В середине января миллионы египтян приняли участие в референдуме по новой конституции. По данным национальной избирательной комиссии, за новый вариант документа было отдано подавляющее большинство голосов — 98,1%. Египетские лидеры и некоторые иностранные обозреватели назвали этот референдум оглушительной победой страны на пути к демократии.
В реальности этот референдум был очень далек от идей джефферсоновской демократии. Перед его началом силы служб безопасности окружили — а в некоторых случаях даже избили — сотни активистов, призывавших голосовать против нового проекта конституции. Оппозиционное Мусульманское братство, чей лидер Мохаммед Мурси лишился президентского поста в результате военного переворота, произошедшего летом прошлого года, бойкотировало этот референдум. В пункты голосования пришли менее 40% египетского населения, поскольку египтяне не чувствовали своей причастности к созданию нового документа, который фактически устанавливает военный режим на неопределенный срок.
К сожалению, Египет не является исключением из правил: прошлый год оказался самым неудачным годом для мировой демократии за последние 20 лет. Неправительственная организация Freedom House, известная своим интересом к анализу демократических тенденций и ситуации с правами человека, недавно пришла к выводу о том, что 2013 год стал годом «определенных успехов, но и, к сожалению, гораздо большего числа неудач для глобальной демократии». Во многих частях арабского мира - в частности, в Сирии и Ливии - надежды на политическую либерализацию уже улетучились. И 2014 год вряд ли окажется более благоприятным, особенно с учетом событий в Таиланде, Бангладеш, Камбодже, Турции, Украине и Бразилии.
По иронии, одной из причин, по которой авторитарные правительства возвращаются на арену, является то, что их лидеры оказались искусными тактиками в электоральной политике западного образца. Упрочение избранных народом автократов в последние несколько лет — Владимира Путина в России, Таксина Шинаватра (Thaksin Shinawatra) в Таиланде, Хун Сена (Hun Sen) в Камбодже, шейха Хасина в Бангладеш — бросает довольно мрачный отсвет на прогнозы, сделанные западными лидерами и аналитиками в начале 1990-х годов, о том, что мир вступает в эпоху демократий.
Вместо этого некоторые предприимчивые лидеры воспользовались политической легитимностью народного голосования с целью злоупотребления властью, обогащения своих союзников и искоренения оппозиции. Они заручились поддержкой населения сельских районов и граждан с низким уровнем доходов благодаря своим популистским высказываниям и разного рода экономическим приманкам. В результате представители элиты среднего класса, которые в период холодной войны были недовольны своими авторитарными правителями, встали во главе демонстраций, намереваясь свергнуть тех лидеров, которые не заботятся об их экономических интересах. Да, городские избиратели испытывают шок от того, сколько власти сконцентрировано в руках автократов, однако они также понимают, что население сельских районов превратилось в их противника, который угрожает их политическому и экономическому влиянию.
Наглядным примером всего этого может служить Таиланд, где бизнес-магнат Таксин (премьер-министр страны с 2001 по 2006 год, свергнутый в результате военного переворота) до сих пор пользуется огромной популярностью среди жителей сельских районов страны. Его сестра Йинглак стала премьер-министром в 2011 году, когда правящая партия Таксина одержала победу на национальных выборах, пообещав новые субсидии фермерам наряду с другими популистскими шагами.
Выиграв выборы и, таким образом, не нарушив принципы выборной демократии, семья Шинаватра воспользовалась своей властью и огромным богатством, чтобы разрушить демократические институты и искоренить независимо мыслящих чиновников в бюрократическом аппарате. Недавняя попытка правящей партии под руководством Йинглак провести законопроект об амнистии, который позволил бы Таксину вернуться из добровольной ссылки, спровоцировала антиправительственные протесты и кровавый политический кризис в Бангкоке.
Городской средний класс в Турции и на Украине, обеспокоенный потерей своего экономического и политического влияния, тоже решил нанести ответный удар. Но вместо того чтобы попытаться одержать победу на выборах, они продолжили саботировать демократию, организовав бурные демонстрации. В Египте жители Каира открыто радовались военному перевороту и свержению Мурси. В Сирии многие жители Дамаска негласно поддерживали жестокую тактику Башара аль-Асада, в том числе применение химического оружия против мирных жителей. Жители Дамаска боятся, что, если Асад покинет свой пост, следующее правительство, даже если оно будет избрано демократическим способом, приведет к власти религиозные суннитские группировки, угрожающие расправой многим религиозным меньшинствам.
Между тем, китайская смесь государственного капитализма и авторитарной политики многим кажется гораздо более благоприятным вариантом по сравнению с поляризацией, политическим тупиком и медленным экономическим ростом, которые сейчас характерны для США, Евросоюза и Японии. Отчасти благодаря экономическим успехам Китая «авторитаризм остается мощным противником демократии в Восточной Азии», как отмечает Юн-хан Чу (Yun-han Chu), политолог из Национального тайваньского университета.
Стабильная и во многих отношениях репрессивная политика и высокие темпы экономического роста — «Пекинский консенсус» — произвел сильное впечатление на элиту таких государств, как Таиланд, где демократия вылилась в сумбурное экономическое планирование и политические раздоры. Китай подкрепляет свою линию мышления, ежегодно обучая около 10 тысяч чиновников из других развивающихся стран экономическому управлению и другим навыкам государственной службы — в рамках курсов, которые рекламируют успехи Китая в повышении уровня жизни своих граждан. Государства Юго-Восточной Азии «изменили свои стратегии развития, и если прежде они были основаны на идеях свободного рынка и демократии, то сейчас они основываются на идеях полусвободных рынков и нелиберальной политической системы», как пишет индонезийский ученый Игнатиус Вибово (Ignatius Wibowo) в своем исследовании влияния Китая на Юго-Восточную Азию. «Несомненно, Пекинский консенсус завоевал популярность в Юго-Восточной Азии», — добавил он.
Регресс демократии обязательно отразится на мировом бизнесе. Молодые демократии, охваченные волнениями — это в большинстве своем развивающиеся рынки — Бразилия, Индия, Турция, Таиланд и Филиппины, которые представляют собой движущую силу глобального экономического роста и торговля с которыми имеет огромное значение для развитых стран. Наступление на демократические перемены на Ближнем Востоке привело к тому, что у власти снова оказались автократы, которые хотят взять в свои руки контроль над экономикой, и это лишает нас надежды на то, что в будущем регион сможет стать новым двигателем глобальной экспансии.
Отступление демократии может также привести к возникновению региональных конфликтов. «Авторитарные государства, включая Россию и Китай, не колеблясь, оказывают давление на своих соседей и прибегают к репрессиям внутри стран», — говорит президент Freedom House Дэвид Крамер (David Kramer). Лидеры многих из тех государств, где демократия находится под угрозой и где в настоящий момент растет риск дестабилизации, действуют на грани самых опасных политических линий разлома. Получается, что идеи демократии способствовали подъему автократических лидеров по всему миру.
