Банкротство ударившейся в бизнес католической епархии указывает на отсутствие надлежащего контроля

Священник Йоже Головшек (Joze Golovsek) молится о помощи. Но если все пойдет плохо, и банк вступит во владение его храмом, он сможет утешиться тем, что банкиры не смогут продать ангелов.

«Церковь находится под защитой как объект культурного наследия, – говорит священник, тоскливо глядя на здание храма пастельно-розового и желтого цветов, находящегося во втором городе Словении Мариборе. – Новому владельцу, кто бы он ни был, будет запрещено перепродавать находящиеся внутри реликвии. Он не сможет демонтировать алтарь и изображение Святого Алоизия, а также убрать ангелов».

Этот храм 18-го века может перейти в чужие руки, но не из-за непомерно высоких цен на его ремонт, а в результате коммерческих авантюр его священников. Епархия Марибора обанкротилась, она не в состоянии расплатиться по долгам и находится во власти кредиторов. И расплачиваться за это, скорее всего, придется храму отца Головшека.

Римская католическая церковь не раз сталкивалась с финансовыми проблемами. Но кризис мариборской епархии и ее инвестиционных фондов «Колокол 1» и «Колокол 2» по своим масштабам является одним из самых крупных в современной церкви. Сумма исковых требований достигла 1 миллиарда долларов – и это тяжким бременем ложится на маленький городок с населением 114 тысяч человек, уютно расположившийся у зеленого подножия горы Погорье.

События, доведшие Церковь Святого Алоизия до банкротства и потрясшие всю Словению, связаны с необузданным духом предпринимательства, с независимым финансированием, с «мягкой» порнографией, с вышедшей из-под контроля аферой и с подозрениями о причастности к этому делу дьявольских сил. Три епископа уже подали в отставку, а один священник, ставший финансовым виртуозом, может попасть за решетку.

Для Словении это болезненное напоминание о динамичных годах прошлого, которые привели ее экономику на грань пропасти, поставив вопрос о неотложной помощи еврозоны. Для Ватикана, который при новом понтифике борется с «поклонением денежному идолу», это мрачный урок об опасностях слабого контроля.

Церковь в Словении все еще не оправилась от удара. «Эти события являются результатом уловок таинственных сил зла, – заявил в прошлом году председатель епископальной конференции Словении монсеньор Андрей Главан (Andrej Glavan). – Это трудно понять и объяснить рационально».

Проблемы церкви Святого Алоизия связаны с тем, что ее объявили дополнительным залоговым обеспечением по кредиту вместе с резиденцией епископа на главной площади Марибора, многочисленными виноградниками, органной мастерской и заброшенным монастырем. Эти разношерстные активы легли в основу огромного финансового безрассудства, обширного предприятия, которое частично финансировали священники, призывавшие свою паству доверить церкви приватизационные сертификаты, которые люди получили после выхода Словении из состава Югославии и краха коммунизма. Их воззваниям вняли примерно 60 тысяч человек.

Действуя через два фонда под названием «Колокол», епархия возглавила целую инвестиционную империю, которая охватила издательское дело, производство краски, стекольные заводы, водные парки, связь, недвижимость в Хорватии и скотобойню в Буэнос-Айресе. Возникшие на бумаге прибыли обеспечили этой империи на перегретом рынке ценных бумаг кредиты для дальнейшего расширения. А когда бум сменился крахом, лопнула и большая часть инвестиционных фондов. «Колокола» выделялись на общем фоне из-за их связей с церковью. Это был не религиозный институт, пытавшийся управлять унаследованным состоянием, а губительная попытка создать новое состояние с нуля.

Окончательный подсчет потерь от провала этой аферы провести трудно. Хотя общая сумма иска по делу о банкротстве превышает один миллиард евро, более точная сумма чистых банковских займов, скорее всего, составляет около 500 миллионов евро. Для сравнения, годовой бюджет администрации папского престола равен примерно 250 миллионам евро. Это огромная сумма, особенно с учетом того, что по правилам Ватикана, любой займ на сумму свыше одного миллиона евро должен утверждаться в Риме.

Вину за это бедствие возложили на ловкого священника Мирко Красовца (Mirko Krasovec), который почти четверть века был казначеем в Мариборе. Когда в 2011 году епархия стала банкротом, Красовца отправили в монастырь в Австрию, а в прошлом месяце приговорили к двум годам лишения свободы за причастность к присвоению и растрате грантов ЕС. Красовец подал апелляцию на вынесенный ему приговор. Признавая ошибки, он настаивает на том, что просто стал козлом отпущения. Его критики менее великодушны. Работавший когда-то с Красовцем банкир Антон Гузей (Anton Guzej) заявил: «Он всегда вел себя, как барон. У него были методы работы словенских магнатов». Красовец от комментариев отказался.

Это невероятная судьба для человека, родившегося в скромной крестьянской семье, где четверо из пяти братьев стали священниками. Он с юного возраста демонстрировал предпринимательскую жилку, занимаясь изготовлением обуви и фортепьяно. Он изучал богословие, а не экономику, но произвел немалое впечатление, когда, будучи приходским священником, руководил реставрационным проектом. В 1985 году он стал казначеем и присматривал за мариборской епархией в критический переходный период.

Распад Югославии Тито дал церкви возможность потребовать возврата того, что она утратила. Коммунисты видели в священниках внутренних врагов и постоянную угрозу, запятнавшую себя сотрудничеством с нацистами в годы Второй мировой войны. Если раньше церковь была государством в государстве, имея собственные футбольные клубы, школы и больницы, то после войны у нее не осталось почти ничего. Гонения на церковь были безжалостными. В 1953 году архиепископа Любляны Антона Вовка (Anton Vovk) облили на улице бензином и подожгли. Раны, нанесенные словенскому обществу, не зажили до сих пор.

Когда Словения в 1991 году отделилась, деловая хватка Красовца оказалась бесценной. Он наладил связи за границей и открыл весьма успешный сберегательный банк Krekova, который в 2002 году за 30 миллионов евро приобрел австрийский Raiffeisenbank. По сравнению со старшим братом - епископатом Любляны - Марибор мало что получил от возврата собственности. Возникла острая зависть. Красовец был священником, но обладал деловой хваткой, позволившей ему сократить эту разницу между двумя епархиями. Священники вспоминают его предшественника, который говорил: «Как казначей старого стиля, я занимался деньгами, которые у меня есть. Мой преемник занимается деньгами, которые, как он считает, когда-нибудь у него будут».

Очень важным и поистине поворотным стало решение о сборе сертификатов, розданных словенцам во время массовой приватизации. Их номинальная стоимость составляла от 1500 до 3 тысяч евро. Помогать в этом деле призвали священников со всей Словении. Главное католическое образовательное учреждение Словении Институт Святого Станислава заявлял, что инвестиции в церковь «из любви» «принесут внутреннюю радость, сейчас и на веки вечные». «Всевидящий Господь вознаградит вас», – говорил он.

Сначала все в Мариборе было хорошо. Большую часть сертификатов епископат инвестировал неудачно, но он руководил фондом голубых фишек, которые взлетели вверх, когда Словения в 2004 году вступила в еврозону. Основной рыночный индекс в период с 2003 по 2007 год вырос на 500 процентов, хотя со временем за этим ростом последовало не менее мощное падение. Бывший руководитель фонда «Колокол 1» Симон Здольшек (Simon Zdolsek) сказал: «Все мы допустили ошибку – «Колокол», банки, церковь - потому что  мы поверили в этот бум».

Красовец, давший перед отъездом в монастырь интервью газете Delo, заявил: «Это как будто вы посеяли пшеницу, а весь урожай побило градом, да к тому же и амбар сгорел. Если бы кто-то предупредил нас, что будет такое, мы бы ни за что так не поступили».

Как и многие другие инвестиционные фонды, «Колокола» слишком много взяли взаймы. Некоторые решения обернулись самыми серьезными последствиями для священников. Одно из них состояло в приобретении в 2005 году контрольного пакета в «Колоколах» через компанию под названием Gospodarstvo Rast. Юридически между ними была разница, однако «Колокола» были привязаны к церкви. Другая проблема состояла в том, что руководство «Колоколов» занялось более спекулятивными вложениями. А еще была Т2.

В конечном итоге Ватикан насторожила порнография. В конце 2007 года компания Т2, находившаяся под контролем «Колокола 1», попыталась проникнуть на словенский телевизионный рынок с пакетом на 120 каналов, среди которых было несколько предложений для взрослых. Один банкир пошутил, что компания предлагала «самую прекрасную порнографию в Словении». Но архиепископу Марибора было не до смеха. Вопрос о нравственности его инвестиций обсуждало все общество.

Есть разные мнения относительно того, поднял ли папа Бенедикт этот вопрос сам лично. Но в 2008 году, когда словенские епископы приехали с визитом в Рим, они получили ясный и четкий сигнал: порнографии и финансовым авантюрам необходимо положить конец. Понтифик прочитал наставление собравшимся у него словенским епископам в черных рясах с пурпурными поясами о «большей преданности евангелию при распоряжении церковной собственностью».

Со временем стало очевидно, что «мягкая» порнография Т2 является  одним из наиболее прозорливых коммерческих решений. Но самым крупным просчетом стала попытка Т2 создать свою собственную телекоммуникационную инфраструктуру в Словении. Добиться этой цели не удалось, и попытка в конечном итоге оказалась разорительной. Ситуация на рынке резко изменилась, когда проект находился на самом уязвимом этапе. Банки испугались, и начался переполох. Это был самый большой актив «Колокола», и он стал главной причиной его падения.

Хотя подозрения в отношении Марибора возникли у Ватикана в 2008 году, понадобилось еще три года, чтобы папский престол перешел к решительным действиям. Он призвал специалистов из компании NM Rothschild, ее советников, начал расследование и изгнал троих епископов. В Словении до сих пор открыто критикуют Папу Римского Франциска за то, что он прошлым летом выгнал популярного священника монсеньора Антона Стреса (Anton Stres), который служил в Мариборе, а затем стал архиепископом Любляны.

Красовец утверждает, что указания стратегического характера ему давали епископы, у которых он был в подчинении. Они утверждали стратегию и принимали самые важные решения. Проблема заключалась не в исполнительской деятельности, а в прыжке на капиталистический рынок.

Красовец написал письмо на 30 страницах, адресовав его духовенству. Кто-то передал его содержание редакции газеты Dnevnik. В письме Красовец говорит, что он «согласился на роль козла отпущения». «Но искажение истины зашло слишком далеко…столь необоснованное очернительство моего имени не позволит церкви спасти репутацию».

А последствия продолжают сотрясать церковь. Не исключены новые судебные преследования. Левоцентристский премьер-министр Словении Аленка Братушек (Alenka Bratusek) назвала этот скандал «поразительным». «Мы сейчас проводим проверки в банках, чтобы привлечь к суду тех, кто сознательно совершал правонарушения», - сказала она.

Кредиторы считают, что будет удовлетворена лишь часть их претензий. В церкви идут острые дебаты о компенсации верующим инвесторам. Родившийся в Мариборе монах-францисканец Богдан Кнавс (Bogdan Knavs) открыто заявил, что одним только раскаянием невозможно искупить грех безрассудного разбазаривания «сбережений бедных людей». «Если не устранить эту несправедливость…пятно позора будет наносить вред церкви десятилетиями», - написал Кнавс.

Но епископы стоят на своем. На их взгляд, церковь несет лишь ограниченную ответственность. Другие епархии не должны отвечать за ошибки Марибора; мариборская епархия юридически существовала отдельно от инвестиционных компаний, а у инвесторов было несколько возможностей забрать свои деньги. Монсеньор Главан назвал требования о выплате компенсации неоправданными с учетом того, что епархия Марибора «целиком и полностью зависит от подаяний».

Соседняя австрийская епархия еще может вмешаться и спасти церковь Святого Алоизия, а возможно, и резиденцию епископа. Церковь понимает, какой болезненный удар нанесен по ее престижу: в нескольких метрах от храма в Мариборе есть стены, на которых написаны имена церковных лидеров и нарисована свастика. Недовольство очень сильно.

«Я кое-что узнал о церкви, – говорит психолог Зоран Зельич (Zoran Zeljic), вложивший средства в «Колокол». – На каждой службе звучат признания, говорится об осознании прегрешений. Это превратилось в ритуал, они говорят одно и то же, но говорят неискренне, а жизнь идет, как и прежде. Они прячутся, скрываются от моральной ответственности, скрываются за правовыми структурами, прячутся от своих обязательств».

***
Церковь и общество: угроза дьявольского красного дракона

Крах мариборской епархии стал для Словении своего рода иносказательной притчей, поскольку сегодня ей самой приходится страдать от похмелья после безудержного подъема и от незалеченных ран истории. Эта страна с двухмиллионным населением, зажатая между Альпами и Адриатическим морем, столкнулась с самым мощным кризисом после обретения независимости, и теперь ей предстоит расплачиваться по счетам за годы неумеренности и политических оплошностей.

Когда-то ее торжественно чествовали, называя образцом успешных посткоммунистических преобразований. Но Словения низко пала, пораженная недугом корпоративного кумовства, неряшливого кредитования и чрезмерного государственного участия в экономике.

Священники Марибора – не единственные, кто поддался соблазну и поверил в этот мыльный пузырь. Но их падение резко раскололо общество, которое так пока и не преодолело наследие Второй мировой войны и 50-летней эпохи коммунизма.

«Красный дракон безжалостно атакует, – сказал епископ из города Ново Место монсеньор Андрей Главан, вспоминая семиглавого зверя из Нового Завета. – Сатана пользуется слабостями и неудачами одной из шести епархий…чтобы повести наступление на всю словенскую церковь».

Известный теолог Иван Стухеч (Ivan Stuhec) сказал: «Я по-прежнему  считаю, что «Колокола» можно было спасти. Если бы мы спасли «Колокола», то спасли бы и Rast (церковный холдинг), а благодаря этому спасли бы и всю епархию».

«Колокола» были в лучшей форме, чем другие рухнувшие словенские фонды. Пользовавшиеся их поддержкой компании до сих пор процветают. Но после того, как было объявлено о банкротстве «Колоколов», словенские акции упали на 40%. Спаситель Марибора, если таковой найдется, должен иметь плотно набитые деньгами карманы.

Наблюдавшие кончину фонда люди говорят, что он мог вот-вот получить кредит, который выбил для него Ватикан, хотя утвержден он был лишь условно. Но в последний момент в займе было отказано из-за вмешательства таинственных сил. Позднее банки начали требовать дополнительное обеспечение у других епархий, из-за чего кое у кого возникли подозрения, что это заговор против всей церкви.

Стухеч осудил лобби, пытающееся «обезглавить» церковь. «Не думаю, что это была подготовленная для нас ловушка, - сказал он. – Но люди в церкви зашли настолько далеко, что поймать их оказалось очень просто. А когда они оказались в западне, конечно же, противники церкви этим воспользовались».

Свой материал для статьи предоставили Урбан Цервек (Urban Cervek) и Каролина Бауман (Caroline Bauman).