% (в Литве — 3,7%, в Эстонии — 3,3%). Некоторые экономисты до сих пор не могут в это поверить и называют произошедшее не иначе как «чудом».
В 2008 г. правительство Латвии заняло у МВФ 820 млн. латов: с маленькими процентами, но с условием жесткой бюджетной экономии. В декабре 2012 г. долг уже был выплачен, и такая спешка понятна, поскольку Рига хотела как можно скорее вернуть себе самостоятельность в области финансовой политики. Существенную роль в данном случае сыграл выпуск гособлигаций на сумму 1,25 млрд. латов.
Ситуация начала заметно меняться уже в прошлом году, и позитивная тенденция сохраняется. По данным Латвийского управления статистики, за девять месяцев этого года оборот розничной торговли в стране, по сравнению с прошлогодними показателями, вырос на 3,7%, а рост экспорта составил 9,5%. При этом в Россию – целых 12,2%, что может быть связано с ее вступлением в ВТО, хотя экономические отношения двух стран всегда находились на достаточно высоком уровне (например, россияне пользуются латвийскими железными дорогами и портовой инфраструктурой, сотрудничают с соседями в энергетике и в банковской сфере). Тем не менее, кризис заставил Латвию еще больше диверсифицировать свой экспорт, и в 2011 г. он, по сравнению с 2010 г., вырос на 28,1%, а в 2012 г. – еще на 15%, в сравнении с 2011 г.
Министр экономики Латвии Д. Павлютс в апреле 2013 г. утверждал: «Кризис заставил нас переориентироваться со внутреннего на внешние рынки. Потому что внутренний спрос оказался слабым и не вытянул нас. (…) Мы хотим максимально качественно использовать свой человеческий ресурс, хотим быть торговой базой для бизнеса, для финансовых потоков региона. Наша компетенция - способность делать бизнес в обе стороны, помогать людям встречаться. И, конечно, мы хотим развивать экономику знаний, высокотехнологическую промышленность».
В исследовании международной компании Ernst& Young говорится о том, что в этом году латвийская экономика вырастет на 4%, в 2014 г. – на 4,4%, а в 2015 г. – на 5,2%. Ее эксперты утверждают, что такие показатели будут обусловлены притоком иностранных инвестиций после введения евро, а также дальнейшим ростом экспорта.
Читайте также: Латвия и евро
Партнер Ernst& Young в странах Балтии Г. Кролс уверен в том, что, хотя прогнозы относительно латвийской экономики выглядят солидно, следует помнить о том, что в основе ее роста должна лежать продуктивность производства и услуг, а не изменения на финансовых рынках или монетарная политика. «Правительство должно внимательно следить за потреблением, государственными финансами, а предприниматели – за использованием технологий и инновациями, а каждый из нас должен повышать уровень образования и знаний. Если мы уравновесим эти компоненты, у экономики будет долгосрочный потенциал»,- отметил Г. Кролс.
Основные негативные риски для Латвии – нестабильное развитие в еврозоне и рост инфляции, связанный не столько с введением евро, сколько с растущим потреблением и увеличением цен на электроэнергию. Кроме того, экспертов беспокоит быстро растущие цены на недвижимость (в первом полугодии активность на этом рынке возросла на 13,2%), что может быть связано с российскими инвестициями с целью получить латвийский вид на жительство.
На фоне роста экономики в Латвии некоторые зарубежные эксперты утверждали, что стране вряд ли удастся выйти из кризиса за счет политики жесткой экономии. Один из них – П. Кругман, который считал, что затягивание поясов просто задушит маленькое государство. Также в рядах сомневающихся профессор Гарвардского университета Д. Родрик, заявивший в прошлом году буквально следующее: «В латвийской экономической политике определенно были элементы, которые можно назвать провалом. Они сделали экономику Латвии подверженной кризисам, через один из которых она только что прошла. Докризисная экономическая модель совершенно определенно была провальной. Однако сегодня латвийская экономика развивается увереннее, усвоив вынесенные из кризиса уроки».
Д. Родрик полагает, что в 2008 г. Рига не только столкнулась с классическим кризисом, но и пострадала от того, что лопнул огромный пузырь на рынке недвижимости, надутый сектором финансовых услуг. По его мнению, эти «жирные годы» держались на спекуляциях, а не на реальном производстве. Теперь все хотя и не полностью, но изменилось: страна экспортирует не только банковские услуги, но и товары. «Сегодня видно, что для Латвии существует альтернативная экономическая модель, способная двигать ее к настоящему росту», – обобщил Д. Родрик. При этом он предложил не забывать о том, что в ближайшее время на латвийскую экономику повлияют события в еврозоне, о внутренняя ситуация будет менее значима.
Также по теме: Энергетика Латвии между жерновами двух сверхдержав
В мае этого года организация «PolitiCafe» организовала в Риге дискуссию, темой которой стали «Истории успеха в Латвии в борьбе с экономическим кризисом». Ее участники признали, что самой высокой ценой, которую пришлось заплатить кризисной стране, стала эмиграция рабочей силы (по определенным подсчетам, могли уехать около ста тысяч человек), и она будет продолжаться еще лет пять.
Для того, чтобы рост латвийской экономики был устойчивым, нужно справиться с социальным расслоением между Ригой и другими регионами страны. По данным об эмиграции, каждые 50 километров от Риги это плюс 5% уехавших за последние десять лет: если город находится на расстоянии 100 км. от столицы, из него уехало 10% жителей, а из Даугавпилса (250 км. от Риги) – 25%. Поэтому об истории успеха Латвии невозможно говорить без учета человеческого фактора – он не менее важен, чем макроэкономические показатели. При этом в латвийской прессе больше хороших новостей о Литве, чем о Латвии. Так действительно ли Рига сумела справиться с кризисом?
Финансовый консультант Е. Бреслав утверждает: «Кризис в Латвии закончился давным-давно – он по определению не может длиться дольше 7-11 месяцев. После этого наступает этап депрессии. Поэтому спор идет не об окончании кризиса, а об окончании депрессии. Это принципиально. Считается, что депрессия заканчивается, когда начинают расти основные показатели экономики: ВВП, объем производства, занятость и т.д. По этим показателям экономика Латвии демонстрирует противоречивую картину: ВВП и объем производства хоть и очень медленно, но все же растут, но сохраняется высокая безработица (снижение цифр – это трюки статистики), а главное – продолжается отток населения. Значит, перспективы развития более чем проблематичны. Поэтому мое мнение – депрессия еще в самом разгаре, конца не видно. Думаю, это даже еще и не середина», – констатирует Е. Бреслав.
Не больше оптимизма и у рижского профессора У. Осиса: «Утверждение, что кризис в Латвии закончился, обычно одностороннее. Под этим чаще всего понимают динамику отдельных макроэкономических показателей, например, внутренний валовой продукт, который по сравнению с кризисными годами действительно стабилизировался. Однако другие макроэкономические показатели - такие, например, как внешнеторговый баланс, который является хронически отрицательным, –- не свидетельствуют о процветающей экономике. (…) Если говорить об экономике в более широком значении – об экономическом положении в секторах предпринимательской деятельности и домохозяйств, то здесь ситуация еще неоднозначная. Есть предприятия конкурентоспособные и успешно развивающиеся – например, в пищеперерабатывающей промышленности таких большинство. Но есть и такие, где ситуация ухудшилась», – отметил У. Осис.
Как бы там ни было – Латвия выстояла. Пострадала больше других, действовала не так, как Литва, но выстояла. А интереснее всего, наверное, то, что в самый разгар кризиса в стране прошли парламентские выборы, победу на которых одержали затянувшие пояса политические силы, и премьером снова стал В. Домбровскис. Значит избиратели поверили. Может не зря?
