Уссурийск — Четырнадцать лет тому назад китайскому бизнесмену Ли Дэминю (Li Demin) предложили выкупить оказавшееся на грани краха свиноводческое хозяйство в российском торговом городе Уссурийске, находящемся на Дальнем Востоке недалеко от тихоокеанского побережья.
Ли, возглавлявший в приграничной провинции Хэйлунцзян частную торговую фирму Dongning Huaxin Group, неохотно согласился, выдвинув одно условие.
«В то время я занимался торговлей, и особого интереса к этому делу у меня не было, поскольку в разведении свиней я ничего не понимал. Поэтому я сказал, что куплю хозяйство лишь в том случае, если вдобавок к нему мне сдадут в аренду 500 гектаров», — рассказал Ли агентству Reuters.
В итоге местные власти сдали в аренду Ли даже больше земли, чем он просил, а потом еще больше. Сейчас фермерское хозяйство Ли под Уссурийском простирается на 40 000 гектаров, и его ждет дальнейшее расширение. Оно стало крупнейшим хозяйством на российском Дальнем Востоке и одним из самых масштабных сельскохозяйственных проектов в стране с иностранными инвестициями. Сейчас Ли разводит 30 000 свиней в год, а также выращивает сою и кукурузу, которая идет в продажу на местных рынках и поставляется в Китай.
Это кажется вполне естественным делом. Территория российского Дальневосточного федерального округа — это две трети США, а живет там всего 6,3 миллиона человек. И в этих краях много плодородных, но невозделываемых земель.
А рядом находится Китай, и у его населения в 1,4 миллиарда человек ненасытный аппетит и жажда получить как можно больше сельскохозяйственной продукции. Его компании берут в аренду земли в таких далеких краях как Австралия, Южная Америка и даже остров Вануату в Тихом океане.
В отличие от большинства других районов мира, население Дальнего Востока, отрезанное от смотрящей на запад российской экономики, радо китайским инвестициям, которые стали для этих районов настоящим спасением после распада Советского Союза. Китайские фирмы сейчас владеют или арендуют как минимум 600 000 гектаров земли на Дальнем Востоке, что соответствует размерам небольшого американского штата Делавэр.
Инвестиций могло быть гораздо больше, если бы политические хозяева в Москве были сговорчивее.
«Когда распался Советский Союз, местное население реально не знало, что делать, и поэтому оно начало предлагать нам эти земли по очень дешевым ценам, — говорит Ли. — Они платили нам за вырубку лесов, они оказывали нам большую поддержку».
Павел Масловский, представляющий Амурскую область в верхней палате российского парламента Совете Федерации, говорит, что регион нуждается в инвестициях, и что страх перед наплывом китайцев является необоснованным.
«Бояться инвесторов, которые придут не в тот сектор и будут работать не так, как нам хочется, это все равно что продавать шкуру неубитого медведя», — заявляет он.
Но у Москвы есть серьезные опасения по поводу растущей зависимости дальневосточного региона от Китая. Отношения между двумя странами после пограничной войны 1969 года улучшились, однако некоторая напряженность все равно сохраняется.
«Больше нет страхов перед тем, что русских поглотят бесчисленные орды китайцев», — говорит научный сотрудник Королевского института международных отношений Chatham House и специалист по российско-китайским отношениям Бобо Ло (Bobo Lo).
«Сейчас отношение немного другое, потому что китайцы — это усиливающаяся экономическая держава, а Дальний Восток России с трудом сводит концы с концами. Так что Китай будет неизбежно приходить туда».
Страх перед Китаем
Страхи россиян перед китайскими поползновениями на слабо заселенный Дальний Восток после 1990-х годов немного поутихли. Но хотя Россия пообещала возродить этот обнищавший регион, полагаться в данном деле целиком на Китай она не желает. Но к сожалению для Москвы, китайцы единственные, кто готов вкладывать туда инвестиции.
«У русских уже появляется ощущение, что в двусторонних отношениях китайцы их превзошли, и из-за этого у них возникает тревога», — говорит Ло.
«Плохо быть ресурсным придатком Запада, но еще хуже, когда ты становишься ресурсным придатком страны, над которой ощущал превосходство на протяжении последних 300 лет».
По данным Росстата, в 2011 году Дальний Восток получил 9,9 миллиарда долларов иностранных инвестиций, что составляет лишь пять процентов от общего объема, полученного Россией. Более 75% от этой суммы ушло на разработку нефтегазовых месторождений на острове Сахалин, находящемся в Тихом океане к северу от Японии и обладающем большими запасами полезных ископаемых.
Уссурийском, находящимся примерно в 100 километрах севернее Владивостока и в 60 километрах восточнее китайской границы, когда-то владели китайские династии. В прошлом веке этот город развивался благодаря доходам от заготовки древесины и пищевой промышленности.
Став одним из первых в России районов, открывшим двери для китайского бизнеса, он получил немалую выгоду от созданной там в 2006 году зоны свободной торговли, которая привлекла инвестиции 26 китайских компаний.
Широко распространенные страхи перед наплывом китайских мигрантов не оправдались.
Постоянная численность населения в Уссурийске составляет около 150 000 человек. Кроме того, там временно проживает несколько тысяч китайских торговцев и рабочих, продающих текстильные изделия и электронику. Чайнатауна в Уссурийске нет, как нет и свидетельств того, что китайцы хотят осесть там на постоянной основе.
«Кто-то говорит, что Китай „наводняет“ российский Дальний Восток, который постепенно „желтеет“, но это не так. Китайцы просто хотят заниматься здесь бизнесом, чтобы потом вернуться домой», — говорит один китайский бизнесмен, живущий в Уссурийске больше десяти лет.
Но дисбаланс населения вызывает серьезную тревогу. Численность населения всего Дальнего Востока меньше, чем в среднем китайском городе, и она во много раз меньше численности населения трех пограничных китайских провинций Хэйлунцзян, Гирин и Внутренняя Монголия, где живет 90 миллионов человек.
Ли Дэминь заявляет, что его компания делает все возможное, дабы успокоить людей и обеспечить занятость на фермах местному населению. По его словам, местные российские работники составляют сегодня около 60% от общей численности персонала в 600 человек.
Смерть региона
Но проблема заключается в том, что местное население уменьшается, а оставшиеся люди в основном не желают заниматься сельскохозяйственной работой, говорит Ли.
«Я это вижу так. Если китайская рабочая сила уйдет с российского Дальнего Востока, регион этот постепенно вымрет, — рассказывает он. — Возьмем наше свиноводческое хозяйство. Русские не любят свиней, и мы не можем найти людей для работы на фермах, в связи с чем вынуждены нанимать китайцев».
Не пожелавший назвать свое имя китайский бизнесмен говорит, что местные жители и государственные чиновники понимают необходимость сотрудничества, однако Москва по-прежнему ограничивает выдачу виз, что затрудняет решение проблем с нехваткой рабочей силы и квалифицированных кадров в регионе.
«Мы считаем, что эти правила не должны действовать в отношении Дальнего Востока. Нам с большим трудом удается получать визы для квалифицированных работников, водителей и коммерсантов, понимающих наш бизнес. А местных квалифицированных работников найти невозможно. Россия хочет развивать свой Дальний Восток, однако без китайских рабочих она не обойдется».
«Я думаю, русским надо понять, что если они не будут пускать сюда китайские, японские и корейские инвестиции, то они просто потеряют этот регион», — говорит бизнесмен.
Но несмотря на имеющиеся проблемы, китайские инвестиции все равно приходят на Дальний Восток. Москве хотелось бы видеть большее разнообразие инвесторов, однако компании из Японии и Южной Кореи не проявляют большого желания приходить сюда.
По словам Ли, местные власти в регионе понимают, что в его развитии ведущую роль должны играть китайские инвестиции и китайская рабочая сила.
«Русские понимают: если не придут китайцы, то кто? — говорит Ли. — Японцы придут, или корейцы?»
Статья подготовлена при участии Полины Девитт (Polina Devitt) и Ню Шупин (Niu Shuping).
