Возвращение бывшего президента (вопреки данному им в прошлом слову) можно было бы рассматривать в том случае, если бы его воспринимали как судьбоносного лидера, которому по силам спасти страну от хаоса. По всей видимости, именно это воображает себе Николя Саркози или, по меньшей мере, некоторые из его окружения.
Теория о возращении, несмотря на всю ее привлекательность, на самом деле трудна для реализации на практике, потому что зависит в первую очередь от не поддающихся контролю условий и внешних параметров. Обстоятельства должны быть благоприятными: кризисная ситуация. Тем не менее, не факт, что так будет и в 2016-2017 годах. Сейчас экономике приходится тяжело, а безработица бьет рекорды, но за четыре года все может измениться. В производстве намечается оживление, а американская экономика вот уже не первый квартал демонстрирует устойчивый рост — все это перечеркивает прогноз о длительном застое. Но даже если, к несчастью для нашей страны, кризис все равно сохранится, противники Николя Саркози смогут напомнить ему о результатах его президентского срока в плане экономического развития, госзатрат и занятости. Эти результаты, нужно сказать, без сомнения, выше, чем у нынешнего правительства Олланда, но образцовыми их никак не назвать.
Если же Николя Саркози решит как затаившийся хищник воспользоваться, казалось бы, удачным моментом для возвращения на вершину государственной власти, он поставит себя в положение игрока, у которого на руках есть только одна карта. Более того, разыграть ее он сможет только в благоприятных для него обстоятельствах.
Валери Жискар д’Эстен пошел по другому пути. Он пролегал через выборы, на которых он сначала завоевал для себя местный депутатский мандат, а затем вернулся в Национальное собрание. Такое, безусловно, демократическое решение не позволило ему вновь претендовать на высший государственный пост, но оказалось достаточным для продолжения весьма достойной политической карьеры.
Если бы Николя Саркози пошел по этому пути, то показал бы всем свое смирение. Он смог бы вернуть себе уважение электората. Он подчеркнул бы свои личные качества, в которых ни у кого нет никаких сомнений: необычайно сильная воля и стойких характер. Он же решил поступить с точностью до наоборот: вернуться на вершину, вновь сесть в кресло, которого лишила его народная воля. Это решение служит своего рода реваншем для противников духа объединения, который призван стать основой для кампании любого кандидата в кресло президента Республики. Но не факт, что оно придется по вкусу французам.
Раз о «спасении оказавшейся в руинах страны» говорить не приходится, бывший глава государства, по всей видимости, придумал себе другую позицию: последний бастион Франции на пути «Национального фронта». Как пишут некоторые газеты, он вообразил себя чуть ли не единственным препятствием, которое способно помешать продвижению ультраправых и не дать им прийти к власти.
Этот оптимизм не выдерживает подробного анализа. Он отсылает нас к провальной стратегии на выборах 2012 года, которую Николя Саркози, видимо, так и не пересмотрел. В своем стремлении помешать «Национальному фронту» он решил отправиться на охоту в его угодья с практически тем же оружием. Такое смещение вправо стоило ему голосов центристского и право-республиканского электората, который всегда в штыки воспринимал подобного рода риторику. Одни и те же причины, породят те же самые следствия. Его возвращение в президентскую борьбу с правыми предложениями и заявлениями лишь укрепит позиции Марин Ле Пен. У умеренного электората в свою очередь не останется другого выбора кроме как поддержать левых, чьи ценности им все же ближе ультраправых суждений.
Кроме того, у французов долгая память. Если Николя Саркози откажется от правой стратегии 2012 года, ему нужно будет долго объяснять, в чем была его ошибка, чтобы добиться хоть какого-то доверия к себе в глазах тех, кто уже сказал ему «нет». Такое покаяние означало бы, что ему придется переступить через себя без какой-либо гарантии успеха. Правый электорат пришел бы в замешательство, а левый, как мне кажется, лишь с большим трудом мог бы поверить в искренность такой радикальной смены позиции.
Кроме того, для реализации стратегии судьбоносного лидера Николя Саркози существует и третья, наименее ценная в плане имиджа возможность: представить себя единственным, кому по силам обеспечить единство родного «Союза за народное движение». По мнению активистов, после снятия всех обвинений по делу Бетанкур он сегодня находится в самом выгодном для того положении. Однако лидеры партии, разумеется, не согласны с такой точкой зрения.
Доминик Пайе, бывший советник Николя Саркози.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Раз о «спасении оказавшейся в руинах страны» говорить не приходится, бывший глава государства, по всей видимости, придумал себе другую позицию: последний бастион Франции на пути «Национального фронта». Как пишут некоторые газеты, он вообразил себя чуть ли не единственным препятствием, которое способно помешать продвижению ультраправых и не дать им прийти к власти.
