В ноябре 1943 года конструктор Вилли Мессершмитт (Willy Messerschmitt) представил диктатору первый в мире реактивный истребитель. Но Гитлер допустил фатальную ошибку и принял неверное решение.
26 ноября 1943 года столица Рейха полыхала в огне. За прошедшие шесть дней более 1400 тяжелых бомбардировщиков британской армии пронеслись над Берлином. Многочисленные районы западной части города были сожжены, под ударом огневого штурма оказался и элегантный квартал Ганзафиртель. Почти 4 тысяч человек погибли, огромное количество людей получили ранения. Пострадавшие с легкими ранениями больше не принимались в госпиталях города-миллионера.
Это был день, в который должны были расставиться приоритеты. После такой разрушительной волны, которая вместе с атакой на Гамбург в конце июля и начале августа 1943 года стала самой разрушительной бомбардировкой во время Второй мировой войны, все силы должны были быть сконцентрированы на воздушной обороне.
Так полагал и конструктор Вилли Мессершмитт. Случайно на эту пятницу была также назначена демонстрация Адольфу Гитлеру новой модели самолета. Фюреру пришлось выехать за 100 километров из своей штаб-квартиры «Вольфсшанце» в военную базу в Инстербурге, поскольку для старта истребителя Me-262 была необходима длинная взлетная полоса.
Показ двухмоторного реактивного истребителя, оборудованного откидным носовым колесом, стал настоящим успехом. Гитлер был восхищен скоростью и маневренностью прототипа.
Быстрее, чем любой другой самолет
Ме-262 по своим габаритам почти не отличался от тяжелого американского истребителя ЗP-47 Thunderbolt. Но он был на 200 км/ч быстрее, мог выполнять более крутые маневры, лучше ускоряться и подниматься.
«Это машина, при помощи которой я разобью британский воздушный террор», — произнес Гитлер, когда смотрел, как пролетает Me-262. В этот момент летчик, генерал Адольф Галланд (Adolf Galland), один из руководителей Люфтваффе, ответственный за техническое обеспечение и обучение, верил в то, что его расчет оправдается.
Пилот с момента тестового полета весной 1943 года был уверен, что эта машина предоставит летчикам Люфтваффе решающее преимущество по сравнению с британцами и американцами.
Команда Мессершмитта разработала классический истребитель. Me-262 со скоростью 870 км/ч был быстрее любой модели 1943 года. Он был превосходно приспособлен для воздушных боев, в которых можно было использовать преимущества своей скорости.
Недостатками машины было то, что для старта ей была необходима взлетная полоса длиной минимум 1300 метров. То есть во время старта и приземления истребитель был легкой мишенью для врага. Но Галланд был уверен в том, что эту проблему можно решить при помощи сопровождения машины на этих участках пропеллерными самолетами.
Иллюзия возмездия
Еще одним недостатком была относительно небольшая дальность полета — менее 1000 километров. Кроме того, мощность самолета на низких скоростях была несоразмерно меньше, что было связано с более медленно заходящим потоком воздуха в турбины.
Но Адольф Гитлер думал о другом. Вскоре после показа воодушевленный Гитлер спросил конструктора, может ли истребитель нести бомбы. Мессершмитт опрометчиво дал неверный ответ — «да». В этот момент Третий Рейх окончательно проиграл воздушную войну.
Фюрер погрузился в иллюзии о том, что немецкие быстрые реактивные бомбардировщики смогут таким образом окружить взрывчаткой Лондон, и британцы прекратят свои атаки на четырехмоторных пропеллерных самолетах. Кроме того при помощи переоборудованного в бомбардировщик Me-262 он хотел предотвратить прогнозируемое вторжение войск союзников во Францию.
Припадок ярости
Самолет Мессершмитта был абсолютно не приспособлен для выполнения данной задачи. Из-за отсутствия бомбового люка он мог нести, самое большее, одну тонну груза. Но и тогда возросшее сопротивление воздуха снижало его скорость до уровня средних истребителей союзников, таких как Spitfire, Mustang или Thunderbolt.
Кроме того, реактивный самолет с большой нагрузкой терял сбалансированность. Прицельный сброс бомбы был невозможен. После сброса зачастую начинались тяжело контролируемые вибрации, что делало подобные операции опасными для жизни пилотов.
Хотя Адольф Галланд пытался отговорить Гитлера от этой безумной идеи, тот настоял на своем. Глава Люфтваффе Герман Геринг (Hermann Göring) 6 декабря 1943 года распорядился продолжать дальнейшую разработку самолетов в качестве молниеносных бомбардировщиков (Blitzbomber). Это название работало также в пропагандистских целях и должно было напоминать о бомбардировке Лондона немецкими войсками в 1940 году, которые британцы назвали The Blitz («Лондонский блиц»).
Галланд и заместитель Геринга, генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх (Erhard Milch) втайне делали все, чтобы вывести Me-262 в качестве истребителя в серийное производство. Когда об этом узнал Гитлер в мае 1944 года, он впал в ярость и потребовал, чтобы все усилия были сконцентрированы на разработке модели бомбардировщика.
Генералы должны уйти
Мильх на совещании в резиденции «Бергхоф» на удивление открыто сказал Гитлеру: «Мой Фюрер, это же понятно даже ребенку. Me-262 — не бомбардировщик, а истребитель». Однако нарушение субординации в тот раз не привело к последствиям. Лишь в августе 1944 года Гитлер лишил непокорного генерала своего поста.
Разработка Me-262 как быстрого бомбардировщика так и не закончилась успехом. Сколько времени было потеряно из-за неверного решения Гитлера, точно сказать нельзя. При полной концентрации на разработке Me-262 как истребителя, это модель, возможно, вышла бы в производство к весне 1944 года. Этому самолету британцы и американцы ничего не смогли бы противопоставить.
Гитлер позволил начать запуск Me-262 как истребителя лишь в ноябре 1944 года. К этому моменту истребители союзных войск практически полностью держали под контролем воздушное пространство над Германией. Теперь авиационные базы с длинными взлетными полосами стали их излюбленной целью.
В воздушном бою Messerschmitt до 1945 года значительно превосходил самолеты противника. Но для успеха не хватало достаточного количества самолетов. Воздушная война была проиграна.
