Визит премьер-министра Эрдогана в Россию напомнил нам о том, что, помимо ближневосточной повестки для внешней политики, в нашей стране еще остаются актуальными вопросы, которые ориентированы на другие географические регионы и подпитываются другими историческими, политическими и экономическими событиями. Один из важнейших элементов этого вектора – несомненно, Россия, которая во главе с Владимиром Путиным, с одной стороны, подавляет плюралистическую демократию, с другой – приобретает образ регионального и глобального игрока, определенно увеличивающего свой экономический рост. Благоприятные отношения с Россией в дальнейшем могут играть важную роль в экономическом и политическом развитии Турции. Однако достижению турецко-российскими отношениями уровня стратегического партнерства во многом препятствует региональная конкуренция государств, которая подпитывается историей этих стран, а также разногласиями и системными проблемами, обусловленными тем, что Турция является членом НАТО. Визит Эрдогана в Россию также следует рассматривать как отражение этого факта.
Можно с полной уверенностью говорить о том, что в последнее время в некоторых сферах между Турцией и Россией наблюдается сближение. В частности, в Турции предпринимаются попытки воссоздать стиль правления, который в России нашел свое выражение в тандеме Путин – Медведев и выглядит как закрытый для политических изменений, авторитарный режим. С этим можно обоснованно не согласиться, учитывая, что отношения Эрдогана и Гюля стали носить не слишком конструктивный характер. Однако также было бы неверно утверждать, что Путин и Медведев единодушны в каждом вопросе. При этом как тандем Путин – Медведев, так и союз Эрдоган – Гюль, основаны на представлениях, которые исходят из схожих политических, общественных и культурных кодов и совпадают друг с другом в политическом смысле.
Тем не менее, едва ли можно полагать, что это сходство на административном уровне отразилось на политических отношениях двух государств и достигло того масштаба, который официально называется «стратегическое сотрудничество высшего уровня». По мнению России, Турция – это региональная сила, конкурент, с которым необходимо вести борьбу или которого, по крайней мере, необходимо держать под контролем в Евразии в целом и в Черноморском бассейне - в частности. В то же время это член НАТО, который в качестве «национальной цели» определил членство в ЕС. Иными словами, Россия рассматривает Турцию в качестве регионального и системного конкурента.
Настроения, которые подпитываются в Турции в отношении России, также носят не самый благоприятный характер. Во-первых, история показывает, что рост России был невыгоден Турции (тогда Османской империи), кроме того, в Турции все еще не удалось в полном смысле унять возникшие в советский период идеологические, военные, политические тревоги. Пока этот факт сохраняет свою актуальность, эволюция так называемого «стратегического» сотрудничества в политическое в среднесрочной перспективе не представляется возможной. Политика внешних сил, таких, как США и ЕС, на которые политическое сотрудничество России и Турции неизбежно окажет непосредственное воздействие, а также множество произошедших и происходящих политических событий, сталкивающих страны друг с другом в Черноморском бассейне и на Ближнем Востоке, также оказывают негативное воздействие на политическое измерение отношений двух стран.
Секторы, в которых предпринимаются попытки реализовать «стратегическое сотрудничество высшего уровня», охватывают торговлю, энергетику и туризм. С наступлением текущего тысячелетия на основе этих секторов наблюдается активное сближение России и Турции. И этот процесс сближения – важнейший элемент, обеспечивший само возникновение понятия «стратегическое сотрудничество высшего уровня» и оттолкнувший на задний план политическую конкуренцию в отношениях двух стран.
Однако при анализе этих сфер становится очевидно, что наибольшую выгоду от этого сотрудничества получает Россия. Так, согласно данным посольства Турции в Москве, объем торговли двух стран в 2012 году вместе с косвенными затратами составил 50 миллиардов долларов, но, несмотря на это, экспорт Турции в Россию равен всего 12-13 миллиардам. Турция зависима от России в области энергетики (природный газ, нефть), и половина объема товарооборота (25 миллиардов) приходится на российский экспорт энергоресурсов. Доход Турции от российских туристов насчитывает порядка 4 миллиардов долларов, при этом прибыль турецких компаний, инвестирующих в Россию, – 25 миллиардов. Однако вопрос инвестиций турецких компаний в Россию не может не быть сопряжен с тем, что в Турции продолжает расти безработица, государство теряет налоги, а Россия создает новые возможности трудоустройства для своих граждан.
В дальнейшем, принимая во внимание проекты «Голубой поток – 2» и «Южный поток», зависимость Турции в энергетике будет возрастать. Более того, благодаря этим проектам, экономическая и - как следствие -политическая активность России распространится на более широкое географическое пространство. Россия возводит первую турецкую АЭС в Аккую, и, помимо прогнозируемой посольством РФ в Анкаре стоимости в 25 миллиардов долларов, это показывает, что Турция станет зависеть от России не только в газовой сфере, но и в области атомной энергетики. Насколько разумно решение подчинить всю энергетическую сферу страны одной политической силе? Этот вопрос нуждается в дополнительном анализе.
Таким образом, экономическая часть стратегического сотрудничества высшего уровня в большей степени отвечает интересам России. При этом в политическом смысле Россия и Турция находятся на разных позициях. В то время как Турция – один из основных сторонников сирийской оппозиции, Россия – главная сила, обеспечивающая стойкость правительства Асада. Иран, важнейший региональный конкурент Турции на Ближнем Востоке, – это основной союзник России в регионе. Если Турция благосклонна к «арабской весне» и интервенционистскому подходу, который этот процесс влечет за собой, то Россия, как заметно на примере Сирии и Египта, относится к «арабской весне» весьма скептически и предпочитает держаться на расстоянии.
Россия стремится предотвратить региональную активность Турции на Южном Кавказе и - прежде всего через Армению (по оси проблемы Нагорного Карабаха) - пытается вставлять Турции палки в колеса. Похожая ситуация наблюдается в Средней Азии, где Турция также стремится проявлять активность. Опека, которую Россия установила в этом регионе и которая распространяется на политическую, экономическую и энергетическую сферы, подтверждает, что она не оставит Турции пространства для маневра во всей Евразии.
Любопытно, что, несмотря на все эти отрицательные моменты, Турция размышляет над тем, чтобы стать членом Шанхайской организации сотрудничества во главе с Россией и Китаем, которая была создана в противовес системной гегемонии евроатлантического мира. Ведь конкурируя с Турцией на региональном уровне и рассматривая ее как представителя противоположной концепции, Россия, естественно, не согласится с желанием Турции присоединиться к ШОС, являющейся рупором риторики России о многополярности и придающей ей легитимность.
На сегодняшний день создается впечатление, что проблема Нагорного Карабаха может быть урегулирована только тогда, когда этого пожелает Россия. Россия способна оказать влияние на будущее и территориальную целостность Грузии, союзника Турции. Энергетические проекты по линии Средняя Азия – Каспий – Турция сегодня представляют собой конструкцию, которая может быть в любой момент разрушена Россией. Все это можно считать доказательствами того, насколько сильны позиции России при проведении параллелей с Турцией. Заявление Анкары о готовности принять участие в инициированных Россией переговорах по Сирии «Женева – 2» в очередной раз доказывают, что, по сравнению с Россией, влияние Турции на Ближнем Востоке гораздо более ограниченно.
То, что направляющие государства политические лидеры хорошо ладят друг с другом и предпринимают попытки сотрудничества на высшем уровне в определенных сферах, – это вовсе не показатель движения этих государств к абсолютному стратегическому партнерству. В этой связи заметим, что стратегическое сотрудничество России и Турции высшего уровня, существование которого «официально» зарегистрировано, ограничивается только такими секторами, как торговля, туризм и энергетика. Более того, в период возрастания зависимости Турции от России этот процесс сотрудничества обеспечивает ощутимо большую экономическую выгоду России. Между тем, в политической сфере какое-либо заметное событие, которое демонстрировало бы развитие отношений двух стран в рамках стратегического сотрудничества, отсутствует. Поэтому, вполне естественно, Россия не придает значения запросу Турции о присоединении к ШОС. При этом приравнивание членства в ШОС к членству в ЕС демонстрирует, по меньшей мере, отсутствие уважения к мягкой силе и общественно-политической легитимности ЕС и выдвижение на передний план авторитарно-политического дискурса ШОС.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Достижению турецко-российскими отношениями уровня стратегического партнерства во многом препятствует региональная конкуренция государств, которая подпитывается историей этих стран, а также разногласиями и системными проблемами, обусловленными тем, что Турция является членом НАТО.
