Между европейскими идеалами и российскими деньгами

Вильнюсский саммит должен был продемонстрировать успех программы «Восточное партнерство». Однако драматическая смена позиции Украины поставила ЕС в неловкое положение. Разумеется, Россия включила все возможные рычаги, чтобы повернуть Киев на Восток. Но почему у Москвы их оказалось больше, чем у Брюсселя?

Когда распалась коммунистическая система, развалился СССР и советский блок, единственным образцом, на который ориентировались в своих реформах посткоммунистические страны, был Запад. Ведь никакой другой модели социального устройства, которая бы демонстрировала свое явное преимущество, просто не было. Европейский Союз и НАТО открыли свои двери для бывших социалистических стран. Но в обмен на глубокие экономические и политические реформы. И они были там проведены. Поскольку имелся сильный стимул: стать частью самого богатого и обустроенного мира, получить значительную финансовую поддержку из огромного бюджета ЕС, гражданам иметь возможность ездить на заработки в Западную Европу и др.

После расширения ЕС предложил новым соседям на востоке чем-то подобный вариант сотрудничества. В 2003 годе Евросоюз выступил с инициативой «Широкая Европа - Новое добрососедство». А в 2009 году возникла программа «Восточное партнерство». Там был заложен тот же принцип, что и в ходе реализации политики расширения ЕС, сформулированный в формуле «большее за большее». То есть, чем более глубокие экономические и политические реформы в направлении европейских стандартов проводят постсоветские страны, тем большую поддержку получают они со стороны Евросоюза. Концепция красивая. И, казалось бы, страны-участницы «Восточного партнерства» активно включились в ее реализацию. Но накануне Вильнюсского саммита начали происходить казусы.

Сначала Армения, которая собиралась подписать с ЕС соглашение об ассоциации, вдруг объявила, что вступает в Таможенный союз с Белоруссией, Россией и Казахстаном. Это произошло в результате переговоров армянского и российского президентов. И договор с Евросоюзом сразу отпал, так как существовать в двух союзах с различными торговыми режимами невозможно. Потом Украина неожиданно, после визита президента Януковича в Москву, поменяла свою позицию. Азербайджан заявил, что и не собирается подписывать никаких подобных документов. О Белоруссии и говорить нечего. Все это свидетельствует, что принцип, эффективно сработавший в отношении стран Центральной Европы и Балтии, не работает в отношении Белоруссии, Украины, Молдавии, Грузии, Армении и Азербайджана. Почему? По нескольким причинам.

Прежде всего, европейский «пряник» для этих стран оказался маленьким. Им не предлагают полноценное вступление в ЕС, а только различными схемами поощряют сотрудничество. А это, как говорят в одном южном городе, две большие разницы. Если нет такого «пряника», то его отсутствие следовало бы компенсировать деньгами. Казалось бы, более богатая Европа в этом плане сможет выиграть в конкуренции с Россией за контроль над упомянутым регионом.

Однако проблема в том, что ЕС не хочет тратить на проект «Восточное партнерство» большие ресурсы. В прошлом году на всех шесть стран-партнеров было выделено 600 млн евро. (Для сравнения: только одна Белоруссия в 2012 году получила от России около 10 млрд долларов). Ведь в ЕС экономический кризис, приходится тратить огромные деньги на спасение членов Евросоюза: Грецию и др. У Европейского Союза нет таких имперских амбиций  как у России, ради которых стоит пожертвовать ресурсами. В странах ЕС, в отличие от РФ, бюджет контролируется обществом через парламент. Поэтому избиратели, например, Португалии или Ирландии не поймут, почему их деньги тратятся на какие-то геополитические проекты в далеких от них странах.

Таким образом, ЕС хотел европеизировать и демократизировать страны-участницы «Восточного партнерства» только за счет привлекательности своей социальной модели. По принципу «мы даем, в отличие от России, не рыбу, а удочку». Они посчитали, что привлекательность европейского устройства и уровня благосостояния в перспективе окажется более весомым, чем нынешние скоротечные российские финансовые субсидии. Но так не случилось. На фоне экономического кризиса в Европе привлекательность европейской социальной модели оказалась не такой и соблазнительной. Общественность этого региона ментально оказалась мало готова к рынку и демократии. Понятно, почему власти этих стран не хотят европеизироваться.

Без демократии управлять проще. Не надо заморачиваться разными правами человека, выборами, терпимостью к оппозиции и другой демократической атрибутикой. Поэтому в этом регионе очевиден тренд на укрепление авторитарных методов управления. Но и общественность также не очень стремится в этом направлении. Ведь многие понимают, что Европа - это не только шикарные витрины супермаркетов, высокие зарплаты и социальная защита. Это также и другой образ жизни с другими требованиями, высокой мобильностью, ответственностью за себя и др. Эта модель требует от человека, который привык жить в тихом провинциальном мирке, приспособления к требованиям глобализации. То есть, нужно принять не только экономические и политические реформы, но и перестроить образ жизни. А это психологически дискомфортно.

Киевский Майдан свидетельствует, что у европейского пути много поклонников. Но хватит ли у него сил развернуть свою страну? Многие политики и эксперты из стран-участниц «Восточного партнерства» предлагают ЕС простой выход. Они призывают вынести за скобки проблему прав человека, а на первый план выдвинуть геополитический фактор. Мол, сначала вытащим эти страны из геополитического поля России, а уже потом можно будет поговорить и о политзаключенных, о свободных выборах и т.д. Определенная корректировка проекта «Восточное партнерство» действительно нужна. Но готов ли к этому ЕС в своем нынешнем состоянии?

Перевод: Светлана Тиванова.