Почему христиане и так много других людей верят в невидимого правителя и создателя вселенной — и чем христианская идея Бога отличается от других?
Рождество — это очень серьезное дело, по крайней мере, в понимании христиан. Рождение младенца в яслях связано с убийством детей на улицах Вифлеема, а также с тем горем и страданием, которыми был отмечен длинный и кровавый путь человеческого рода. Рождество — это раскрытие божественного плана, направленного на спасение нас от нас самих, но не лишающего нас моральной свободы.
Шокирующее утверждение Рождества о том, что рожденный в яслях младенец есть Бог Авраама и Исаака, создатель неба и земли, предвечный творец всего сущего, является столь же сложным как для понимания, так и для веры. Но именно из-за подобного невероятного утверждения христиане и отмечают этот день: они верят в то, что этот младенец, рожденный в Иудее непорочной девой из Вифлеема, и был единственным истинным сыном Бога, тем мессией, о котором так долго пророчествовали, а также спасителем мира. Для тех людей, которые именно так думают, есть совершенно определенный смысл в том, что самое большое ежегодное празднество совершается в честь этого младенца; его рождение было самым большим и самым прекрасным событием из всех, когда-либо случившихся.
Забудьте на время вопрос о том, верить или не верить; если мы собираемся понять, что означают идеи Рождества, то нам следует отказаться от некоторых концепций и изучить определенные подразумеваемые положения. Нам нужно понять, что христиане имеют в виду, когда они говорят о Боге, почему они считают, что у Бога был сын и что, по их мнению, Сын Божий вообще делал, родившись в этом мире, да к тому же еще в Вифлееме. Вот некоторые большие вопросы, и мы, конечно же, не получим ответы на все из них за один день. Я надеюсь, что те из вас, кто будут со мной во время оставшихся дней Рождества, в конечном итоге смогут лучше понимать, как все это связано.
Начать следует с идеи о Боге: почему, на самом деле, христиане, а также многие другие люди верят в невидимого правителя – и чем христианская идея Бога отличается от других идей? Это наша исходная точка, и теперь мы попытаемся проследить, какой смысл имеет Рождественская история для христиан в свете этих особых верований.
Будь то христианство или другие религии, идея Бога не приходит из области науки или философии. Это означает, что большинство людей верят в Бога не потому, что они втянуты в сложный и продолжительный философский спор. Большинство людей не изучали формальную логику, и поэтому они не в состоянии оценить аргументы и контраргументы различных мировых философий перед тем, как сделать свой выбор. Их не подводили постепенно к логической необходимости существования первопричины во вселенной, и им ничего не известно об (онтологическом) аргументе Святого Ансельма (Кентерберийского) относительно того, что существование является необходимым атрибутом величайшего существа, которого мы только можем себе представить.
Вместе с тем они верят в Бога не потому, что они невежественны в области науки. Они верят в Бога не потому, что, по их мнению, Он вызывает раскаты грома и выпадение дождя. Они верят в Бога не потому, что они ничего не слышали о теории эволюции, и им требуется объяснение того, почему физическая вселенная существует именно в таком виде.
Большинство людей верят в Бога, потому что они чувствуют, что жизнь что-то значит.
Мы рождаемся, идем по жизни; если нам повезет, мы стареем и умираем. По мере того, как все это происходит, мы ощущаем разного рода вещи. Мы чувствуем связь с другими людьми — связь с семьей, друзьями, любовниками и супругами, с соотечественниками, другими членами нашего вида, имеющими общую с нами судьбу на этой единственной и хрупкой планете; мы чувствуем связь с животными, сопровождающими нас по жизни, а также с нашим миром. Мы видим поразительные акты героизма и преданности, прежде всего в обыденной жизни. Мы видим родителей, жертвующих собой ради своих детей, молодых людей, заботящихся о пожилых родственниках, пожарных, устремляющихся в горящие здания для спасения людей, которых они даже не знают, вдохновенных учителей, зарабатывающих очень мало денег, но, судя по всему, довольных и реализованных в жизни, волонтеров, посвящающих свое свободное время и жертвующих денежные средства своим общинам, судей, беспристрастно выносящих справедливые приговоры — и так далее.
Мы также видим красоту вокруг нас: восход солнца, игру света на воде, звездные ночи, нежные цвета покрытых травой полей, благоговейное величие горных цепей, поразительные тропические рыбы, розы в саду. У нас часто возникает такое чувство, что существует некая связь между красотой природы и красотой достойно прожитой человеческой жизни; многие из нас пытаются ответить на окружающую нас красоту и сами создают прекрасное (в искусстве, в саду, в обыденной жизни).
Моральная красота, физическая красота, чувство любви и преданности по отношению к людям и какому-то делу позволяют нам выйти за пределы самих себя: для большинства из нас та часть нашей жизни, которая воспринимается как самая истинная и наиболее полноценно прожитая, вращается вокруг именно этих вещей.
Наша жизнь в мире указывает нам путь к чему-то иному, находящемуся за пределами событий нашей жизни. Еда, питье, зачатие детей: все это очень хорошо, однако наши жизни вращаются не только вокруг простых биологических потребностей. Они указывают нам путь к смыслу.
Значительная часть людей, в том числе огромное большинство тех, что считают себя атеистами, верят в то, что в жизни есть какой-то смысл. Для тех, кто верит в то, что жизнь имеет какой-то смысл, моральные чувства относительно справедливости и долга (к примеру) представляют собой не просто случайные биологические сигналы, возникающие в наших нейронах в ответ на эволюционные схемы. Иногда мы не в состоянии сказать, почему мы считаем что-то правильным, но мы чувствуем, что есть какой-то смысл в том, что мы делаем правильные вещи: правильно растим наших детей, с уважением относимся к своим родителям, остаемся верными своим супругам и свадебным обетам, справедливо ведем себя в отношениях с другими людьми и вносим свой вклад в более масштабное доброе дело тем, как мы проживаем свои жизни. Есть такие люди и такие дела, за которые многие из нас готовы умереть (хотя, наверное, никто к этому особо не стремится).
Возможно, мы испытываем такие чувства, потому что они обусловлены биологически, однако суть в том, что подавляющее большинство людей вокруг нас верят в то, что жизнь что-то значит, а также в то, что целое в каком-то смысле больше суммы его частей.
Чувство того, что наша жизнь имеет какой-то смысл, на мой взгляд, является основой не только для христианской религии, но и для всех религий и всех видов мистического опыта; это основа для многочисленных благородных форм этической мысли и философских рассуждений, возникших среди атеистов и агностиков. Любой человек, ощущающий тягу к более высокому пути и к большей степени ответственности, чем просто хватанию того, что попадает под руку, движим представлением о чем-то, находящемся вне нашей собственной жизни, и это нечто вызывает нашу преданность и уважение — это идея о том, что является важным, а также ощущение смысла жизни.
Это ощущение смысла жизни является нашим чувством трансцендентного, ощущением того, что наш опыт указывает на нечто важное, находящееся за его пределами.
Мне кажется, что атеисты и теисты часто преувеличивают имеющиеся у них отличия. И атеисты, и теисты ощущают трансцендентность или смысл своей жизни, и все они верят в то, что трансцендентность имеет значение. И те, и другие пытаются прожить свои жизни в свете полученного ими опыта относительно смысла жизни.
Отличие между теистами, с одной стороны, и атеистами, с другой, не столь значимо в сравнении с различиями между теми, кто верит в то, что жизнь имеет какой-то смысл, и теми, кто этого не знает и кому до этого нет дела. Этические атеисты верят в важность справедливости, в необходимость самоконтроля и в необходимость жить в этом мире в соответствии с этическими нормами в той же мере, как и религиозные люди. Как и религиозные люди, они часто не соответствуют тем нормам, в которые они верят, но не в этом (пока) смысл. Подавляющее большинство представителей человеческого рода полагают, что жизнь что-то значит и что мы должны проявлять уважение к этому смыслу тем, как именно мы живем.
Дискуссии и диспуты относительно природы Бога лучше всего можно понять как дискуссии относительно природы этого смысла. Они включают в себя различные ответы, которые люди дают на вопрос о том, что же представляет собой жизнь.
Христиане отвечают на этот вопрос со своим особым пониманием Бога; возможность чуть более глубоко взглянуть на этот предмет помогает нам понять, каким образом христиане вообще могут верить в то, что этот младенец в яслях и есть Бог — и что они имеют в виду, когда они произносят эти слова. В течение следующих нескольких дней Рождества я попытаюсь выяснить основные черты характерного для христиан подхода к вопросу о смысле жизни. Но пока главное состоит в том, чтобы понять следующее — для большинства людей их религиозные убеждения не пришли из области мифа или фантазий (изображения белобородых старцев, восседающих на троне в небесах); они приходят к ним от той части человеческой личности, которая видит моральную и физическую красоту мира и живущих в нем людей, а также пытается постичь смысл всего того, что находится вокруг нас.
Как Рождество глубже по своему значение, чем Санта-Клаус и игрушки в его санях, так и религия значит больше, чем те истории и доктрины, в которых она часто выражается — религия рождается из человеческого опыта, прикасающегося к тайне той любви, которая так ярко сияет в это самое темное время года.
