В прессе появились новости о том, что уровень загрязнения в Китае достиг таких колоссальных масштабов, что восход солнца жители Пекина могут увидеть лишь на установленном на площади Тяньаньмэнь огромном экране. Вся эта шумиха поднялась из-за обычной рекламы одного турагентства...
Пресса (особенно англоязычная) расписала новости о загрязнении воздуха в Китае так, словно жители Пекина сегодня могут увидеть восход солнца лишь на установленном на площади Тяньаньмэнь огромном экране. На самом же деле этот снимок является всего лишь рекламой одного турагентства, и каждые десять секунд его сменяет другой.
Загрязнение атмосферы в Пекине и других китайских городах — это безусловный факт. И он, вероятно, объясняет то, почему правительство не любит особенно распространяться по этому поводу. Но почему же даже самая грубая ложь может сойти за правду, когда речь идет о Китае? Хуже того, даже когда настоящее положение дел прояснилось, большинство крупнейших американских газет не посчитали нужным как-то поменять свои громкие заголовки. Откуда же у Китая такая плохая репутация, которая становится оправданием даже для самого несусветного бреда?
Ответить на этот вопрос можно следующим образом: наше восприятие Китая совершенно иррационально и периодически колеблется между влечением и отторжением, правдой и выдумками, фантазиями и кошмарами. Более того, такое шизофреническое отношение возникло отнюдь не вчера.
Почти полвека назад, несколько лет спустя после того, как генерал де Голль установил дипломатические отношения с красным Китаем, известный синолог профессор Этьембль написал во вступлении к книге «Знаем ли мы Китай?» (Connaissons-nous la Chine?) такие слова: «Просто признать Китай недостаточно, нам нужно его узнать. (...) Но это не так-то просто, потому что мы вот уже много веков свято верим в несколько старых мифов».
Читайте также: Китай усиливается. Конфликт неизбежен?
Китай до сих пор так и остался загадкой для Запада, который почти не предпринял усилий, чтобы узнать его. Поэтому он неизменно порождает смесь восхищения и презрения.
В Средние века рассказы Марко Поло (он провел 16 лет в Китае) вызывали самое что ни на есть скептическое отношение, потому что для европейцев было просто немыслимо существование столь блестящей, но нехристианской цивилизации. В XVIII веке «познавательные письма» иезуитских миссионеров породили небывалое увлечение китайскими диковинками (фарфор, мебель, сады и т.д.), однако дальше поверхностной экзотики дело так и не дошло. На уровне восприятия (как и сегодня в СМИ) прочно утвердились фантазии о китайском мире, которые служили многим аргументами в разного рода спорах.
Далее, начиная с Французской революции, на Западе произошел поворот: идеализированный образ Китая постепенно уступил место картине отсталой колониальной страны, которая потеряла всякую способность к развитию, обладает огромными ресурсами и представляет собой гигантский рынок. Такое восприятие сохранялось вплоть до 80-х годов прошлого века.
Если в начале ХХ века маоистский Китай воспринимался сначала как придаток СССР, то после признания страны де Голлем его образ колебался между социалистическим раем и тоталитарным адом. Культурная революция вызвала большой ажиотаж, но у нас никто не понимал, что она собой представляла. Как и в XVIII веке, Китай использовался в виде некой абстрактной идеальной проекции, которая позволяла выступить с критикой бед общества западных капиталистических стран.
Позднее, начиная с 1980-х годов, пошедший по пути открытости Китай вновь начал вызывать у людей противоречивые чувства: восхищение и демонизацию, влечение и страх. Все это еще больше обострялось принятой в современную эпоху подачей информации, в которой приоритет отдается сенсационному, анекдотическому и эмоциональному.
Сегодня Китай покоряет блеском своей культуры, но в тоже время пугает масштабами и скоростью экономического развития.
Укрепление мощи этой страны (а ее неизменно описывают как диктатуру) представляется как обманчивое развитие, прикрывающее социальные, экологические, финансовые и санитарные проблемы, которые в конечном итоге могут привести лишь к краху. Вот уже которое десятилетие у нас говорят о неизбежном коллапсе Китая.
Также по теме: Китай ликвидировал свой ГУЛАГ
Разговоры о «мировой кузнице» вызывают примерно те же страхи, что и послевоенный подъем Германии и Японии или недавний рост «драконов» из Юго-Восточной Азии.
Перенос производства из богатых регионов в бедные — эта тенденция так же стара, как и промышленная революция. Виной тому не Китай, а растущая потребность западных потребителей получить максимум благ и услуг за как можно меньшие деньги. Причем, это затрагивает не только Китай, но и Восточную Европу, Северную и Восточную Африку, Мексику, Индию, Вьетнам.
Китай обвиняют в том, что он лишь создает видимость следования правилам свободной торговли и располагает преимуществом в виде многочисленной и дешевой рабочей силы, которая дестабилизирует мировую экономику. Но если стоимость рабочей силы представляет собой решающий фактор, почему же те страны, где она еще ниже (Вьетнам, Мадагаскар, Бангладеш) получают так мало иностранных инвестиций?
Конкурентоспособность Китая опирается на целый ряд факторов (производительная инфраструктура, растущий внутренний рынок, квалификация части рабочей силы и т.д.), которых нет в других государствах.
Если мы хотим выработать более грамотный подход к Китаю, от нас требуется более реалистичная и взвешенная позиция.
Сириль Жавари, синолог, писатель и консультант по древней и современной китайской культуре.
