В художественном музее города Кливленд мы провели с детьми не одно воскресенье. Поначалу им хотелось только кататься на мраморных перилах. А потом — благодаря гениальному решению и дензнакам — появились пять художественных критиков и любителей искусства.
Похоже, в начале дня нет лучшего занятия, чем уткнуться в утреннюю газету и выискать какую-нибудь заумную статью, которая послужит подтверждением ваших устоявшихся убеждений или поводом заявить жене что-нибудь вроде: «А знаешь, эта моя “вредная привычка”, вообще-то, мне только на пользу».
Недавно я прочитал об одном исследовании, которое может оказаться очень кстати, когда кто-нибудь из моих детей, действуя из самых лучших побуждений, купит мне сборник кроссвордов в надежде, что они помогут мне поддерживать мозги в рабочем состоянии. Как показало это исследование, для формирования новых нейронных проводящих путей гораздо полезнее выполнять энергичные физические упражнения, чем разгадывать кроссворды. Я терпеть не могу разгадывать кроссворды. А эти японские головоломки с цифрами? Их я тоже не люблю. Но я люблю играть в баскетбол и в сквош.
А совсем недавно я с удовольствием наткнулся на доказательство того, что я был правильным отцом, о чем я не замедлил сообщить по электронной почте своим выросшим детям. В одной из статей, напечатанной в The New York Times, говорилось, что посещение художественных музеев способствует развитию у школьников критического мышления.
Думаю, что для развития критического мышления недостаточно один раз сходить в магазин подарков или съесть круассан в кафе. Полагаю, для этого необходим опыт созерцания произведений искусства. Но именно в этом как раз и заключается проблема.
Водить детей по музеям это все равно, что предлагать им питательную полезную еду. О таком походе можно объявить двумя способами — преподнести как хорошую или как плохую новость. То, что мы сегодня выйдем из дома, детей обрадует. А вот то, что пойдем мы не в торговый центр, их расстроит. (Как родитель, вы стремитесь избегать торговых центров, как, впрочем, и других мест, в которых продают много всего и всякого).
Поэтому мы с женой провели с детьми не одно воскресенье в Художественном музее Кливленда — одном из лучших в стране. Кстати, я говорил, что туда пускают бесплатно?
Не знаю, как школьникам, о которых было написано в статье, но нашим детям поначалу было интересно только кататься по мраморным перилам. А еще трогать картины руками. После нескольких таких посещений, которые закончились неодобрительными взглядами экскурсоводов и охранников, мы с женой кое-что придумали. Произошло это перед скульптурным изображением головы, покрытой множеством трещин и трещинок. Таблички с названием на скульптуре не было. Мы обратили на это внимание детей. Я наугад предложил несколько вариантов названий. А потом мы пообещали, что тот из детей, кто назовет наиболее подходящее название, получит доллар.
Так появилось пять художественных критиков. Вытащить их из музея было теперь невозможно. И очень скоро они начали переименовывать те произведения искусства, у которых уже были названия. А чтобы дать название художественному произведению, его надо понять. И определить его смысл. Чтобы назвать произведение искусства, надо вникнуть в его суть, придать ему концептуальное обрамление. И всякий раз, когда по выходным нам становилось скучно (или когда у детей появлялась идея, куда потратить пару лишних долларов), они предлагали сходить в музей.
