Надпись на могиле Карла Маркса на Хайгейтском кладбище в Лондоне гласит: «Пролетарии всех стран — соединяйтесь». Конечно, все закончилось не так. Тот громкий шум и возбуждение, которые движению Occupy удалось создать за несколько коротких месяцев, сменились оглушительной тишиной и молчанием. Нечасто мы слышим, как заводские рабочие в Детройте в едином порыве с китайскими братьями по классу из Даляня кричат своим капиталистическим боссам: «Пошли вон!» В действительности, по мере того как глобальные транснациональные компании ослабляют силу и власть профсоюзов, заводские рабочие в богатых странах проявляют все меньше желания помогать своим товарищам из бедных стран. Но существует точка зрения (которой придерживаются отнюдь не только немногочисленные профессора-троцкисты из Новой школы), что глобальная классовая политика возвращается. Если это так, то мировой элите пора начинать трепетать. Конечно, это не звучит так же грозно, как изначальный призыв браться за оружие, однако новый призрак все же может вскоре начать преследовать пресловутый один процент. Речь идет о массовой политической активности среднего класса.
Карлу Марксу в классовой борьбе виделась апокалиптическая логика. Битва широких масс против немногочисленной плутократии имела неизбежный результат: рабочие — 1, богатые парни — 0. Маркс утверждал, что революционный порыв пролетариата носит поистине всемирный характер — что рабочий класс всех стран, близких и далеких, объединит общая беда сокрушающей бедности и бездушия заводской жизни. В то время, когда Маркс писал свои труды, мысль о том, что бедные люди одинаковы практически во всех странах (или вскоре станут одинаковыми), была в высшей степени здравой и разумной. По словам экономиста из Всемирного банка Бранко Милановича (Branko Milanovic), когда в 1848 году был написан «Манифест коммунистической партии», неравенство в доходах на мировом уровне объяснялось классовыми различиями внутри стран. Хотя одни страны были явно богаче других, то, что в Англии считалось доходом, способным сделать человека богачом или обречь его на нищету, расценивалось точно так же во Франции, в США и даже в Аргентине.
Но когда в следующем веке начала набирать обороты промышленная революция, этот паритет самым существенным образом изменился. Это стало одной из причин, по которой предсказание Маркса о мировой пролетарской революции оказалось ошибочным. Всего через несколько лет после издания коммунистического манифеста в Британии начали расти зарплаты у рабочих. Тенденция продолжилась по всей Европе и перешла в Северную Америку. Мир вступил в период, который экономист из Гарвардского университета Лант Притчетт (Lant Pritchett) изящно называет «дивергенцией, причем по-крупному». База данных исторической статистики проекта Мэдисона (Maddison Project) говорит о том, что ВВП на душу населения в 1870 году (в долларах 1990 года с поправкой на покупательную способность) в Британии составлял около 3190 долларов, в то время как в Африке он был в среднем равен 648 долларам. А теперь сравните эти цифры с показателями 2010 года, когда в Британии ВВП на душу населения составлял 23 777 долларов, а в Африке в среднем 2034 доллара. 140 лет тому назад среднестатистический африканец был примерно в пять раз беднее своего британского товарища. Сегодня он беднее его в десять с лишним раз.
Читайте также: Почему марксизм снова на подъеме
Многие американцы негодуют по поводу невероятно высоких зарплат руководителей компаний и бонусов хедж-фондов, но они не придают значения одному непреложному экономическому факту. Когда Запад начал переходить к устойчивому экономическому росту, разница в доходах между странами стала намного превышать разницу в доходах внутри стран. Это значит, что если временная секретарша в Лондоне едва сводит концы с концами, то в Лагосе она будет жить как королева. Если вы недовольны тем, что вам в конце года не выплатили премиальные, то задумайтесь вот над чем. Согласно оценке Милановича, средние доходы самых богатых 5 процентов в Индии примерно такие же, как у самых бедных 5 процентов в США.
Подобно банкам и корпорациям, богатство и бедность сегодня стали глобализованными. Самые низкооплачиваемые муниципальные рабочие в Европе и США намного богаче своих коллег из бедных развивающихся стран (даже если учитывать паритет покупательной способности). И они неизмеримо состоятельнее, чем большинство людей в тех странах, которые до сих пор живут за счет небольших крестьянских хозяйств и микропредприятий.
Извини, Карл. Тот факт, что бедняки Европы и Америки по своим доходам богаче элиты Южной Азии и Африки, как раз и является причиной, по которой пролетарии всех стран еще не соединились. Второй конгресс Коммунистического Интернационала в 1920 году осудил подлое предательство многих европейских и американских социалистов в годы Первой мировой войны, которые «использовали лозунг защиты Отечества» для маскировки права «своей» буржуазии на порабощение колоний. Собравшиеся на конгресс представители утверждали, что возникшее недоверие можно будет «устранить только после уничтожения империализма в развитых странах и после радикальных преобразований всего базиса экономической жизни в отсталых государствах».
Но все может скоро измениться. Глобализация, может, и была девизом ушедших в прошлое 1990-х, но она все еще существует и развивается. Взаимосвязанные мировые рынки становятся еще более взаимосвязанными, а средние доходы сближаются. За последние 10 лет развивающиеся страны развивались намного быстрее, чем государства с высокими доходами, в связи с чем разница в доходах сокращалась. По оценке экономиста Арвинда Субраманяна (Arvind Subramanian), Китай в 2030 году будет таким же богатым, как Евросоюз сегодня, а Бразилия отстанет от него не намного, достигнув показателя ВВП на душу населения в 31 000 долларов. Индонезия, полагает он, достигнет показателя ВВП на душу населения в 23 000 долларов, выйдя на сегодняшний уровень технологического лидера Южной Кореи.
Если говорить проще, это означает, что за жизнь одного поколения значительная часть нашего мира станет богатой, и там появится солидный средний класс. Согласно прогнозам, которые я составил вместе с моей коллегой из Центра глобального развития (Center for Global Development) Сарой Дикстрой (Sarah Dykstra), около 16 процентов населения Земли живет в странах, которые достаточно богаты для того, чтобы Всемирный банк включил их в категорию государств с высокими доходами. Если темпы роста прошлого десятилетия сохранятся, к 2030 году в этой категории будет уже 41 процент мирового населения. Короче говоря, если развивающиеся страны продолжат развиваться теми темпами, которые мы наблюдаем в последнее время, неравенство между государствами сократится. А доминирующей причиной мирового неравенства станет неравенство внутри стран.
Также по теме: Переход от социализма к капитализму в России
Означает ли это, что Маркс был прав — и просто ошибся на пару столетий со сроками?
Не совсем.
На самом деле, у этого нового среднего класса будет такая жизнь, о которой британские пролетарии из викторианской эпохи могли только мечтать. Они будут работать в цехах и кабинетах, освещаемых светодиодными лампами, а не в темных и мрачных помещениях. И жить они будут почти на 40 лет дольше среднестатистического человека из 1848 года, если смотреть на данные по продолжительности жизни. Но будет ли у них чувство солидарности с заокеанскими братьями по классу?
Может быть, но не из-за того, что баррикада — это единственный способ борьбы. Маркс предсказывал, что рабочий класс всего мира объединится и восстанет, потому что зарплаты повсюду низведут до прожиточного минимума. Но поскольку сегодня зарплаты во всем мире увеличиваются и выравниваются, беды пролетариата прошлых веков, такие как тяжелый труд и низкие доходы, уходят в прошлое, а работа становится более легкой и высокооплачиваемой. Она выводит из нищеты сотни миллионов людей в одном только Китае. Совершенно ясно, что коммунистические революции первой половины 20-го века оказались намного и намного хуже для жизненного уровня народа, чем тщательно регулируемые рынки его второй половины.
Но это не означает, что Уоррен Баффет может вздохнуть с облегчением. На самом деле, как раз из-за того, что бедные и богатые в Лагосе и Лондоне все больше походят друг на друга, усиливается вероятность того, что пролетарии всех стран в 2030 году соединятся. Когда технологии и торговля создадут более равные условия, а человечество сблизится между собой, 3,5 миллиарда будущих пролетариев поймут, наконец, что у них гораздо больше общего друг с другом, нежели с супербогатой элитой из их собственных стран.
Они начнут оказывать давление на свои государства, требуя сделать так, чтобы их пот и кровь не обогащали сверх меры немногочисленную мировую элиту капитализма, а способствовали более равномерному распределению богатства. Они будут требовать закрытия налоговых убежищ, где плутократы всего мира прячут свои прибыли. Они будут выступать за заключение соглашений, препятствующих «гонке по нисходящей» в трудовом законодательстве и в налоговых ставках, которая имеет целью привлекать инвестиции и компании. И они будут добиваться того, чтобы выгоды от глобализованного образа жизни получали не только самые богатые люди в мире, чтобы создавались условия для свободного перемещения трудовых ресурсов в общемировом масштабе, а не только внутри стран и между ними. Конечно, это не совсем пролетарская революция. Но опять же, представители среднего класса никогда не были самыми пламенными революционерами — только самыми эффективными. В следующем десятилетии мы вряд ли станем свидетелями частых столкновений отчаявшейся бедноты и плутократии, поскольку средний класс будет получать то, что заслужил. И тем не менее, у призрака Карла Маркса это все равно может вызвать довольную улыбку.
