Россия с ее огромными газовыми ресурсами и Китай с его растущими аппетитами выглядят практически неизбежными партнерами в энергетической сфере, однако до сих пор обоим государствам так и не удалось достичь соглашения. Тем не менее, в 2014 году все может измениться.

Atlantico: Новые экологические соображения и рост китайского спроса... Какие перемены в конечном итоге могут стать основой для расширения энергетического партнерства России и Китая?

Николя Маццуччи: Экологические вопросы вызывают все большее беспокойство в Китае, как среди населения, так и в руководстве страны. Большие города вроде Пекина и Шанхая в силу своего бурного развития продолжают ставить все новые рекорды по уровню загрязнения. Таким образом, эта проблема начинает играть все большую роль в спорах по поводу развития страны. Если до недавнего времени Китай преимущественно полагался на собственные источники энергоресурсов (уголь и нефть, по объему добычи которой он занимает четвертое место в мире), то сейчас он ощущает все большую потребность в их диверсификации. Кроме того, расширение парка личного автотранспорта заставляет уделить больше внимания используемому для производства электричества топливу, чтобы тем самым не допустить скачкообразного роста атмосферного загрязнения. Поэтому Китай вот уже несколько лет реализует программы в солнечной и ветряной энергетике, разрабатывает план строительства большого парка атомных электростанций и в первую очередь расширяет поставки природного газа, который является наиболее чистым из всех углеводородов. Первые шаги по направлению к «зеленому Китаю» уже сделаны, однако уровень загрязнения будет оставаться высоким еще многие годы.

Кроме того, спрос будет расти как в количественном (в силу увеличения населения страны), так и в качественном плане: люди все больше стремятся приобрести потребляющую немало энергии технику (бытовые приборы, компьютеры и мобильные устройства, автомобили). В такой перспективе газ представляется прекрасным решением для производства электроэнергии с точки зрения сохранения баланса между неослабевающим ростом спроса в стране с более чем миллиардным населением и вопросами стабильности поставок и развития национальной экономики. Тепловые электростанции обходятся недорого и просты в обращении, тогда как ядерный сектор требует высокий технологический уровень, а возобновляемая энергетика пока что может служить лишь вспомогательным, а не стратегическим сектором. Таким образом, газ представляется для Китая самым логичным решением, а Россия становится практически неизбежным партнером.

— Как может выглядеть такое соглашение? Каким будет новый трубопровод, и когда его введут в эксплуатацию?

— Договор коснется не только строительства газопровода на востоке двух государств в районе Маньчжурии, но и долгосрочных (скорее всего, на 30 лет) поставок газа по заранее оговоренным ценам (с привязкой к мировым котировкам или без нее). Такое соглашение позволяет обеспечить рентабельность строительства дорогостоящей инфраструктуры, к которой относятся трубопроводы. Это даст Москве устойчивый источник дохода и укрепит энергетическую безопасность Пекина, тем более что развитая китайская газотранспортная система позволяет эффективно распределить топливо по разным провинциям.

Если все будет по плану, газопровод должен вступить в эксплуатацию уже в конце десятилетия (по разным оценкам, в 2017-2019 годах), завершив тем самым цикл начатых в 2009 году российско-китайских переговоров. Тем не менее, последние несколько лет оба государства ведут партию в покер: Россия подчеркивает связи с европейскими клиентами, чтобы показать Китаю, что не нуждается в нем, тогда как Пекин разыгрывает карту диверсификации с помощью поставок из Средней Азии (Туркменистан, Узбекистан) и Персидского залива, где с 2006 года Катар стабильно наращивает объемы экспорта сжиженного природного газа.

— Как отразится это сотрудничество на мировых ценах на газ?

— Оно вряд ли окажется очень существенным, потому что цены на газ не существуют сами по себе. Они привязаны к ценам на нефть, в связи с чем для серьезных изменений курса требуется некое важное событие вроде бума сланцевого газа в США. Вообще, пусть спрос на газ в Китае и возник относительно недавно, он стабильно растет с 2002-2003 годов. Кроме того, России совершенно очевидно, что в условиях спада потребления в Европе и стремления некоторых стран вроде Польши и Румынии заняться разработкой сланцевого газа ее спасением может стать только Азия (Китай, а также Южная Корея и Япония). Проблема в том, что с середины 2000-х годов обе страны пустились геополитическое и экономическое противоборство за влияние в Средней Азии, и это взаимное недоверие долгое время отсрочивало подписание соглашений.

Кроме того, Россия не лучшим образом относится ко все растущей активности Китая в ее так называемом «ближнем зарубежье» и в первую очередь в Казахстане. Пекин со своей стороны испытывает необоримую тягу к ресурсам этой страны и беспокоится по поводу достигнутой договоренности России с Индией, одним из его исторических соперников. Эта напряженность проявляется внутри Шанхайской организации сотрудничества, где сталкиваются два конкурирующих мировоззрения. Россия стремится сделать ее пространством договоренности о котировках, тогда как Китай хотел бы превратить ее в нечто вроде сырьевого рынка. С такой точки зрения российско-китайское соглашение становится поистине неизбежным, хотя говорить об альянсе двух держав и не приходится. Речь идет скорее о браке по расчету.

— К чему может привести соглашение двух стран на геостратегическом уровне? Если конкретнее, что ждет Восточную Европу, которая испытывает большую зависимость от российского газа?

— Не думаю, что будущее энергетического баланса Европы решается в Азии. Мне кажется, что это в первую очередь дело самих европейцев. Пока мы не придем к соглашению по общеевропейской энергетической политике (в конце концов, она была одним из двух главных столпов Европейского объединения угля и стали), серьезных перемен ждать не стоит. Инициативы некоторых стран (Польши, Румынии) по разработке сланцевого газа, по сути, лишь позволят занять место России американским компаниям вроде Chevron-Texaco и ExxonMobil, которые будут получать основную прибыль от добычи. В каждой стране сложилась своя особая ситуация. Нельзя ставить на один уровень Францию, которая практически не зависит от России в энергетическом плане (потребляемый в стране газ идет преимущественно из Северной Европы и Алжира), и Германию, крупнейший распределительный центр российского газа в Европе и главного клиента Москвы. Россия обладает достаточными ресурсами для того, чтобы обеспечить снабжение Европы и Китая, потому что она также может служить платформой для повторного экспорта среднеазиатского газа в виду отсутствия прямой газотранспортной сети из Средней Азии в Европу. Главной идеей проекта Nabucco как и было объединение Европы и Каспия с последующим движением в Среднюю Азию.

Что касается сокращения уровня выбросов парниковых газов, он будет довольно незначительным, потому что увеличение доли газа в китайском производстве электроэнергии будет уравновешено ростом числа автомобилей и общих объемов вырабатываемого в стране электричества, которое необходимо ее экономике. Для того, чтобы Китай стал «зеленым», потребовались бы серьезные внутренние политические перемены. Сейчас Пекин предпринимает шаги в этом направлении, однако их масштабы весьма ограничены. Точно также, для достижения ощутимых результатов на мировом уровне потребовалось бы принять договор с участием всех основных стран-загрязнителей (США, Китай, Индия и т.д.). Тем не менее, пока что их точка зрения на уменьшение выбросов парниковых газов очень сильно отличается от европейской.

Николя Маццуччи, специалист по геоэкономике и энергетическим вопросам.