Урегулирование без суда над Азербайджаном?

«Целую неделю, день и ночь, ни на минуту не прекращались армянские погромы в Баку». Так позже писали многие газеты: целую неделю. Однако за четыре дня до 13 января 1990 года, 9 января, парламент Армении обратился к председателю Верховного Совета СССР М.С.Горбачеву: «В результате открытых вооруженных действий со стороны экстремистских сил Азербайджана против армянского населения, проживающего в Баку, Шаумяновском и Ханларском районах, в селах Геташен, Азат, Камо и других населенных пунктах, возникла чрезвычайная обстановка. Страдают невинные дети, женщины, старики. Имеют место убийства, поджоги, блокируются дороги, мосты, захваты заложников. Все это привело к крайнему обострению обстановки в Армении. Учитывая сложившуюся в регионе ситуацию, Верховный Совет республики обращается к вам с просьбой принять безотлагательные меры по обеспечению безопасности армянского населения, пресечению варварских действий, которые могут привести к непоправимым катастрофическим последствиям во всем регионе».

10 января 1990 года глава государства подписал постановление Верховного Совета СССР «О грубых нарушениях Закона о Государственной границе СССР на территории Нахичеванской АССР». Напомним, что постановление это было принято уже после того, как на протяжении почти всех 700 километров в течение целого месяца громили, демонтировали границу с Ираном (вспомним организованный Сталиным Карсский договор о включении Нахиджевана в состав Азербайджанской ССР «без права передачи третьей стороне»). Словом, в день, когда Горбачев с непростительным, уже ставшим традиционным, опозданием откликнулся на вандализм в Нахиджеване, горели армянские дома не только в Баку, но и по всей территории Азербайджана. В тот же день в газетах рядом с Постановлением Верховного Совета СССР была помещена информация ТАСС: «В Гадрутском районе Нагорного Карабаха во время пресечения противоправных действий сотрудниками азербайджанской милиции были ранены лейтенант И.Цымбалюк и младший сержант Э. Сапилов. Сегодня лейтенант Цымбалюк скончался в военном госпитале Тбилиси... Совершены вооруженные нападения на армянские сeла Веришен, Манашид, Эркедж, Бузлух, Армянские Борисы Шаумяновского района».

Однако долго еще союзные средства массовой информации не реагировали на происходящее в Баку. Так сказать, определялись, ждали установки. Правда, «Бакинский рабочий» дал скромную информацию в две строки о том, что 14 января в Баку прибыли кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, председатель Совета Союза Е.М.Примаков и секретарь ЦК КПСС (курирующий вопросы национальностей) А.Н. Гиренко. А армянская газета  «Коммунист» сообщила о том, что в Ереван  прибыли член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Н.Н. Слюньков и заместитель председателя Совета Министров СССР И.С. Силаев. Буквально через час после их приземления в Ереван доставили первых армянских беженцев из Баку. Московские газеты  напечатали первую скупую информацию о бакинских погромах.

Именно в тот день, 16 января, на четвертый день погромов, если начало геноцида армян в Баку отсчитывать от 13 января, был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в... Нагорно-Карабахской автономной области и некоторых других районах, в соответствии с которым следовало: «запрещать проведение собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, контролировать средства массовой информации» (не в Баку, где лилась армянская  кровь, а в Степанакерте, в сотнях километров от места трагедии!); «обязать граждан, не являющихся жителями данной местности, покинуть...» (не Баку, где бесчинствовали варвары, а Карабах, уже принявший армянских беженцев из Сумгаита!).

Таким образом, Нагорный Карабах стал своеобразным полигоном апробирования чрезвычайного положения, ибо в стране не было правовой нормы, регулирующей практическое применение этой «крайней меры». Поскольку законная власть в НКАО была упразднена, подразумевалось введение не чрезвычайного, а военного положения. И, видимо, чтобы хоть как-то упредить возможный произвол, указ содержал лукавый 10-й пункт: «Признать необходимым ускорить рассмотрение в Верховном Совете СССР разработанного Советом Министров СССР по поручению Верховного СССР проекта закона о правовом режиме чрезвычайного положения» (вскоре мы, народные депутаты СССР, приняли такой закон). А пока в Карабахе фактически утвердили режим бесправия для населения и режим вседозволенности для официальных (читай азербайджанских) властей.

В первый же день погромов была выведена из строя вся телевизионная техника в Баку и других городах. Зато бесперебойно из центра Нагорного Карабаха - Шуши день и ночь в телеэфир неслись антиармянская пропаганда и площадный мат. Комендатура ничего не могла поделать с этим, ибо комендантский час в Шуши, где к тому времени армян уже не осталось, практически не действовал. О шушинском произволе писала газета «Советский Карабах». Автора статьи на основании пункта 2 Указа о чрезвычайном положении арестовали и этапировали в Россию. Через день в «Правде» появилась информация: «За разжигание межнациональной розни в административном порядке задержан в Степанакерте зам. главного редактора газеты «Советский Карабах» А.А.Гукасян» (будущий президент Нагорно-Карабахской Республики. -  прим. автора). Та же корреспонденция утверждала, что Народный фронт Азербайджана осуществляет геноцид не только армян, но и представителей других народов и народностей: «Народный фронт продолжает выступать с резко выраженных националистических позиций. Так, он угрожает полностью уничтожить этническую группу удинов, которые в количестве 6000 человек проживают в с.Нидж Куткашенского района Азербайджана» (эта древняя народность исповедует православие).

Первым (уже узаконенным) комендантом района чрезвычайного положения был назначен генерал-майор Ю.А.Косолапов. Вместе с народными депутатами СССР Вачаганом Григоряном и Борисом Дадамяном мы посетили свежеиспеченного коменданта и выразили беспокойство по поводу того, что азербайджанские власти, спекулируя возможностями, которые дает им указ, продолжают под шумок на «законном» основании депортировать армянское население. Однако из беседы с комендантом мы поняли, что он у нас человек временный. И не ошиблись. Буквально через день-другой Косолапова сменил небезызвестный генерал внутренних войск В.Сафонов, с первых же дней заявивший о себе в качестве провокатора антиармянских акций как в самом Степанакерте, так и в районах. Не прошло и нескольких месяцев, как он был избран членом ЦК Компартии Азербайджана, получил из рук Муталибова «боевые» награды, дорогие подарки. Вскоре к нему на подмогу прибыл из Баку второй секретарь ЦК КП Азербайджана В.Поляничко, назначенный руководством республики на должность председателя оргкомитета по Нагорному Карабаху.

Замысел был коварный: руками русских творить произвол с целью вызвать антирусские настроения у армян. Кстати, задолго до горбачевского указа в Степанакерте действовал комендантский час. А тут его продлили на еще два часа в день. Карабах погрузился в сущий ад. Единственное, что нам оставалось делать, - это развернуть гражданское неповиновение азербайджанским властям: под прикрытием комендантского часа и жестокого режима, обусловленного указом, уверенные в своей безнаказанности азербайджанские омоновцы ежедневно угоняли скот, жгли стога сена, взрывали степанакертский водопровод, отключали газ и электричество. Тех же, кто сопротивлялся, пропускали через так называемые «фильтрные» и избитых до полусмерти отправляли в шушинскую тюрьму, откуда можно было выйти живым только за большие деньги.

А в это время в Баку и не думали вводить не только чрезвычайное положение, но даже комендантский час, хотя в азербайджанской столице горели армянские дома и квартиры, заживо сжигали людей, выгоняли их из собственных жилищ. Правда, в первых информациях ТАСС все это подавалось более чем нивелированно: «Вечером в Баку группами хулиганствующих элементов спровоцированы беспорядки и бесчинства. Произошли трагические события, имеются человеческие жертвы». Для тех, кто сегодня уже позабыл газетный стиль того времени, приведу продолжение упомянутого сообщения ТАСС: «ЦК КП Азербайджана, Президиум Верховного Совета Азербайджанской ССР и Совет Министров республики решительно и гневно осуждают преступные действия хулиганствующих элементов и призывают жителей города Баку, трудящихся всей республики проявлять высокую ответственность, максимум выдержки и организованности, оказать всемерное содействие  правоохранительным органам». Суть этой фарисейской демагогии легко прояснила, в частности, Л.Юнусова (член правления Народного фронта, руководитель пресс-центра), которая честно заявила агентству СИА: «Акции эти были поддержаны официальным руководством, которое еще прошлой осенью называло Народный фронт экстремистами, преступниками, а сейчас прекратило нападки, поскольку идеи правого крыла фронта ему близки. Руководство республики закрывает глаза и на стремление правого крыла продолжить конфронтацию с Арменией. За примерами далеко ходить не надо: в Баку сожгли армянскую церковь, причем милиция не реагировала на этот акт вандализма...»

После 13 января, когда информационный вектор был направлен в основном на Баку, казалось, события в Нахиджеване и в других районах Азербайджана забыты. «Известия» писали 16 января: «Всякий, кто следит за обстановкой в Закавказье, не может не отметить, что трагедия, случившаяся в Баку, связана с предшествовавшими событиями на ирано-азербайджанской границе». Именно 16 января, в день своеобразного пика бакинских погромов, руководство Азербайджана решило превратить крохотное армянское село Манашид Шаумяновского района в Хатынь, в Сонгми. Как поведал корреспонденту «Комсомольской правды» подполковник В.В.Харичкин, «по селу бьет орудийная канонада. У боевиков имеется зенитная батарея противоградовых установок и еще одна в районе азербайджанского села Адженд. Из них ведется обстрел армянских населенных пунктов Азат, Геташен и других. Стреляют и по военным вертолетам». И это все в условиях действующей, казалось, советской власти».

17 января в Степанакерте мы слушали по бакинскому радио репортаж с многотысячного митинга, на котором выступил Е.М.Примаков. Не осуждая варварство, он обещал митингующим «предпринять решительные меры по выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в Карабахе».

В тот день митинг проходил и в Ереване. На сей раз митингующие собрались не на Театральной площади, а у здания ЦК комсомола. «Комсомольская правда» дала информацию: «Беспокоясь за судьбу своих бакинских родственников, люди мечутся между различными учереждениями, пытаясь получить хоть какую-то обнадеживающую весть. Но узнать что либо трудно. Ведь многие разъехались по десяткам регионов страны. И вот с целью выяснить судьбу этих людей ЦК комсомола, имея уже опыт Спитака, решил организовать штаб поиска без вести пропавших. В печати сообщили адрес и телефоны штаба». Вечером того же дня начались обстрелы с территории Нахиджеванской АССР по прилегающим к границе армянским селам. В армянском селе Ерасх погибли три человека.

По-разному реагировали на армянские погромы Турция и Иран. Если правительство Ирана выступило с заявлением, что «ислам не знает границ, когда речь идет о душах людей, но он решительно отвергает даже саму мысль о нарушении государственной границы», то Турция, в рамках выработанных в отношении армян традиций, чуть ли не все черные дни января 90-го щедро комментировала визит предсовмина Азербайджанской ССР А.Муталибова в Анкару. В самый разгар тщательной подготовки к армянским погромам в Баку, с 5 по 10 января, Муталибов совершил поездку в Турцию, где получал у опытных турецких специалистов инструктаж: как организовать резню, чтобы сухим выйти из воды и обвинить жертву. И без пяти минут первый секретарь ЦК КП Азербайджана А.Муталибов на вопрос турецкого журналиста, как он оценивает тот факт, что армяне поднимают шум по поводу уже начавшихся погромов в Баку, цинично бросил:  «Собака лает - караван идет». Об этом грязном цинизме мы информировали народных депутатов СССР с трибуны сессии Верховного Совета СССР. Муталибов трусливо отнекивался: «Меня не так поняли».

Примечательно, что репортаж о поездке Муталибова в Турцию был опубликован в «Бакинском рабочем» именно 13 января. На митинге кто-то из ораторов, призывая запретить в республике русский язык, цитировал в качестве аргументации слова Муталибова, приведенные в газете, «о необходимости обмена с Турцией научными изданиями по вопросам тюркологических исследований, организовать коллоквиумы по вопросам тюркологии, о дальнейшем развитии турецкого языка в Азербайджане». Кто-то довольно честно сказал: «пришло время признаться, что мы турки». На фоне антирусской истерии кто-то развил мысль о том, что, прежде чем выйти из Советского Союза, необходимо окончательно разделаться с армянами.

Эти и подобные сообщения доводили митингующих до исступления, наконец, кто-то неожиданно громко произнес в микрофон: «Только что некий армянин Аванесов, когда пытались его выселить из квартиры, пустил в ход топор и убил двух азербайджанцев...» Комментируя этот эпизод, названный кем-то «выстрелом в Сараево», очевидец тех событий, беженец из Баку Р.Баилян писал тогда по горячим следам в армянском «Коммунисте»: «Я могу представить, что творилось на квартире у Аванесова, если человек, чья жизнь несомненно находилась под угрозой, взялся за топор. Надо признаться, что в те дни все бакинцы держали топор под подушкой, хорошо зная, что в любую минуту могут подвергнуться нападению. Не сомневаюсь, что появление на площади гонца с «черной» вестью заранее было спланировано организаторами митинга. Тотчас же был брошен клич в толпу, и тысячи бандитов бросились громить квартиры армян. Погромы начались одновременно повсюду - и в центре, и на окраине».

В Баку убивали не только армян, русских, евреев, представителей других национальностей, но и азербайджанцев, которые пытались помочь армянам. Из окон и балконов многоэтажных домов горящими факелами летели не только утварь и книги, но и живые люди. А в это время в Кремле дебатировали: вводить или не вводить войска в город? Только 19 января М.С.Горбачев подписал Указ «О введении чрезвычайного положения в Баку», который был опубликован в «Правде» лишь через 48 часов, в воскресенье 21 января.

Выполнение указа было поручено Воздушно-десантным войскам, точнее, командиру Тульской воздушно-десантной дивизии полковнику А.И.Лебедю, который годы спустя напишет в своей книге «За державу обидно»: «Газеты, телевидение как-то привычно, серо, буднично повествовали о том, что в Баку опять резня. Называлось количество жертв. Мировая и союзная общественность как-то вяло и дежурно протестовала. Офицеры удивлялись с каждым днем: «Как это так, в Баку резня, а мы еще в Туле». Какие усилия на протяжении недели прилагал М.С.Горбачев для прекращения кровавой междоусобицы, я не знаю, но, по-видимому, исчерпав аргументацию, вспомнили о формуле: «Воздушно-десантные войска плюс военно-транспортная авиация равняется Советская власть в Закавказье». 18 января дивизия была поднята по тревоге».

В ночь с 19 на 20 января боевики Народного фронта открыли шквальный огонь по военнослужащим, которые с боями добирались из аэропорта до города в течение нескольких часов. Лебедь рассказывает, что через каждые два-два с половиной километра приходилось преодолевать капитально возведенные баррикады. «Дважды противодействующая сторона, - пишет автор книги «За державу обидно», - применила такой прием: по шоссе, где предстояло пройти полку, мчится наливник тонн на пятнадцать, задвижка открыта, на асфальт хлещет бензин. Топливо вылито. Наливник отрывается, а из окружающих виноградников на дорогу летят факелы. Колонну встречает сплошное море огня. Эти тридцать километров стоили рязанцам семерых раненых с пулевыми ранениями и трех десятков травмированных кирпичами арматурой, трубами, кольями... «

Это потом будут утверждать, что в Баку советские войска расстреляли «мечту о независимости Азербайджана» и уже «позабудут», что накануне той самой ночи, днем 19 января, одна группа Народного фронта добивала армян, выброшенных на улицы, другая мародерничала, третья насиловала женщин, четвертая совершала нападения на семьи офицеров (ТАСС). В Степанакерте по всесоюзному радио мы слушали обзор печати: «продолжается эвакуация из города женщин и детей военнослужащих» («Известия»). Там же приводился текст ультиматума Народного фронта: «если армия не уберется вон из Баку, то утром 21 января начнем вырезать русскоязычное население». А через день в обзоре печати озвучили текст из «Комсомолки»: «Постпредство Азербайджанской ССР в Москве распространило слухи о тысячах погибших, о том, что до полутора тысяч трупов якобы спрятаны на пароме «Казахстан». Это является циничной ложью». В азербайджанских средствах массовой информации за все время погромов ни слова не было о том, что зверски убиты сотни армян и представители других национальностей. Боже мой! И ведь это все забыто. Прямо-таки чудовищная амнезия.

Вечером 22 января по центральному телевидению выступил М.С.Горбачев. В Степанакерте текст его выступления транслировали через громкоговорители, установленные на БМП: «Воинствующие национал-карьеристы (? - З.Б.) продолжали накалять обстановку, формировать отряды боевиков, начали блокирование дорог, аэропортов. Участились нападения на военнослужащих, склады оружия, правоохранительные органы». В Степанакерте уже находились тысячи бакинских беженцев. Они вслушивались в текст и ждали, что Горбачев вспомнит и о них. Но текст был безадресным: «погромы, убийства, изгнание из своих жилищ за пределы республики ни в чем не повинных людей... в чей-то дом пришла беда». А сами действия экстремистов в Баку приобрели, оказывается, ничуть не антиармянский, а «антигосударственный, антиконституционный и антинародный характер».

Волею случая текст выступления М.С.Горбачева и пространная информация об очередном заседании армянского республиканского Совета по чрезвычайной ситуации оказались на одной и той же полосе газеты «Коммунист». Ситуация в Армении и впрямь была чрезвычайной. Чуть более года прошло после катастрофического землетрясения, унесшего 27 тысяч жизней и оставившего около миллиона человек без крова. Восемь месяцев республика находилась в блокаде. И в довершение ко всем бедам только за несколько дней в январскую стужу прибыли в Ереван, как сообщалось в репортаже с заседания Совета по чрезвычайному положению Армении, около восьми тысяч избитых, изувеченных беженцев из Баку. Надо было их обустроить, помня о том, что еще около ста тысяч бакинских армян в драматических караванах направляются в Армению транзитом через Москву, Красноводск и другие населенные пункты страны. Тогда еще не было в ходу термина «гуманитарная катастрофа».

Я встречался со многими беженцами как в Арцахе, так и в Ереване. Из бесконечных бесед вырисовывалась реальная картина происходящей трагедии. Многое сложилось бы иначе, если бы войска вошли в Баку 13 января или за неделю до 13 января, когда начались погромы, однако об этом упорно молчали. И тем не менее ввод войск в Баку в ночь с 19 на 20 января остановил целую орду вооруженных до зубов бандитов, правда, более тридцати советских солдат и офицеров заплатили своей жизнью.

Годы спустя, находясь в гостях в Арцахе, Александр Лебедь скажет: «Каждый год 20 января, когда в Армении звонят колокола по погибшим в Баку соотечественникам, мы должны помнить, что они звонят и по погибшим воинам Советской армии и внутренних войск МВД СССР.

В те трагические дни мы и представить не могли, что самое циничное еще впереди. С тех пор каждый год в январские дни, особенно 20 числа, буквально кощунствуя над памятью истинно невинных жертв, в Баку устраивают политическое шоу о якобы расстреле «азербайджанской демократии». Среди участников можно видеть многих организаторов и исполнителей погромов. И ни слова покаяния. Словно не были убиты, ранены, изувечены и насильственно депортированы более двухсот тысяч армян, а более тридцати тысяч человек - членов семей военнослужащих Советской армии и Военно-морского флота эвакуированы из Азербайджанской ССР. Цинично забыто о создании фонда помощи семьям военнослужащих, вынужденно покинувших Азербайджанскую ССР и открытии для этой цели текущего счета N140274 в управлении по кассовому исполнению госбюджета СССР Госбанка СССР.

Забыта неописуемая человеческая драма. Забыты даже долгие заседания трех сессий Верховного Совета СССР, на которых обсуждались январские события в Баку. Не без умысла они проводились строго за закрытыми дверьми. Ни строчки публикации, ни единой цитаты из великого множества официальных докладов и выступлений депутатов с трибуны сессий. И сегодня, думается, есть настоятельная необходимость вкратце поведать хотя бы о некоторых выступлениях, которые нам удалось-таки тогда - 5 марта 1990 года – тайно записать на магнитную ленту (вскоре мы сумели опубликовать все записанные тексты в газете «Авангард», за что главный редактор Левон Манукян получил партийный выговор). А ведь все это более чем актуально сегодня, когда Минская группа по карабахскому урегулированию декларирует намерение вот-вот решить вопрос Арцаха, даже не упоминая фактор геноцида армян в Баку и Сумгаите.

...Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Е.М.Примаков предварил свой доклад анализом событий, на фоне которых совершалась резня. Привожу цитату слово в слово. «Мы были свидетелями, - признался Примаков, - как при создавшейся ситуации, когда начавшиеся дикие антиармянские погромы привели к многочисленным человеческим жертвам, в считанные дни десятки тысяч армян лишились крова, были депортированы из республики». Докладчик честно заметил, что армянским погромам «предшествовал беспрецедентный разгром государственной границы с Ираном, но при этом странно, что здесь, в этом зале, сегодня ничего об этом не говорится».

Тему эту развил на сессии народный депутат СССР полковник Н.С.Петрушенко: «Уже забыли о сумгаитских погромщиках. Сверху дали команду разбросать судебные слушания по всей стране. И теперь проводятся они в 12 судах разных городов. До тех пор, пока мы не поручим Верховному Совету вновь вернуться к сумгаитскому делу, безнаказанность и беззаконие будут порождать ситуации, в которых мы сегодня оказались. Как очевидец тех событий, я скажу, что весь Баку прекрасно знал, что в городе будет введен комендантский час и что введут войска. А тут, в этом зале, руководители республики корчат из себя невинных, мол, не знали, не ведали, что войска войдут в Баку. При этом они в разгар погромов без конца обращались в Верховный Совет СССР с просьбой о введении чрезвычайного положения на местах, в районах, но только не в Баку. Не потому ли они так поступали, что хорошо знали: Народный фронт фактически ввел «свой» комендантский час и «свое» чрезвычайное положение в Баку?!»

Министр внутренних дел СССР В.В.Бакатин выразил возмущение по поводу того, что руководители Азербайджанской ССР освободили из-под стражи практически всех организаторов армянских погромов в Баку, которые были арестованы, и уже велось следствие. «В частности, был освобожден небезызвестный Панахов, - сказал Вадим Викторович, - которого мы теперь разыскиваем и который организовал резню».

Органы внутренних дел в сложных условиях, когда местные власти практически только мешали им, уже после 20 января раскрыли более трехсот преступлений. «Недавно, - отметил Бакатин, - было раскрыто еще одно варварское преступление против армянского народа. В окрестностях Гянджи были обнаружены трупы двенадцати армянских инвалидов. Это убийство уже раскрыто и виновные задержаны».

Мы, пятеро народных депутатов СССР от Арцаха, во время перерыва обратились с депутатским запросом к председателю КГБ В.А.Крючкову с просьбой предоставить нам данные об убитых инвалидах. Через день мы получили ответ. Речь шла о стариках из Дома престарелых, мужчинах и женщинах. Все они были замучены, тела их изуродованы. О некоторых деталях просто невозможно писать.

Учитывая, что азербайджанские депутаты упорно пытались свести события в Баку к случайным и стихийным действиям хулиганствующих элементов, Вадим Бакатин сказал: «Руководство Азербайджанской ССР и, в частности, соответствующие органы не могли не знать, что на специально организованном митинге была заведомо организована провокация: мол, армяне убивают азербайджанцев. И тотчас же пять тысяч митингующих разбрелись по городу, имея на руках адреса армянских квартир. В этой ситуации трудно было что-либо предпринимать, особенно если учесть, что действия внутренних войск всячески блокировались тем, что бандиты прикрывались женщинами и детьми как живым щитом». Министр задался вопросом: «Какие уроки извлекли азербайджанские власти из этой трагедии?» - и сам же ответил: «Никаких...»

- Власти молчат, - перебил оратора сам председательствовавший Горбачев, - но в то же время у себя в ЦК признавались: если не очистить Азербайджан от экстремистов Народного фронта, то ничего не получится. Все сверху донизу были терроризированы. От председателя Верховного Совета Нахичеванской автономной республики, кстати, женщины, под дулом пистолета требовали подписать документ о выходе Нахичевана из СССР.

- Они не молчали, Михаил Сергеевич, - продолжил министр внутренних дел, - например, очень даже громко протестовали, когда Президиум Верховного Совета СССР ввел чрезвычайное положение в Баку. Так что это не молчание. Это позиция, которая целиком и полностью совпадает с позицией экстремистов из Народного фронта.

А ведь об этом должна знать Минская группа по карабахскому урегулированию.

...Министр обороны СССР Д.Т.Язов в своем докладе был еще более конкретен. «Накануне бакинских событий бандиты ограбили целые арсеналы пограничных застав... В другом месте они похитили 133 автомата, 500 гранат, огромное количество боеприпасов... В Агдаме азербайджанцы напали на радиолокационный взвод. Связали солдат, похитили 40 автоматов и вывели из строя радиолокационную станцию...»

Министр обороны откликнулся на слова выступившего до него депутата из Азербайджана: «Хотелось бы ответить академику Аббасову, который с этой трибуны заявил, что якобы войска вошли в город ночью, под покровом темноты, вошли неожиданно. Это что за неожиданность, если целую неделю подряд сами строили настоящие крепости. Возводили их не какими-то там отходами и металлоломом, а КРАЗами и КАМАЗами, между которыми в обязательном порядке стояли бензовозы с подвешенными по краям бутылками с зажигательной смесью. Неужели это можно назвать неожиданностью? Чуть ли не все легковые и грузовые машины, такси и автобусы находились в распоряжении бандформирований, вооруженных не только оружием, но и средствами связи. О каком покрове темноты, о какой неожиданности может идти речь, если экстремисты знали о каждом шаге военных?»

...Каждый озвученный язовым абзац сопровождался громкими окриками. Большей частью это были женщины из азербайджанской депутации. На  замечания Горбачева они не обращали внимания. Вдруг все депутаты от Азербайджана, явно по команде, разом вскочили с мест и с шумом-гамом покинули зал. Дмитрий Тимофеевич продолжал говорить: «Жаль, они уходят, а то хотелось бы напомнить именно им о сущем святотатстве, когда на 49 трупов специально вырыли 150 могил. И все это делалось, чтобы снять с себя ответственность. Придуманные в пропагандистских целях слухи тотчас же попадали в эфир и на страницы печати. Их слова громко повторяла товарищ Кафарова (председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. - Ред.), обвиняя нас за введение чрезвычайного положения. Уважаемый шейх выразил возмущение, якобы в тело одной старухи солдаты выпустили 73 пули. Я говорю уважаемому шейху, что этого не может быть - давайте организуем официальное вскрытие, как это положено по закону. А уважаемый шейх мне отвечает, что у них свой, мусульманский закон, который запрещает вскрытие».

Напомню, что все это происходило 5 марта 1990 года в Кремле. Спустя два месяца после геноцида армян в Баку. Казалось, после того как на высочайшем государственном уровне высочайшими государственными лидерами великой державы были озвучены официальные юридические документы и факты о геноциде армян, должно было последовать комплексное постановление, включающее действия и решения, полноценно нормализующие ситуацию и адекватно с правовой точки зрения отражающие государственный подход к организованному преступлению и варварству. Ничего подобного. Никто не был наказан.

И с тех пор  официальный Баку ни разу не упоминал о бакинских армянах, ставших жертвой организованных официальными структурами варварских погромов и убийств. Словно и не было на свете этих людей: пережив страшные муки, они полегли в траву забвения, и все тут. Никакого суда. Никакого покаяния. У жертв нет даже могил. Мало того, сегодня в Баку вновь бряцают оружием. Словно у армянского народа терпение неиссякаемо и неисчерпаемо. Геноцид не имеет срока давности.

В кровавые бакинские дни великий ученый, народный депутат СССР Дмитрий Лихачев сказал, имея в виду и «сумгаит» и «баку»: «Память нужна нам не для мести, а для действенного напоминания о неизбежности кары за преступление, совершенное перед человечностью и человечеством». Дмитрий Сергеевич считал «сумгаит» и «баку» геноцидом. Однако М.С.Горбачев считал, что преступления в Баку и Сумгаите нельзя квалифицировать как геноцид. Мол, «параметры» не те. И этот человек, юрист по образованию, руководил страной, которая ратифицировала принятую Генеральной Ассамблей ООН Конвенцию о геноциде и наказании за него. В ней черным по белому сформулировано: «Под геноцидом подразумеваются следующие действия, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично какую-нибудь национальную, расовую или религиозную группу как таковую... количественная характеристика не является определяющей при определении геноцида. Геноцидом считается убийство даже нескольких представителей национальной группы, если это убийство совершено с целью уничтожения данной национальной группы как таковой».

Каждый год в январе и феврале, с болью в сердце вспоминая и публично отмечая факт трагических событий в Сумгаите и Баку, мы исполняем свой долг перед памятью наших соотечественников, ставших жертвой чудовищного варварства. А между тем долг, как говорила легендарная Мать Тереза, это прежде всего побуждение к действиям. Вот уже двадцать шесть лет после «сумгаита» и двадцать четыре года после «баку» нас призывает к действию важнейший и обязывающий документ - Конвенция Генеральной Ассамблеи ООН о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него. А это значит, что только после наказания организаторов и исполнителей геноцида армян в Сумгаите и Баку, признания со стороны Азербайджана своей ответственности за это преступление перед человечеством можно говорить о комплексном и полноценном карабахском урегулировании.

Трагические судьбы Агулиса с десятью разрушенными по решению госструктур Азербайджана церквами, Джуги с десятью тысячами уничтоженных решением официального Баку во главе с М.Багировым, Г.Алиевым и И.Алиевым хачкаров и вообще всего Нахиджеванского края, в котором уже два десятилетия вытравляются следы жизнедеятельности армян на протяжении тысячелетий, трагическая судьба Гандзака (Елизаветполя, Кировабада), Шаумяновского района, Геташена, Чардахлу и вообще всего Гардманка - вопиющие свидетельства геноцида. И все они захвачены Азербайджаном. О каком  «карабахском урегулировании» речь до суда над преступным образованием под названием Азербайджан?