Становится темно, и нависает зловещая тишина в тот момент, когда Мая Эбнер (имена людей изменены – прим. редакции газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung) направляется к своему автомобилю, стоящему на крытой стоянке. Она чувствует, что на парковке кто-то идет за ней следом. Ее шаги ускоряются. Но и незнакомец за спиной идет быстрее, он подходит все ближе и ближе. В панике студентка бросается бежать, пытаясь таким образом ускользнуть от преследователя. И в этот момент вся в горячем поту Мая Эбнер просыпается. Несколько раз в месяц подобного рода кошмары не дают этой 20-летней женщине возможности спокойно спать.
Некоторых людей, так же как Маю Эбнер, кто-то преследует в темноте, другие встречают ужасных монстров или теряют любимых людей: сны, которые вызывают страх у людей и сбивают их с столку; сны, наполненные насилием, болью или чем-то отвратительным – все эти кошмары являются составной частью жизни. В то время как большинству детей и подростков регулярно снятся кошмарные сны, обычно их количество сокращается по мере взросления. Но есть и такие люди, как Мая Эбнер, которые страдают от хронических кошмаров. В зависимости от критериев диагностики это может означать следующее – в течение продолжительного времени видеть больше одного кошмарного сна в месяц или в неделю. Согласно результатам проведенных исследований, такого рода люди составляют 5% от взрослого населения. Большинству людей снятся такие вещи, которые они никогда не встречали в реальности. У них нет никаких травм, никаких психологических заболеваний, способных объяснить дурные сны. Да и Мая Эбнер чувствовала себя хорошо до того момента, пока ее кошмары не стали для нее обузой даже в дневное время. Эта студентка после такого рода ночей всегда чувствовала себя подавленной и полностью разбитой.
Терапия и наука кошмарами не занимаются
Райнхард Петровски (Reinhard Pietrowsky), профессор клинической психологии Дюссельдорфского университета, встречал немало пациентов, похожих на Эбнер. «Многие люди, страдающие от этого расстройства, в какой-то момент начинают испытываться страх перед сном из-за своих кошмаров – они проявляют беспокойство, сильно переживают и чувствуют себя обессиленными, – отмечает он. – Тем не менее, лишь небольшому числу людей приходит в голову мысль о том, чтобы спросить совета у терапевта, или, в крайнем случае, у целителя или у предсказателя.
Возможно, это происходит, потому что истории о монстрах, ударах и взломщиках часто представляются просто лишенными смысла. Возможно, они, как и Мая Эбнер, считают, что с дурными снами все равно ничего нельзя сделать.
Райнхард Петровски с середины 1990-х годов активно занимается именно дурными снами и кошмарами. К этой теме он сам пришел, по сути, во сне: ему приснился кошмарный сон, который затем не давал ему покоя и в дневное время. «Тогда мне стало ясно, что кошмарами ни терапия, ни наука не занимаются, хотя существует достаточно много пациентов, страдающих от такого рода расстройства».
Страшные сны возникают преимущественно во второй половине ночи
Кошмары представляют собой феномен со множеством открытых вопросов, хотя человечество занимается ими с незапамятных времен. Однако и сегодня существуют лишь гипотезы относительно возникновения страшных снов. Изначально составной частью слова «кошмар» (Alptraum) было обозначение злого женского духа (Alp), который по ночам опускается на грудь спящих людей, высасывает из них воздух и таким образом вызывает у них кошмарные сны. Что касается более современных теорий, то они включают в себя широкий диапазон толкований – от естественнонаучного подхода, согласно которому мозг человека совершенно произвольно порождает и связывает между собой образы и представления, до психоаналитической объясняющей модели, в соответствии с которой сновидения представляют собой отражение подсознательных конфликтов, и поэтому их можно толковать.
Кошмарные сны возникают в основном во второй половине ночи, в период так называемой фазы быстрого сна (REM - rapid eye movement). Чаще всего в голове возникают сюжеты, связанные с преследованием и опасностью, с собственной смертью или смертью других людей, а также с ранениями, монстрами и злодеями. Как раз примеры людей, страдающих от депрессии или от посттравматических расстройств, дают нам основание говорить о том, насколько сильной может быть иногда связь между сновидением и фактическим опытом. Того, кто в детстве был изнасилован, в течение десятилетий могут преследовать во сне связанные с этим событием сюжеты. Это может происходить даже в том случае, когда основное расстройство было устранено в результате лечения. По мнению Петровски, среди терапевтов бытует неверное представление о том, что дурные сны исчезают вместе с травмой. «Часто кошмары еще на ранней фазе расстройства обретают независимое существование», – отмечает он.
Изменить сон с помощью специальной терапии
Для того, чтобы стать жертвой хронических кошмарных снов, не нужно иметь таких серьезных причин, как психическое заболевание. Две трети людей, страдающих от ночных кошмаров, являются совершенно здоровыми, считает Петровски. «В большинстве случаев они испытывают какое-то сильное воздействие, страдают от стрессовой ситуации в семье или на работе», – подчеркивает он. Однако, по его мнению, из этого нельзя сделать обратный вывод о том, что люди, постоянно страдающие от кошмаров, обязательно имеют проблемы в жизни. Иногда причиной возникновения кошмарных образов в сознании могут стать тягостные фильмы или разговоры, определенные медикаменты и телесные заболевания.
Независимо от причин возникновения кошмаров, страдающим от них людям может помочь относительно простой метод лечения, который постепенно получает распространение в Германии. Метод репетиции мысленных образов (Imagery Rehearsal Therapy) позволяет пациенту в короткий срок так изменить протекание кошмарного сна, что он уже вызывает у них меньше страха и реже случается. Для таких людей, как Мая Эбнер, подобного рода обещания представляются слишком обнадеживающими. Однако метод репетиции мысленных образов позволил добиваться больших успехов с самого начала, когда он в 1990-х годах был разработан в Соединенных Штатах и стал использоваться в групповой терапии, применявшейся в отношении получивших психическую травму ветеранов боевых действий. В Германии исследователь сновидений Петровски и его коллега Йоханна Тюнкер (Johanna Thuenker) сделали метод репетиции мысленных образов более известным в 2010 году, когда они опубликовали первое пособие на немецком языке – своего рода инструкцию для специалистов. Ориентированная на работу с символами терапия, разработанная Петровски и Тюнкер, проводится в течение семи сеансов; четыре из них посвящены основе метода репетиции мысленных образов, то есть изменению содержания кошмарных снов. При этом совершенно не играет никакой роли, что является их причиной и что они могут значить для пациента. «Толкование сновидений может быть вполне разумным образом использовано в терапии, – подчеркивает Петровски. – Однако, скорее, как отправной пункт для значимых тем; и не так примитивно, как, например, в случае снов о пауках, из которых делается вывод о страхе перед доминантной матерью».
В рамках проведенного исследования ученые в Дюссельдорфе использовали метод репетиции мысленных образов в работе примерно с 70 пациентами. «В среднем количество кошмарных снов у них сократилось наполовину», – подчеркивает Райнхард Петровски. Подобного рода положительный эффект сохраняется затем в течение довольно длительного времени. Теперь сотрудники Университета имени Гете во Франкфурте-на-Майне в ходе масштабного исследования хотят выяснить, каким образом работает метод репетиции мысленных образов. В ходе эксперимента они также сравнивают его с так называемой конфронтационной терапией, которая уже подтвердила свою эффективность во многих исследованиях, однако может быть и исключительно тягостной. В случае применения этого метода пациенты должны до тех пор подвергаться воздействию своих кошмаров и страхов, пока они к ним не привыкнут.
Написать новый сценарий
Мая Эбнер, студентка, страдающая от кошмарных снов с преследованиями, прошла в Дюссельдорфском университете курс терапии с использованием метода репетиции мысленных образов. Если ей снился кошмарный сон, то она должна была в деталях его описать. После этого вместе с ее терапевтом Йоханной Тюнкер они выясняли, что в этой истории является особенно страшным и что должно исчезнуть – например темнота, в которой преследующий ее мужчина все время ускоряет шаг, вызывая тем самым у нее панику. Конечно, и метод репетиции мысленных образов не способен одним махом превратить фильм ужасов в плоскую комедию. Многое из старого содержания должно сохраниться в новых сновидениях, и это необходимо для того, чтобы обновленная версия имела достаточно связей с первоначальным кошмарным сном.
Вместе со своим психологом Мая Эбнер проработала альтернативный сценарий: как может протекать сон таким образом, чтобы он вызывал у нее меньше страха? Один из вариантов Эбнер предложила спонтанно: когда преследователь все ближе к ней подходит, неожиданно появляется большой темный лимузин, задевает этого мужчину за бедро, и в результате он падает. Эбнер поворачивается и видит его лежащим на полу, а его нога вывернута странным образом. Теперь с ней уже ничего не может произойти. На самом деле.
Хотя эта 20-летняя женщина сначала и восприняла подобную версию как помощь, она, тем не менее, все время ощущала напряжение, представляя себе свой сон. Что случится, если преследователь будет сбит автомобилем, но после этого встанет и продолжит преследование? «Немало альтернативных вариантов, – отмечает руководитель исследования Петровски. – также имеют хороший конец, однако они совершенно не подходят к конкретному человеку или представляются нереалистичными». Поэтому в состоянии бодрствования, как правило, должны прорабатываться самые разные варианты, пока не будет найден подходящий, считает он.
«Помогает всем пациентам»
Окончательный новый сценарий Йоханна Тюнкер записала вместе со своей пациенткой. Мая Эбнер решила включить второго мужчину в свой кошмарный сон. Судя по всему, речь идет о старом знакомом ее преследователя, который окликает его и просит остановиться. Они давно уже не виделись. Ее преследователь теперь занят разговором со своим приятелем, что дает возможность Эбнер сесть в свою машину и выехать на улицу. Там светло, везде люди и много машин. Она вновь чувствует себя спокойно.
В течение нескольких недель эта студентка вечером проигрывала в голове предложенный сценарий, и вся эта история занимала у нее от 15 до 20 минут. И так продолжалось до того момента, пока кошмарный сон не исчез. Он больше ни разу ей не приснился. «У меня еще не было такого пациента, которому бы эта терапия не помогла», – отмечает Петровски. Однако у получивших травму людей кошмарные сны полностью не проходят. «Тем не менее, иногда есть основания говорить о заметном улучшении состояния, если кто-то раньше каждую ночь видел кошмары, а после терапии их количество сократилось, например, до 20 в месяц».
Пятнадцать лет назад Райнхард Петровски увидел сон, в котором кто-то выстрелил в него сзади, задев позвоночник: «Я отчетливо почувствовал попадание пули и подумал, что теперь я должен умереть». Этот профессор психологии, у которого в свое время из-за кошмарного сна пробудился интерес к методу репетиции мысленных образов, не должен был в тот раз испытывать на себе применяемый им сегодня вариант терапии. У него все произошло так же, как и у большинства людей. Он лишь один раз увидел кошмарный сон, который больше не повторился.
