«Дорогой лидер» Северной Кореи Ким Чен Ир умер два года тому назад, и похоже, что сегодня его сын Ким Чен Ын жестко берет власть в свои руки, действуя намного суровее, чем ожидали многие. Он казнил собственного дядю и бывшего наставника Чан Сон Тхэка (Jang Song-taek), однако никто не знает, стабилизируется ли режим или дестабилизируется.
Утверждение Кима во власти никогда не выглядело окончательным и определенным. На момент кончины отца ему не было и 30 лет, и у него в распоряжении оказалось мало времени для того, чтобы прочно взять в руки все рычаги власти. Ким Чен Ир начал процесс преемственного наследования лишь в августе 2008 года, когда с ним случился инсульт. В отличие от него, его отец Ким Ир Сен, ставший первым и «вечным» лидером Северной Кореи, двадцать лет готовил сына к власти.
Более того, Пхеньян оказался в политической банке с пауками. И у Ким Ир Сена, и у Ким Чен Ира было несколько детей от разных матерей, и все они могли претендовать на наследование власти. Ким Чен Ир передал власть от Трудовой партии Кореи военным, внеся дисбаланс в систему управления своего отца. А в Пхеньяне было полно людей, ожидавших возможности получить высший пост.
У предполагаемых наставников Ким Чен Ына, таких как Чан, тетя Ким Ген Хи (Kim Kyong-hui) и начальник армейского генштаба Ли Ен Хо (Ri Yong-ho), не было особой заинтересованности в том, чтобы помогать его восхождению. Все эти люди были самостоятельны и влиятельны, и у каждого могли быть свои амбиции. Чан определенно понимал, насколько это ценно — быть номером первым, поскольку он во время болезни Ким Чен Ира исполнял его обязанности, а ранее подвергался чисткам и был реабилитирован Кимом.
За последние два года со своих должностей были сняты сотни руководителей, среди которых много военачальников. До Чана самым драматичным событием было развенчание вице-маршала Ли Ен Хо. Его уход в отставку в июле 2012 года, якобы по состоянию здоровья, оказался внезапным и сопровождался неподтвержденными сообщениями о перестрелке между его охраной и теми, кто пришел арестовывать вице-маршала. Ходят слухи, что перестрелка закончилась его ранением или даже смертью. Похоже, что партия восстановила свою власть над военными. Однако неясно, кто принял такое решение: Ким Чен Ын или какой-нибудь соперник Ли, обладавший реальной властью, скажем, Чан.
Запад в большей степени беспокоит внешняя политика Северной Кореи. Она обладает репутацией государства, балансирующего на грани войны и занимающегося конфронтацией. И новая власть только усилила такое впечатление.
Например, Соединенные Штаты подготовили новое соглашение с Пхеньяном, которое инициировал Ким Чен Ир, но быстро отказались от него в ответ на ракетные пуски КНДР. Словесные нападки на Южную Корею и США, и угрозы в их адрес достигли небывалых высот. КНДР закрыла промышленный регион Кэсон (впоследствии снова открыв его), хотя он ежегодно приносил стране десятки миллионов долларов в твердой валюте. Правительство Кима недавно по весьма странным обвинениям задержало на шесть недель 85-летнего американца и ветерана корейской войны, приехавшего в страну в качестве туриста. По-прежнему нет веских оснований считать, что Северной Корее нужна война, однако возможность серьезной ошибки или просчета существенно усилилась.
Не менее важно и полное отсутствие реформ в экономической и политической сфере. Ведутся разговоры об экономической либерализации, однако значимых практических перемен нет. И Ким-сын более жесток, чем Ким-отец. Как отмечает Брюс Клингнер (Bruce Klingner) из фонда Heritage, «первый чаще проводит публичные казни, расширил гулаги для политзаключенных, а также увеличил наказания для тех, кого ловят с информацией из внешнего мира». Безусловно, теория о том, что западное образование создает либералов, должна была умереть еще вместе с Пол Потом.
А теперь настала очередь Чана. У Запада нет оснований скорбеть по поводу его кончины. Политика в Северной Корее всегда была смертельным номером, а Чан давно уже наслаждался жизнью на самом верху. Но раньше члены семьи просто исчезали, и о их казнях никто публично не объявлял. Поэтому сейчас все задаются вопросом: означает ли драматичная кончина Чана что-нибудь для стабильности и политики Северной Кореи?
Этого не знает никто.
Казнь Чана могла стать демонстрацией того, что Ким Чен Ын укрепляет свою власть. Устранив очередного куратора, назначенного отцом, Ким как будто еще больше укрепил свою власть и обезопасил ее. Более того, его готовность казнить людей запугает любого, кроме самых решительных и отчаянных, готовых бросить вызов его руководству. Перспектива смерти обычно заставляет людей задуматься. Вот что говорит по этому поводу Чин Хи Кван (Chin Hee-gwan) из южнокорейского университета Индже: «Ким Чен Ын, продемонстрировав немного террора, наверняка пытается консолидировать свою власть».
Тем не менее, вполне может быть, что КНДР вступает в период нестабильности. Данный случай является неслыханным и даже шокирующим на фоне прошлого опыта, свидетельствуя о том, что не все ладно в раю для трудящихся. Чан мог стать жертвой грязной и злобной борьбы за власть, и эта борьба может еще больше усилиться. Если можно сбросить такого человека, то в опасности каждый. Более того, Чан находился у власти много лет, и сотни руководителей обязаны ему своими постами. Все они оказались в опасности: их могут сместить, бросить за решетку и даже расстрелять. Предположительно, двух главных помощников Чана уже казнили (это данные южнокорейской разведки, но не информация из правительственных источников КНДР). Страх способен усилить разногласия в руководстве, подстегнуть внутреннее сопротивление и вовлечь в спор военных. Лим Ул Чул (Lim Eul Chul) из университета Каннам заявляет: «Заявление Северной Кореи это скорее всего признание того, что правительство Ким Чен Ына по-прежнему находится на переходном этапе».
Политическая неопределенность в Пхеньяне наверняка уменьшит и без того слабую вероятность проведения реформ внутри страны и налаживания внешних связей. Если Ким действительно укрепил свою власть, он может ощутить больше свободы и начнет действовать. Но даже в этом случае для проведения более масштабных чисток потребуются время и силы. А если молодой лидер боится сохраняющейся оппозиции своей власти, то он наверняка откажется от любых вызывающих споры и противоречия политических действий, особенно если они не соответствуют интересам военных, которые до сих пор обладают большой властью.
Далее, имя Чана связывали с экономическими реформами и с отношениями с Китаем. Считается, что он участвовал в управлении экономикой и поддерживал политическую либерализацию, или, по крайней мере, придавал большое значение экономическому развитию. В прошлом году Чан возглавил крупную делегацию, отправившуюся в Китай на переговоры о расширении особых инвестиционных зон. Поддержка таких позиций может ослабить или даже уничтожить любого. И вряд ли кто-то захочет продолжать дело политического неудачника, если это дело не одобрит сам Ким.
Но Чана на самом деле критиковали за его экономическую деятельность. Его обвиняли в том, что он «создавал серьезные препятствия в экономических делах страны и в повышении уровня жизни народа», а также «лишал органы экономического управления, в том числе, кабинет министров, возможности исполнять свои обязанности». Конечно, такие обвинения могут отражать стремление опорочить Чана на любых основаниях. И тем не менее, трудно себе представить ускорение экономических реформ в государстве, погрязшем в борьбе за власть, где только что казнили главного экономического руководителя.
В обширном обвинении прессы в адрес Чана также прозвучало заявление о том, что он «продавал драгоценные ресурсы страны по низким ценам», а в мае совершил акт бессовестного предательства, «продав земли торгово-экономической зоны Расон иностранному государству на пятьдесят лет под предлогом оплаты внешнего долга». Упомянутым «иностранным государством» в данном случае является Китай.
Возможно, Чан отдавал прибыльные сделки китайским союзникам. Возможно, Ким хочет уменьшить экономическое влияние КНР. А может, Пхеньян просто решил обвинить Чана во всевозможных грехах, сделав его козлом отпущения. Как отмечает Кристофер Боудид (Christopher Bodeed) из Associated Press, «когда Пхеньян объявил о казни Чана, представители Северной Кореи и Китая деятельно подписывали контракты о создании скоростной железной дороги и автомагистрали между двумя странами».
Китайцы, с которыми мне удалось побеседовать во время поездки в эту страну в прошлые выходные, могли только строить предположения. Пекин нужен Северу, но он всегда старался балансировать между окружающими его сильными державами. На самом деле, Пхеньян давно уже ведет себя так, будто у Китая нет выбора, и он в любом случае будет поддерживать КНДР. Пока такое суждение кажется обоснованным, несмотря на растущее раздражение в Пекине в отношении Северной Кореи. Какой бы ни была истина, лежащая в основе казни Чана, Китаю стало труднее вести переговоры с Пхеньяном.
Самая большая опасность состоит в том, что международное сообщество проявит меньше стремления сдерживать очевидную жестокость и беспощадность Ким Чен Ына, нежели поступки его отца и деда. Ким Ир Сен дорого заплатил за то, что начал и проиграл большую войну. Ким Чен Ир проводил политику постоянных провокаций, но он знал, где надо остановиться. Если молодой Ким намерен создать абсолютную диктаторскую власть, он может неверно оценить ее, посчитав, что власть внутри страны преобразуется в международную силу. А это опасно для всех в регионе.
КНДР давно уже является страной, где нет хороших вариантов, где у геополитической проблемы нет хорошего решения. Даже если казнь Чана ничего не меняет, она напоминает нам о том, что Северная Корея по-прежнему является опасной и таинственной силой на северо-востоке Азии. А продолжающийся переходный период во власти (ведет ли он к ее укреплению или дестабилизации) вряд ли принесет в этот регион мир и устойчивость.
Дуг Бэндоу — старший научный сотрудник Института Катона (Cato Institute), бывший специальный помощник президента Рональда Рейгана. Он автор книги «Tripwire: Korea and U. S. Foreign Policy in a Changed World» (Мина-ловушка: Корея и внешняя политика США в изменившемся мире) и соавтор книги «The Korean Conundrum: America’s Troubled Relations with North and South Korea» (Корейская головоломка. Непростые отношения Америки с Северной и Южной Кореей).
