На самом деле, я серьезно недолюбливаю слова «религия» и «религиозный». Во-первых, никакой обобщенной религиозности просто не существует. Есть христиане и евреи, мусульмане и индуисты. «Религию» как таковую никто не исповедует. Во-вторых, именно потому, что слово «религия» характеризует ту внешнюю форму, в которой выражают себя все эти сильно отличающиеся друг от друга системы верований, оно не способно описать специфику каждой из них в отдельности. Особенно непросто обстоит дело с христианством, основатель которого относился к религии с подозрением и осуждением. «Иисус пришел отменить религию», - считает вашингтонский поэт и проповедник Джефферсон Бетке (Jefferson Bethke), стихотворение которого «Почему я ненавижу религию, но люблю Иисуса» («Why I Hate Religion, But Love Jesus») получило на YouTube 16 миллионов просмотров за две недели. Он прав: Новый завет, вероятно, - одна из самых антирелигиозных книг в истории. На ее фоне Ричард Докинз (Richard Dawkins) выглядит весьма скромно.
Иисус постоянно нападал на благочестие и на святыни и критиковал современных ему профессионалов от религии. Он поступал так не потому, что был настроен антиеврейски, как может показаться при поверхностном прочтении его слов, направленных против фарисеев, саддукеев и Храма, а потому что он сам был евреем, который вырос на вполне еврейской пророческой традиции, свирепо враждебной религиозности. Вот скажем, хороший пример из пророка Исайи:
«К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование!»
Именно такая теология вдохновляла Иисуса. Более того, отчасти именно этот бескомпромиссный антирелигиозный настрой и привел его на крест.
Вам может показаться, что я некорректно обхожусь с термином «религия». Поэтому давайте возьмем классическое определение, данное французским социологом Эмилем Дюркгеймом, согласно которому религия - это то, что разделяет мир на сакральное и профанное. В этом контексте сюжеты, связанные с Иисусом – в том числе и сюжеты о его рождении, - также категорически антирелигиозны. Сама идея того, что Бог может обнаружиться не в духовно-стерильном пространстве священного храма, а в вонючем хлеву где-то в глуши, настолько враждебна религии, насколько это вообще возможно. Таким образом, для христианина быть немного религиозным – уже значит быть слишком религиозным. Религия – это ругательство. Поэтому ответом на наш вопрос будет «да».
Разумеется, при этом быть «слишком христианином» на мой взгляд, невозможно. Это совершенно другое дело. А если при мысли о «слишком христианах» вам вспоминаются христианские фундаменталисты, то я бы попросил вас учесть, что они, скорее, «недостаточно христиане». В сущности, именно нехватка веры заставляет их цепляться за фальшивую уверенность и буквализм. Обычно христианские фундаменталисты поклоняются книге. Им нравится безопасность готовых ответов. Однако это всего лишь очередная форма идолопоклонства – того самого, которое еврейские писания неоднократно запрещали. Поклоняться книге и поклоняться Богу – две абсолютно разные вещи. Чтобы пасть ниц перед младенцем, вывернув наизнанку стандартные отношения власти и подчинения, требуется смелость, а не интеллектуальное самоубийство. Это переворачивает мир, низвергает сильных (в том числе религиозных) и возносит слабых. Это означает поместить в центр своего мира что-то иное, чем ты сам. И нет, я не считаю, что этого может быть слишком много.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На самом деле, я серьезно недолюбливаю слова «религия» и «религиозный». Во-первых, никакой обобщенной религиозности просто не существует. Есть христиане и евреи, мусульмане и индуисты. «Религию» как таковую никто не исповедует. Во-вторых, именно потому, что слово «религия» характеризует ту внешнюю форму, в которой выражают себя все эти сильно отличающиеся друг от друга системы верований, оно не способно описать специфику каждой из них в отдельности.
