Варшава — Это был еще один смутный День независимости в Польше.
Вот уже третий год подряд этот праздник 11 ноября завершился столкновениями между протестующими и полицией, после того как хулиганы-националисты стали поджигать автомобили, бросать петарды и сожгли будку охранника российского посольства — последнее привело к дипломатическому скандалу между Варшавой и Москвой. А недалеко от них, на дороге, ведущей от посольства, ультраправые протестующие подожгли 24-метровую цветочную инсталляцию в форме радуги, которую многие жители города считали символом прав сексуальных меньшинств и терпимости.
В Польше, где ультраправые неуклонно набирают вес, подобные происшествия уже успели стать привычными. В течение длительного времени Польша находилась под властью ее могущественных европейских соседей — в частности России и Германии — и теперь националистические группы решили использовать молодую польскую демократию, чтобы продемонстрировать свою силу и помечтать о создании мощного социально-политического движения.
«Сейчас радикальные движения на подъеме, и это связано с существующими проблемами национальной идентичности, — говорит Иренеуш Кжеминьский (Ireneusz Krzeminski), социолог из Варшавского университета. — Это можно назвать побочным эффектом процесса демократической трансформации». Подобные тенденции сейчас наблюдаются во многих странах Центральной и Восточной Европы. В настоящий момент влияние ультраправых растет на Украине, в Венгрии, Литве и Латвии.
«Национальное движение», крупнейшая ультраправая организация в Польше, набирает все больше популярности — особенно среди молодежи. В настоящий момент у нее уже 46 тысяч лайков на фейсбуке, и в этом смысле она опережает «Гражданскую платформу», правящую партию Польши, у которой пока только 42 тысяч лайков.
Такой рост популярности ультраправых групп совпадает с ростом числа преступлений, совершенных на почве ненависти, как отмечает Рафал Паньковский (Rafal Pankowski) из антирасистской ассоциации Never Again. «В течение 2011-2012 годов мы зарегистрировали более 600 преступлений, совершенных на почве ненависти. Это значит, что по сравнению с 2009-2010 годами их число выросло на 25%», — добавляет Паньковский.
Марш
События Дня независимости представляют собой неоспоримое доказательство роста популярности польского национализма, поскольку в этот день десятки тысяч поляков вышли на улицы Варшавы.
«Наш марш оказался чрезвычайно успешным, как с организационной, так и с идеологической точки зрения. По данным статистики, в нем приняли участие примерно 100 тысяч человек, — утверждает Витольд Туманович (Witold Tumanowicz), президент общества «Марша независимости», которое занималось организацией этого мероприятия. Между тем полиция называет более скромные цифры: согласно ее статистике, 11 ноября в Марше независимости приняли участие около 50 тысяч человек, а всего на улицы города вышли около 66 тысяч человек.
Тем не менее, этот марш стал масштабным мероприятием — мероприятием, в котором, по словам Кшиштофа Босака (Krzysztof Bosak), лидера «Национального движения, приняли участие даже те, кто не является гражданами Польши.
«Это событие международного масштаба. В Варшаву приехали представители националистических движений Венгрии, Испании, Италии, Франции, Швеции и даже США», — добавил г-н Босак.
По словам г-на Тумановича, его общество не оправдывает нападение на российское посольство, однако принести свои извинения он отказался. «Мы в этом не виноваты», — говорит он, добавляя, что Россия сама не слишком дружелюбно относится к Польше.
Национализм на подъеме
В настоящий момент ультраправые группы и национализм в целом набирают мощь по всей Европе. Спустя всего несколько дней после выступлений в Варшаве, к примеру, Марин Ле Пен (Marine Le Pen), лидер французской ультраправой партии «Национальный фронт», встретилась с Гиртом Вилдерсом (Geert Wilders), лидером голландских националистов, чтобы обсудить с ним создание «исторического» альянса на выборах в европейский парламент, которые должны пройти в следующем году. Одним из ключевых факторов роста популярности националистов многие социологи называют экономический кризис в Европе и связанные с ним трудности.
Польша не слишком сильно пострадала от еврокризиса по сравнению с другими странами Европы, хотя, по мнению некоторых аналитиков, он до сих пор стучится в ее двери. «Если мы позволим кризису охватить нашу страну, он раздует националистический пожар», — считает профессор Кржеминьский.
Между тем Эдмунд Внук-Липиньский (Edmund Wnuk-Lipinski), социолог из Collegium Civitas в Варшаве, считает, что главной причиной подъема национализма является климат «гражданской войны» в Польше. Он отмечает, что крупнейшая оппозиционная партия «Закон и справедливость» и ее лидер, бывший премьер-министр Польши Ярослав Качиньский (Jaroslaw Kaczynski), вторят речам ультраправых, в том числе заявляя, что Польша не является полностью независимой страной.
«С точки зрения г-на Качиньского, Польша может быть свободной и независимой лишь в том случае, если ей управляет он сам, а когда он не у руля, Польша превращается в немецко-российский кондоминиум, — объясняет профессор Липиньский. — Подобные заявления, исходящие от бывшего премьер-министра страны, в некотором смысле узаконивают выступления и бунты молодежи».
Липиньский также отмечает, что крах коммунизма предоставил националистам больше возможностей для маневрирования. «Сегодня польское общество гораздо более раздроблено, чем это было в 1989 году. В 1980-е годы поляки были единым народом, потому что у них был общий враг — коммунисты. Но объединяться вокруг чего-то положительного гораздо сложнее», — добавляет он.
Национальная идентичность
По словам Босака, подъем правых говорит о том, что польская молодежь пытается найти новую идентичность. «После распада СССР прошло более 20 лет. Молодое поколение в Польше уже не помнит коммунизм и не испытывает восхищения Западом и культурой потребления. Молодежь стремится открыть свою собственную национальную идентичность и традиции», — объясняет он.
Между тем ультраправые выражают свое недовольство побочными эффектами демократии.
«Мы поддерживаем идею моноэтнического государства, где проживает лишь очень ограниченное число иммигрантов», — говорит Туманович.
«Мы против феминизма, абортов, однополых браков и демократии. В идеологическом смысле нас можно сравнить с палеоконсерватизмом, представителем которого является [американский консерватор] Патрик Бьюкэнен (Patrick J. Buchanan), — объясняет Босак. — Мы хотим создать не новую партию, а новое социальное движение».
Кржеминьский считает, что создание новой партии сейчас вряд ли возможно. «Причина, по которой они хотят создать социальное движение, а не партию, заключается в том, что у них могут возникнуть проблемы с ее регистрацией из-за их фашистских лозунгов».
По словам Тумановича, его группа вскоре начнет подготовку к маршу следующего года. Тогда снова будут подняты плакаты с такими слоганами как «Независимость не для идиотов» и «Позор предателям, торгующим Польшей».
Но Липиньский указывает на присутствие определенной доли иронии. «Если бы такие слоганы выкрикивались русскими или немцами, поляки были бы очень возмущены», — говорит он. Однако это не мешает им выступать с подобными плакатами против собственного правительства. «Никто не презирает Польшу так, как сами поляки».
