Последний фильм Спайка Джонза (Spike Jonze) «Она» («Her») заставил меня вспомнить об одном проходном моменте из «Красивых девушек» («Beautiful Girls») Теда Демме (Ted Demme). Уилли, которого играет Тимоти Хаттон (Timothy Hutton), отмечает, что он боится остепениться, потому что не хочет, чтобы в его жизни больше не было моментов начала отношений — того времени, когда «один звонок от нее придает смысл всему дню». В 1996 году, когда вышел этот фильм, телефон был единственным средством связи для влюбленных. Так выглядела жизнь до смс, фейсбука, твиттера, GChat и прочих современных способов общения. Сейчас ожидание гипотетического звонка, о котором говорил Уилли, кажется чем-то старомодно притягательным — в противоположность тем проблемам, с которыми сталкивается влюбленный Теодор (Хоакин Феникс — Joaquin Phoenix) в фильме Джонза.
В джонзовском недалеком будущем звонки возлюбленной Теодора вполне реальны, в отличие от нее самой. Проще говоря, она — операционная система, которую озвучивает мурлыкающий голос Скарлетт Йоханссон (Scarlett Johansson). «Саманта» — триумф технологии. Ее искусственный интеллект позволяет ей обучаться, она умеет шутить, ей нравится смотреть, как Теодор играет в видеоигры, у нее даже есть чувства (в некотором смысле). Для Теодора, чувствительного типа, переживающего развод и зарабатывающего на жизнь написание любовных писем для других людей, это, возможно, — идеальная девушка.
Это, пожалуй, самое интересное в фильме. Не говоря этого прямо, он намекает, что, так как все большая часть нашей личной жизни протекает в цифровом пространстве, объекты наших чувств, возможно, утрачивают определенность. Будет ли восторг, который мы чувствуем, получив сообщение от нового предмета любви, другим, если это сообщение будет, в действительности, исходить от машины? Да, нет, может быть. «Она», вышедшая на этой неделе на экраны в некоторых городах (25 декабря показ охватит еще ряд городов, а 10 января фильм начнет идти по всему миру), не всегда дает ответы, зато ставит замечательные вопросы.
Для Теодора, живущего в будущем Лос-Анджелесе, похожем на 1950-е из «Одинокого мужчины» («A Single Man») Тома Форда (Tom Ford), над которыми поработал Джони Айв (Jony Ive), эти отношения вполне реальны. Сначала перспектива общения с новой операционной системой его нервирует, но потом они начинают беседовать, она читает его почту без осуждения, и он постепенно к ней привязывается. Стоит отметить блестящую работу Феникса и Йоханссон: все это выглядит до болезненного искренне.
Бесспорно, на первый взгляд, в этих отношениях нет той тревоги, о которой говорил Уилли из «Красивых девушек», боявшийся, что телефон никогда не зазвонит: ведь в данном случае другая сторона буквально живет в телефоне. Однако общение с Самантой приносит Теодору схожие ощущения. Они ходят на свидания, и он держит смартфон в кармане рубашки так, чтобы камера высовывалась наружу и Саманта могла бы видеть то же, что и он, и направлять его с помощью GPS. Их отношения вполне интимны — и именно настолько.
Но насколько они реальны? Теодор считает их реальными, как и его друзья. Если не считать небольшой паники по поводу того, что Саманта может «обрушиться», он испытывает те же чувства, которые нормальны для большинства пар. Сильнее всего в их отношениях поражает именно то, что они страдают от вполне обычных проблем — таких, как нехватка контакта или ревность (трудно чувствовать себя уверенным в отношениях, если твоя девушка может обработать больше чувств за минуту, чем ты за всю свою жизнь, и вдобавок живет одновременно на множестве носителей). Если бы не фантастический антураж, перед нами могла бы быть обычная романтическая комедия о бедном неудачнике, нашедшем любовь.
Нужно признать, что у фильма, как и у его главного героя, есть проблемы с женщинами. У Саманты присутствуют черты стереотипной «идеальной девушки-спасительницы», запрограммированной на заботу о Теодоре. Как и у большинства женщин в фильме, ее роль во многом сводится к тому, чтобы отражать его чувства. Кроме Саманты в «Ней» есть бывшая жена Теодора Кэтрин (Руни Мара — Rooney Mara), холодно обвиняющая его в отчужденности от общества, девушка на «свидании вслепую», которую играет Оливия Уайльд (Olivia Wilde) и которая злит Теодора, вешаясь ему на шею, Изабелла (Порция Даблдэй — Portia Doubleday), которую Саманта хочет видеть своей физической заменой для секса с Теодором, и Эми (Эмми Адамс — Amy Adams), разработчица видеоигр и ближайшая (из людей) подруга Теодора. Именно она выглядит наиболее полноценным из женских персонажей фильма. Эмми тоже переживает разрыв отношений и завязывает собственный роман с операционной системой, однако эти события в основном происходят за пределами экрана.
В сущности, у этого фильма только два настоящих героя — человек и его машина, и проблема современных механизмов передачи чувств важнее для него, чем сами люди и его эмоции. Джонз рисует будущее, в котором люди доверяют технике еще больше, чем мы сейчас — притом, что и мы ей очень доверяем (достаточно вспомнить, сколько наших интимных смс, частных писем и фотографий проходит через нее). Наша любовь все чаще принимает форму «сердечек» в инстаграме и «лайков» на фесбуке. И так ли уж странно будет, если в процесс общения вмешаются сами машины? Они уже давно нас слушают, может быть, им пора заговорить?
В «Ней» — как и в нашей интернетизированной жизни — можно влюбиться в того, кого ты не можешь коснуться, и любовь эта будет точно такой же, как к находящемуся рядом человеку из плоти и крови. И звонок от Нее по-прежнему придает смысл всему дню — даже если ей нужно проходить тест Тьюринга и даже если она разбивает твое сердце.
