Как следует из статьи 14 принятого 17 мая 2013 года закона об однополых браках и усыновлении детей однополыми парами, правительство должно было в течение шести месяцев со дня его вступления в силу принять все необходимые постановления по адаптации ряда законодательных норм.

Atlantico: Как следует из статьи 14 принятого 17 мая 2013 года закона об однополых браках и усыновлении детей однополыми парами, правительство Жана-Марка Эро должно было в течение шести месяцев со дня его вступления в силу принять все необходимые постановления по адаптации ряда законодательных норм. Тем не менее, это до сих пор так и не было сделано. Какими могут быть последствия для правительства? Должно ли правительство вновь обращаться к законодательной власти за разрешением принять эти постановления? Или, быть может, парламент должен будет провести повторное рассмотрение закона об однополых браках?

Филипп Блаше: Эти постановление должны были привести существующие нормы в соответствие с новым законом. Нужно было внести изменения с учетом того, что вступить в брак отныне могут два человека одного пола. В частности это означало бы замену понятий «муж и жена» и «отец и мать», на «супруги» и «родители» в нескольких кодексах.

Использование правительственных постановлений объясняется сразу двумя причинами. Во-первых, это позволяет выиграть время, пойдя в обход классической законодательной процедуры. Во-вторых, в нынешней напряженной политической обстановке, которую породили споры вокруг однополых браков, такой ход позволяет отсрочить все технические дебаты и обсуждения противоречивых вопросов касательно изменений в законах.

Таким образом, последствия для правительства могут быть только символическими: закон об однополых браков совершенно точно не будет внесен на повторное рассмотрение парламента. Если постановление не принимается в установленные сроки, как сейчас, у правительства есть два варианта. Более последовательным решением было бы пойти классическим путем и внести законопроект. Такой шаг стал бы наиболее уважительным по отношению к парламенту. Его недостаток в том, что на его реализацию потребуется время. Вторым вариантом может быть повторный запрос у парламента разрешения на принятие постановлений.

— Какими могут быть политические последствия?

— Разрешение со стороны парламента не представляет собой передачу полномочий. Законы в любом случае принимает не правительство, а парламент. Правительство остается в своем праве, когда не выпускает постановление, пусть даже такое и происходит впервые. Это напоминает ситуацию, когда вы получаете разрешение на строительство, но затем решаете отказаться от стройки.

То есть, речь скорее идет об определенном настрое, а не юридической ошибке правительства, которое не особенно считается с парламентом. Проблема в том, что в настоящее время у нас происходит переоценка парламента. Специалист по конституционному праву Ги Каркассонн (Guy Carcassonne) говорил, что переоценка роли парламента заключается не в том, чтобы дать ему больше прерогатив, а в том, чтобы относиться к нему с уважением.

— Могут ли устремиться в эту брешь противники однополых браков и оппозиционеры в целом?

— Мне так не кажется. Единственной возможной брешью могла стать проверка на соответствие конституции, однако Конституционный совет уже отклонил все возражения. Причем вполне обоснованно, потому что в правовом государстве закон не должен служить оправданием для политики. Правительство вовсе не допустило ошибку: оно просто не воспользовалось предоставленным им правом. В Конституции есть указания на случаи, когда правительство обязано действовать, но это касается лишь основополагающих прав, о которых в данном случае речи не идет.

Одним из немногих направлений для критики может стать разве что непрофессионализм правительства: оно запросило право для изменения законов с помощью постановлений, однако оно ему не потребовалось. В этом и заключается непрофессионализм. Но не думаю, чтобы оппозиционеры могли этим как-то воспользоваться.

Во время дебатов в парламенте правительство будет можно упрекнуть в том, что оно не держит слово. Кроме того, оппозиция сможет сказать, что оно извратило закон об однополых браках. Либо это была революция, и правительству нужно было как можно быстрее внести поправки в законы с помощью постановлений, либо ни о какой революции не шло и речи, и у него было достаточно времени. Раз правительство не стало принимать эти постановления, то скорее мы имеем дело со вторым вариантом. Кроме того, этот аргумент может повернуться и против самой оппозиции: если закон не был революционным, откуда тогда такая острая критика?

— Сенатор от правой партии «Союз за народное движение» Брюно Ретайо (Bruno Retailleau) считает, что правительство «обмануло Конституционный совет», потому что, как заявляют 24 готовых повторно открыть обсуждение сенатора, главным мотивом для утверждения закона в Конституционном совете было обязательство правительства пойти по пути постановлений. Это правда?

— Это весьма слабый аргумент. Конституционный совет никогда бы не одобрил закон на том условии, что его реализация должна идти через постановления правительства. Если такое постановление не проходит утверждение в парламенте, то оно не имеет силы закона. Это административный акт, который находится в компетенции Государственного, а не Конституционно совета. Конституционный совет может вынести свой вердикт по нему только в случае ратификации, которая не является обязательной.

Филипп Блаше, специалист по конституционному праву