В последние годы весьма серьезно обострилась проблема, связанная с тем, что около трех тысяч иранцев отбывают заключение в тюрьмах других стран мира. Разобраться в их делах не представляется никакой возможности, и помочь в этом может только Министерство иностранных дел Ирана. Немногим известно об этой сфере деятельности внешнеполитического ведомства Исламской республики, которое, по представлению большинства людей, занимается только урегулированием международных отношений. И все же в обязанности иранского МИДа входит и выяснение затруднительных обстоятельств, в которые попали его граждане. Несмотря на то, что многие иранцы, живущие за границей, имеют весьма уважаемые профессии, некоторые по разным причинам попадают в неприятные ситуации и даже оказываются в тюрьмах. В каждой стране в подобных ситуациях действуют по-своему в зависимости от действующего законодательства. В некоторых случаях в качестве наказания избирается длительное заключение или более строгий приговор, такой как смертная казнь. По словам генерального директора департамента по делам иранских граждан за рубежом Сейед Казема Саджади, данная проблема встала особенно остро в последние три – четыре года. В настоящее время Министерство иностранных дел Ирана обязано разбираться в уголовных делах, заведенных на его граждан в других государствах, и именно этому посвящено интервью, которое взял корреспондент газеты Shargh у главы ведомства. Департамент по делам иранских граждан за рубежом находится в консульском здании Министерства, под которым располагается участок ветки тегеранского метро между станциями «Имам Хомейни» и «Содегийе». Поэтому всякий раз, когда внизу проходят поезда, все здание трясет. Департамент по делам иранских граждан за рубежом состоит из трех отделов (отдел иранских граждан, отдел социальной защиты и студенческий отдел) и относится к числу самых загруженных подразделений иранского внешнеполитического ведомства.
Sharq: Первый вопрос касается того, в какие страны больше всего предпочитают отправляться иранцы. Куда наиболее часто ездят граждане Ирана с целью отдыхать или работать?
Сейед Казем Саджади: Сейчас граждане, выезжающие из Ирана, делятся на несколько категорий. Одни едут за границу заниматься бизнесом, другие предпочитают там отдыхать и осматривать достопримечательности. Туристов, кстати, не так много, потому что в путешествия принято отправляться в летние отпуска или на новогодние праздники. Третьи отправляются в другие страны, чтобы получить там высшее образование. Эта категория лиц чаще всего выбирает те государства, в которых от иранских граждан не требуют визы, например, Турцию или Малайзию, а раньше – Грузию, Индонезию или Японию. Из-за возникающих проблем эти страны теперь решили ввести визы.
– Вы думаете, что некоторые из этих стран ввели визовый режим, потому что иранцы часто имели проблемы с законом?
– Нет, я так не думаю. Дело в том, что граждане других азиатских и африканских государств тоже могут доставлять массу проблем. Ведь есть такие страны, куда приезжает масса иностранцев, например, для того, чтобы потом перебраться в Европу. У всех этих приезжих свои проблемы. По мере увеличения количества таких людей государства пересматривают свое законодательство, поэтому визы приходится получать всем иностранцам, а не только гражданам Ирана. Я не могу с уверенностью сказать, что другие страны ужесточают свои законы только из-за иранцев.
– Изменения, произошедшие в Грузии и Индонезии, коснулись только граждан Ирана?
– В Индонезию приезжало много граждан из других государств, чтобы потом перебраться в Австралию. Это были не одни иранцы, хотя их тоже хватало. Когда Индонезия решила ограничить визовый режим, под новое правило попали несколько стран. Поэтому можно сказать, что это было общим правилом. Я лично встречался с послом Индонезии, и он заверил меня, что это решение было принято не из-за проблем с иранцами. Представители Малайзии, где ввели двухнедельную визу, утверждали то же самое.
– Какие изменения произошли в странах, куда граждане Ирана предпочитают ездить на учебу?
– К счастью, в нашей стране образовательная сфера развивается достаточно интенсивно, и в институты поступает много молодых людей. Однако некоторые граждане, например, для получения высших образовательных степеней стремятся попасть в иностранные вузы разных европейских стран, США, Канады или Австралии. Некоторые из них, правда, выбирают образование в университетах Юго-Восточной Азии или других азиатских странах. Там наших студентов сравнительно больше, чем где-то еще. Это приводит к тому, что число учащихся из других стран там тоже увеличивается. Возьмем для примера Индию. Если еще 10 – 15 лет назад иранских студентов там было немного, то за последнее время их число увеличилось.
– В какой стране больше всего иранских студентов?
– Очень много студентов в Индии. Немало их и в Малайзии. Остальные рассеяны по другим странам. Кто-то учится на Филиппинах, некоторые – в Европе и Средней Азии, другие – в арабских странах.
– Как вы думаете, в какой из этих стран самое жесткое миграционное законодательство?
– Я бы не выделял какую-то отдельную страну. В каждом государстве действуют свои законы, которые формируют определенные требования к иностранцам, приезжающим на учебу, работу или постоянное место жительство.
– Куда предпочитают отправляться иранцы в период летних отпусков или новогодних праздников? Наблюдаются ли здесь какие-то существенные изменения за последние десять лет?
– Как правило, это те страны, где не нужно заранее получать визу и куда можно поехать без тура.
– Но ведь сейчас очень мало стран, где иранцам не нужно получать визу, не так ли?
– Все верно, и таких стран становится еще меньше.
– Некоторые иранцы, находясь за границей, попадают в неприятные ситуации. Их обвиняют в контрабанде наркотиков, приговаривают к тюремному заключению и даже казни. В каких странах у граждан Ирана больше всего таких проблем?
– Около трех–четырех лет тому назад увеличилось число индивидуальных поездок в Малайзию, число иранцев в этой стране увеличилось, и мы столкнулись с такими проблемами. Некоторые из наших граждан в этих странах подверглись аресту, основанием для которого чаще всего был нелегальный перевоз наркотиков. К счастью, после этого за последние два или три года число граждан, которые привозили в Малайзию наркотики, значительно уменьшилось, и сейчас аресты уже прекратились.
Именно по этой причине некоторые иранцы в настоящее время отбывают заключение в малайзийских тюрьмах. Аналогичная ситуация наблюдается в Индонезии и других странах, для въезда в которые не требовалась виза либо ее выдавали уже на границе. К сожалению, на данный момент в тюрьмах разных стран находится около трех тысяч иранских граждан и нам приходится делать все необходимое для их освобождения и спасения.
– Вы сказали, что в тюрьмах находятся три тысячи иранских заключенных. В каких странах их больше всего?
– Можно сказать, что больше всего в Турции, особенно в Стамбуле, Анкаре и других городах этой страны. После Турции идут страны Персидского залива, а затем уже государства Юго-Восточной Азии. Среди стран Персидского залива больше всего иранских заключенных в Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах.
– Они тоже чаще всего обвиняются в контрабанде наркотиков?
– К сожалению, большинство задержанных проходят именно по этой статье. Примерно 70 – 80% сидят из-за наркотиков.
– В каких странах самые строгие законы? Где-нибудь – в Малайзии или Саудовской Аравии – предусматривается смертная казнь?
– Во всех странах действуют очень строгие законы за контрабанду наркотиков, и там вовсе не церемонятся с теми, кто обвиняется в этом. В некоторых странах, Саудовской Аравии, Малайзии и Индонезии, за это полагается смертная казнь. Как это ни печально, но в Саудовской Аравии такое наказание уже приводилось в исполнение без всяческого сотрудничества с иранской стороной, когда к задержанным даже не были допущены адвокаты.
– Сколько человек было казнено в Саудовской Аравии?
– В прошлом году там казнили 18 человек: две группы из восьми и десяти человек.
– Есть ли еще в саудовских тюрьмах иранские заключенные, приговоренные к смертной казни?
– Недавно в Саудовской Аравии для трех заключенных смертная казнь была заменена на пожизненное заключение, а в отношении еще шести она не была приведена в исполнение. Еще десять задержанных ожидают решения суда. Все они осуждены за контрабанду наркотиков.
– Сейчас начался хадж в Саудовскую Аравию, и вновь растут опасения по поводу задержания новых наркокурьеров. Какие действия для профилактики таких преступлений предпринимаются при выезде из Ирана?
– Министерство иностранных дел играет в этом координирующую роль. Мы предоставляем нужную информацию разным подразделениям, обсуждаем эту проблему на разных заседаниях. Сейчас соответствующая информация распространяется среди руководителей паломнических групп. Например, мы просим, чтобы паломники не употребляли лекарств, в состав которых входят наркотические средства, а люди, страдающие наркозависимостью, вовсе отказались от поездки в Мекку. Дело в том, что в этой стране к наркомании относятся очень строго, и если их арестуют, это отразится на всех наших мероприятиях во время хаджа.
– В таких странах действует запрет даже на лекарства с содержанием наркотических средств, таких как кодеин?
– Как правило, такие лекарства, а также успокоительные, болеутоляющие, например, кодеин и его производные, запрещено ввозить. Мы всегда предупреждаем об этом граждан, выезжающих за границу, потому что при въезде в другую страну их могут ждать неприятности.
– Что насчет самих наркотиков? Почему их находят, например, в Малайзии, а не при вылете из Ирана?
– Ответственность за это полностью лежит на правоохранительных органах. Их представители заявляют, что у них есть очень надежные средства для обнаружения наркотиков, если имеются основания подозревать кого-то и они хотят подвергнуть его более тщательному осмотру. Однако бывают случаи, когда из-за физических проблем или плохом самочувствии человека опасно подвергать такой проверке. Например, нельзя проводить такой осмотр у беременных женщин. Что же касается проверки багажа, то здесь нет никаких препятствий, и на совместных заседаниях представители сил правопорядка говорят о необходимости установления более современного оборудования для повышения эффективности своей работы.
– Некоторые заключенные, которые в Малайзии осуждены на смертную казнь, попались как раз на проверке багажа. Иногда их даже обманывали, и они сами не знали, что везут наркотики. Как это могло произойти? Может, их подложили в другом месте, а не везли из Ирана?
– Как раз этими уловками и пользуются разные обманщики. Под разными предлогами они находят подставных лиц для транспортировки наркотиков. Так, например, некоторые из тех, кто за последние два – три года были арестованы в Малайзии, думали, что если приведут туда «винт», то смогут продать его за большие деньги, и вовсе не считали его за наркотик. Другие привозили наркотики совершенно неосознанно. Важно, что настоящие преступники, действующие в одной банде, имеют пособников в стране, куда привозят наркотики, и прилетают туда тем же рейсом, что и подставные люди, и с их помощью проходят таможню. Когда же невиновных задерживают, у них обнаруживают только меньшую часть контрабанды, а основная бесследно исчезает.
– Разве багаж с наркотиками не отправляется из аэропорта имама Хомейни? Неужели там его не досматривают? Ведь силы правопорядка этим занимаются.
– Мы тоже всегда говорим об этом и постоянно напоминаем полиции и таможенной службе, чтобы они были предельно внимательны. Когда же случается, что в другом месте в багаже, который они осматривали при вылете, находят наркотики, они заявляют, что там пользовались более современным оборудованием. Бывает и такое, что наркотики привозят вообще из другой страны, а не из Ирана.
– Да, ведь об этом ничего не сообщалось в средствах массовой информации. Кажется, новым маршрутом наркокурьеров стали Дамаск и Эрбиль. Что вам известно по этому поводу?
– Мы не можем называть конкретную страну или обвинять ее в том, что она не уделяет достаточного внимания таким проблемам. Могу лишь в самых общих словах обратиться к нашим гражданам с тем, что, если они намереваются отправиться в заграничную поездку, им следует быть предельно внимательными. Ни в самом аэропорту, ни в городе нельзя ни у кого брать никаких посылок. Те же люди, которые осознанно идут на контрабанду наркотиков, должны отдавать себе отчет, что им не сделают никаких поблажек, и наказание будет по всей строгости закона. Я с уверенностью могу сказать, что все люди, которым предлагается заниматься перевозкой наркотиков, являются пешкой в чужой игре.
– Когда эти люди попадают в тюрьмы, Министерство иностранных дел Ирана обязано по закону представлять их интересы. Когда в посольство поступает информация о том, что гражданин Ирана заключен под стражу, чем оно может ему помочь? Разрешено ли передавать лекарства или посылать адвоката?
– Проблемой заключенных занимаются в отделе социальной защиты Департамента по делам иранских граждан за рубежом. Если иранец в каком-либо иностранном государстве попадает в беду, он все равно остается гражданином нашей страны, поэтому мы прилагаем все усилия, чтобы не допустить приведения в исполнение высшей меры наказания, особенно смертной казни. В суде такая помощь реализуется адвокатом, которого, конечно, нанимают родственники обвиняемого, и они же оплачивают его услуги. В некоторых ситуациях, когда очевидна невиновность человека, осуществляется другая косвенная помощь, обеспечивается присутствие на суде свидетелей из числа его соотечественников. Короче, делается все, чтобы помощь адвокату оправдать обвиняемого. Помимо этого, для участия обвиняемого в судебном разбирательстве предоставляется переводчик. Представителями посольства и консульства устраиваются свидания в тюрьме. Ими же контролируется то, как соблюдаются гражданские права заключенного, его самочувствие и питание.
– Ваши слова отличаются от того, что сообщается о положении иранских заключенных в разных странах, например, в Малайзии. Известно, что там их положение крайне тяжелое. Некоторых даже определяют в одиночные камеры.
– Недавно я ездил в Малайзию и Таиланд и встречался с группой иранских заключенных из 70 – 80 человек, а также беседовал с некоторыми из них лично. Я выслушал их проблемы и сообщил о них тюремному начальству. О том же шла речь и на министерских заседаниях и, к счастью, в Малайзии удалось добиться существенных подвижек. Так, некоторые члены иранской диаспоры, проживающей в этой стране, создали группы из своих представителей, которые навестили находящихся в заключении и передали им необходимые продукты питания и медикаменты. Они также встретились с руководством тюрем и сообщили им о трудностях пребывания заключенных в одиночных камерах, хотя сами арестанты говорят о том, что по сравнению с общими камерами в одиночных условия гораздо лучше.
– Как бы то ни было, одиночное заключение имеет свои недостатки.
– Одиночные камеры находятся рядом, и во время отдыха заключенные могут встречаться друг с другом в коридорах. Мы, конечно, не удовлетворены таким положением вещей и много раз заявляли свои протесты тюремной администрации. К счастью, после наших визитов были произведены некоторые изменения. Наши представители сообщают, что ситуация изменилась к лучшему.
– Что именно удалось сделать?
– Заключенным доставили продукты и предметы первой необходимости. Также были завезены медикаменты, а о прочих нуждах сообщено руководству тюрем.
– Все это сделали те группы иранской диаспоры, о которых вы говорили?
– Да. Кроме этого, с ними встречались наши представители из числа посольских сотрудников. Иногда в тюрьмы отправляются лично консул или посол, чтобы поближе познакомиться с условиями содержания заключенных.
– Достигнута ли договоренность о том, чтобы эти группы иранской диаспоры еще раз нанесли визиты в тюрьмы?
– Да, посещения продолжаются и сейчас. Я обратился к коллегам с просьбой о том, чтобы это движение распространилось и в других представительствах. Для этого необходимо сотрудничество наших соотечественников, имеющих авторитет и хорошую репутацию в других странах, ведь семьи людей, заключенных в иностранных тюрьмах, находятся в Иране и поэтому лишены своих кормильцев. Конечно, о них уже заботятся по линии Фонда помощи судебной власти, который также оказывает поддержку внутри страны членам семей заключенных, содержащихся в иностранных тюрьмах. После того, как эти семьи обращаются в министерство, о данные о них поступают в Фонд, которые ежемесячно выплачивает им определенную сумму.
– Была ли приведена в исполнение смертная казнь в отношении каких-либо заключенных, содержащихся в тюрьмах Малайзии?
– Нет, хотя к смертной казни приговорены 80 человек. В Малайзии судебная процедура проходит три этапа. Суд первой инстанции может приговорить к смертной казни, но есть и апелляционный суд, который может утвердить или опровергнуть первоначальный приговор. Если же и он подтверждает смертный приговор, то это решение можно оспорить на уровне высшего Федерального суда. В случае признания приговора судом третьей инстанции он приводится в исполнение по распоряжению короля Малайзии. Это очень продолжительный процесс, и пока он длится, мы неуклонно добиваемся амнистии или смягчения приговора.
Другой аспект заключается в реализации договоров об экстрадиции заключенных, которые Иран подписал почти с десятью странами. Кроме того, в наши планы входит подписать такие соглашения еще с 24 государствами, чтобы обеспечить возвращение осужденных для отбывания оставшейся части срока уже в Иране.
– С какими странами, в первую очередь, необходимо заключить такие соглашения?
– Со всеми, но прежде всего с Туркменией и Малайзией, с которыми такой договор еще не подписан.
– Его проект передали почти три месяца назад.
– На наших встречах мы тоже говорим об этом. Дело в том, что в Малайзии ссылаются на свое английское по сути законодательство, в котором предусмотрены довольно жесткие меры, а также на необходимость ознакомления с законами нашей страны, чтобы определиться, до какого уровня возможно относительное сближение. Только после этого они готовы подписать договор об экстрадиции.
– Как обстоят дела с заключенными, находящимися на островах рядом с Австралией? Занимается ли ими ваш департамент?
– Мы стараемся уделять внимание всем нашим соотечественникам, попавшим в беду в любой части света. Однако некоторые не хотят сообщать о своей ситуации в посольство, тогда мы не можем ничего сделать. Согласно Венской конвенции, если иностранный гражданин подвергся аресту, об этом обязаны проинформировать дипломатическое представительство его страны, которое должно разобраться в обстоятельствах задержания. Иногда наши дипломаты получают доступ в тюремные лагеря в Австралии и встречаются с теми заключенными, которые хотят, чтобы их выслушали. Если они хотят вернуться на родину, мы создаем для этого необходимые условия, если же нет, то для них делается все в рамках полномочий посольства.
– Располагаете ли вы данными о числе заключенных иранцев в тюремных лагерях Австралии, которые ожидают разбирательства по их делам?
– Нет, обычно такую статистику нам не предоставляю. Их отправляют туда по разным причинам, и сообщать об этом никто не желает. Некоторые из них поддерживают связь с посольством, но таких немного. Когда они решают свои проблемы с законом, то предпочитают оставаться в стране, хотя некоторых и депортируют. Разумеется, сама Австралия заинтересована в их высылке. Если эти люди не хотят возвращаться, мы не настаиваем, но когда они изъявляют желанием вернуться на родину, посольство старается помочь им в этом.
