Йенс Столтенберг сейчас находится в Нью-Йорке, где встречается с назначившим его одним из двух спецпредставителей по вопросам климата Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном. Задачей спецпредставителей является всемерное способствование заключению международного климатического соглашения в 2015 году.
Назначение Столтенберга стало признанием активной в последние несколько лет позиции Норвегии по климатическим вопросам. Однако назначение Пан Ги Муном спецпредставителей явилось и признанием того, что климатические переговоры фактически буксуют. Оказывается практически невозможно снизить уровень выбросов СО2 до значений, которые позволили бы предотвратить увеличение роста температуры более, чем на 2 градуса.
Здесь в Норвегии многие в последнее время отмечают, что наивно полагать, что США и Китай, являющиеся крупнейшими загрязнителями, станут частью международного соглашения, которое будет устанавливать для них лимиты выбросов СО2. «Тяжеловесы» мировой политики не имеют привычки присоединяться к международным договоренностям, если они не могут влиять на принятие решений в них.
В принципе, это было очевидно уже после фактически безрезультатной встречи в Копенгагене чуть более 4 лет назад. С тех пор климатические переговоры все больше превращались в клуб добровольцев, в котором каждое государство само решало для себя, на каком уровне выбросов СО2 остановиться. Безусловно, и эти шаги необходимы, но их явно недостаточно.
Позитивно на этом фоне выглядит приверженность государств-членов ЕС системе квот и общего порога для выбросов СО2, а также дополняющим их реальным шагам по переходу к таким возобновляемым источникам энергии, как солнце и ветер. Норвежская промышленность, включая и нефтегазовую, дающая 50% всех выбросов Норвегии, подпадает под действие системы квот ЕС.
Вопрос сейчас в том, что можно сделать в ожидании светлого дня, когда США, Китай, да и Индия встанут во главе усилий по достижению амбициозных климатических целей по снижению выбросов и жестко будут пресекать попытки отдельных государств уклониться от своих обязательств в этой области.
Ни Столтенберг, ни кто-либо другой сейчас не могут ответить на этот вопрос. Совершенно очевидно, что наибольшее, на что приходиться рассчитывать в 2015 году — это международное соглашение ограниченного действия, которое будет включать в частности предложения по финансированию мер по снижению выбросов СО2 в беднейших странах.
В отсутствии эффективных мер по сокращению использования сжигаемого топлива в Норвегии разворачивается обсуждение вопроса об одностороннем сокращении производства нефти. Это может привести к незначительному росту цен на нее, однако воздействие на уровень мирового потребления углеводородов будет незаметным, а может быть и нулевым. Безусловно, вполне объяснимо, что Столтенбрег, также как и большинство норвежских политиков, как мантру повторяет, что сокращение использование сжигаемого топлива должно стать основой эффективной климатической политики.
Одновременно с этим парламентская фракция Рабочей партии (к ней же принадлежит и Й. Столтенберг, - прим. перев.) обратилась к правительству с просьбой разработать руководящие принципы, которые позволили бы предотвратить покупку государственным пенсионным фондом «Глобал» акций угледобывающих компаний. Уголь, как известно, дает больше выбросов СО2, чем нефть.
Другие государства имеют основания полагать, что целью Норвегии, добывающей уголь на Шпицбергене и одновременно выступающей за сокращение угледобычи в иных регионах, является повышение спроса на норвежскую нефть и газ. Вот такая вот двойная мораль.
Все это не упрощает задачу Й. Столтенберга. Самое сложное в климатической политике — распределение издержек, включая и потерю доходов от сокращения добычи сжигаемого топлива. Норвегии здесь гордиться пока не чем.
