Материал не рекомендуется лицам моложе 18 лет.
Признание своей сексуальной ориентации — самый простой инструмент гомосексуального движения, однако доказано, что это самый мощный и самый основательный в духовном плане инструмент. Исследовательский центр Pew выяснил, что знакомство с человеком, который оказывается гомосексуалистом, это самая распространенная причина, по которой люди начинают выступать в поддержку однополых браков. А число людей, знакомых с гомосексуалистами, не скрывающими своей ориентации, с 1993 года увеличилось на 25 с лишним процентов.
Но в личном плане каминг-аут — это признак честности и прямоты. Никаких больше «игр в местоимения», никаких увиливаний и внезапного молчания, когда разговор заходит о романтических отношениях и планах на будущее. Каминг-аут преображает источник стыда и позора в простую и открыто признаваемую правду, в которой никого больше не исключают из обычного общества. Каминг-аут позволяет сформировать глубокие узы: не только романтические отношения, но и более прочную дружбу, более честные семейные связи, а также более четкие и уместные отношения с религиозными наставниками, такими как духовники и пасторы.
По мере того, как гомосексуальное движение добивается все больших успехов, начинает появляться каминг-аут нового типа, когда геи и лесбиянки христианской веры открыто обсуждают нашу сексуальную ориентацию и наше желание жить в соответствии с историческими наставлениями христианской церкви, которая запрещает секс за рамками брака между мужчиной и женщиной. Когда геи-христиане совершают каминг-аут, наше присутствие меняет культуру церкви.
Когда я в 1998 году стала католичкой, я не знала ни одного открытого христианина-гомосексуалиста, который намеревался следовать учению церкви о половой жизни. Я пробиралась, как мне тогда казалось, по безлюдной пустыне, вооружившись хорошими друзьями, дешевой водкой и изрядной долей спеси. Сегодня любой человек в моих обстоятельствах может просто погуглить в интернете, и он найдет множество вебсайтов с названиями типа Odd Man Out или Sexual Authenticity. Блог Spiritual Friendship объединяет довольно обширный круг писателей разной сексуальной ориентации, разных профессий и разных религиозных верований. (Я тоже пишу для этого блога.) Эти интернет-сообщества познакомили очень многих, создав связи в реальной жизни. Каждую неделю я читаю в Facebook, как тот или иной человек отправился на встречу с другим геем и христианином.
Такие авторы как Уэсли Хилл (Wesley Hill), Мелинда Селмис (Melinda Selmys), Рон Белгау (Ron Belgau), Дэниел Мэттсон (Daniel Mattson), Аарон Тейлор (Aaron Taylor) и Джошуа Гоннерман (Joshua Gonnerman), не скрывающие своей гомосексуальности, регулярно пишут для религиозных журналов типа First Things и Christianity Today. Наши взгляды, а также наши разногласия друг с другом становятся достоянием обычного христианского общества.
Читайте также: От 80 до 500 тысяч человек вышли в Париже против однополых браков
В июле журнал Christianity написал о трех «руководителях протестантской церкви», испытывающих влечение к своему полу, назвав их настоящими именами и разместив их фотографии. За лето в никем не управляемом порыве, отражающем быстрые изменения в культуре и взглядах, несколько блогеров, ранее писавших под псевдонимами, стали использовать свои настоящие имена. Гомосексуальность преображается, превращаясь из безликой и малопонятной проблемы, которая «где-то далеко», в обобщенный термин, обозначающий широкий круг ощущений, переживаний и опыта, влияющий на простых людей, которые проходят мимо вас на улице или сидят рядом с вами в церкви.
Многие не состоящие в браке геи-христиане находят поддержку у друзей и в своем церковном приходе — хотя до признания им еще далеко.
Мэтт Джонс (Matt Jones), пишущий на MatthewFranklinJones.com, рассказал мне одну горькую историю о том, как его пастор, который сначала настаивал на смене им ориентации, называя это единственной надеждой на спасение для верующих геев, затем начал призывать Джонса признаться в своей ориентации в церкви. Из-за этого каминг-аута Джонса лишили возможности участвовать в церковной программе обучения, и ему пришлось пройти через несколько весьма неприятных встреч, на которых ему, среди прочего, говорили, что он «препятствие Благой вести», и что ему надо говорить и одеваться по-мужски. Тем не менее, пастор продолжал его поддерживать и со временем сумел убедить церковь в том, что влечение к своему полу само по себе не является греховным. Это небольшой шаг вперед, но его не было бы, не выступи Джонс открыто.
Я беседовала с двумя молодыми христианами, чья неденоминационная церковь обрела репутацию надежного убежища для геев. Мэри и Тор попросили, чтобы я в своих статьях называла их только по имени (Мэри пока еще не вошла полностью в состав своей новой церковной семьи, а Тора беспокоит то, что о нем через интернет узнают потенциальные работодатели). Но в своей церкви они довольно откровенны, и в связи с этим даже выступили в дискуссии, в которой участвовали члены прихода однополой ориентации.
Когда Тор в восьмом классе начал понимать, что он гей, он подумал: «Наверное, Бог по-настоящему ненавидит меня, раз он настроен против меня». Юноша был в отчаянии. Повзрослев, он нашел в церкви небольшую группу людей, которая приняла его в свой состав после тяжелой работы за рубежом. Лидеры этой группы успокоили его, приободрили, объяснили, что он чувствует, а через какое-то время предложили поговорить со студентами колледжа. «Мне кажется, это по-настоящему изменило культуру поведения в нашей церкви, — сказал он. — Люди начали раскрываться и стали разговаривать со мной».
Перемены в церкви были постепенными, но драматичными. Состоявшие в однополых отношениях люди начали приходить в церковь, потому что там они могли задать вопросы о вере, не скрывая своих отношений с партнерами. Это породило множество проблем, однако Тор объяснил это так: «Мне кажется, все получилось из-за того, что в этой церкви нет двойных стандартов. Есть церкви, которые формально и неискренне обращаются к этим вопросам в среде людей традиционной сексуальной ориентации, однако эта церковь очень серьезно говорит о недостатках своих прихожан с традиционной ориентацией. Это всегда будет непростой вопрос, но в каждой церкви есть гетеросексуалы, живущие вместе до свадьбы, и много еще чего».
«Я думаю, если в вашу церковь не ходят гомосексуальные пары, то это плохой признак, — продолжил он. — Видимо, у нее не совсем христианская репутация».
Также по теме: Гомосексуализм в России - православный апокалипсис
Тор надеется, что церкви будут и дальше меняться, и что дети, переживающие то, через что он сам прошел в восьмом классе, будут более открытыми в плане своей ориентации.
«Хотелось бы, чтобы растущие в лоне церкви дети сталкивались с этим впервые не тогда, когда уедут учиться в колледж, — сказал Тор, — а в школе, в молодежных группах, чтобы можно было честно сказать об этом людям. Я был лидером такой молодежной группы, и мне в этом признались семь человек. Я благодарен за то, что стал первым, с кем они поделились своими мыслями и сомнениями, и благодарен за то, что у церкви была возможность изложить свою версию этой истории, прежде чем они услышали другую версию».
***
Рассказ Мэри и Тора показывает наиболее очевидные и заметные перемены, позволяющие все большему числу христиан-геев совершить каминг-аут. Однако наша откровенность также порождает более глубокие и менее заметные перемены в наших церквях. Я вижу здесь три типа постепенных и масштабных перемен внутри христианских общин. Ни одна из них не связана с совершенствованием теологии или с появлением более восприимчивой или более убедительной риторики. Более вдумчивая, более личностно-ориентированная и более актуальная в культурном плане теологическая система, несомненно, была бы полезна, однако больше всего люди хотят получить представление о том, что их ждет в будущем.
Первый тип перемен — это постепенный уход от концепции об отказе от гомосексуальности. Хотя Тор нашел большую любовь и поддержку в Exodus International, ставшей крупнейшей в мире межконфессиональной организацией движения экс-геев, эта организация в июне прекратила свою деятельность. Ее председатель Алан Чемберс (Alan Chambers) официально извинился за призывы к смене ориентации и за ту боль, которую Exodus International причинила людям за годы своего существования. Некоторые люди, связанные с движением экс-геев, честно и трезво рассказали о том, что их по-прежнему привлекают однополые отношения. Важный пример в этом показала Джули Роджерс (Julie Rodgers), пишущая на Spiritual Friendship. Но в целом это движение применяло психологию фрейдизма и ставило цель смены ориентации. Долгие годы движение экс-геев признавало, что ориентацию меняет лишь незначительное меньшинство, однако это признание не меняло направленность его деятельности.
Сегодня христиане, начинающие осознавать, что они геи, имеют широкие возможности, не ограничивающие их молитвой о переменах.
Христиане-гомосексуалисты могут в итоге заключить брак с лицом противоположного пола, потому что жизнь и различие полов вещь сложная. На сайте Spiritual Friendship есть несколько женатых и замужних авторов, хотя ни один из них себя экс-геем не считает. Но большинство христиан-гомосексуалистов, принимающих историческое учение, соглашаются на жизнь в безбрачии. Мы не можем планировать брак или жить в его ожидании. Нам приходится более целенаправленно задавать вопросы о том, как мы можем давать и принимать любовь. Кому мы можем посвятить себя, и на кого мы можем положиться.
Чтобы ответить на эти жгучие вопросы, некоторые церкви и отдельные христиане открывают для себя более широкое значение близости и родства, которое не соответствует представлению о том, что брак — это единственная признаваемая нами форма близости между взрослыми людьми. В Евангелии от Марка Иисус обещает, что тот, кто ради него потеряет свой дом и семью, обретет новые дома и семьи, «на сей раз, во сто крат больше».
Читайте также: Папа Франциск и гей-лобби в Ватикане
Но церковь редко соизволяет дать такую семью своим гомосексуальным верующим, которые отдалились от собственной родной семьи, которые страдают от одиночества и от бесцельности собственной жизни, потому что они не женаты и не могут вступить в брак. Христиане-геи находят «избранные семьи» самыми разными путями. Кто-то живет в специально создаваемой для этого общине. В своей новой книге я беседую с человеком, который обнаружил, что жизнь в общине дала ему ту прочную и непростую любовь, которая карает, вразумляет и вознаграждает нас. Другие же обращаются к полузабытым христианским традициям, где дружба считается той формой близости и родства душ, которая влечет за собой обязанность заботиться о ближнем.
Алан Брэй (Alan Bray) в своей написанной в 2003 году работе The Friend (Друг) исследует эти традиции, в которых друзья и крестные родители становятся частью большой семьи. Многие мои друзья из числа христиан- гомосексуалистов считают, что приглашение домой в семью друга дает огромный целительный эффект. Мэтт Джонс, рассказывая о своем участии в свадьбе друга, написал в блоге: «Когда я признался жениху, что я гей, он послал мне письмо, в котором сообщил, что даже если у меня никогда не будет своей семьи, я должен знать, что всегда буду частью его семьи — что он хочет, чтобы его дети знали меня и брали с меня пример. Эти люди продемонстрировали свою любовь друг к другу, включив в нее и меня».
Брент Бейли (Brent Bailey), пишущий для блога Odd Man Out, говорит о том, что христиане-геи, у которых нет семьи, могут стать примером для своих гетеросексуальных друзей. По его словам, та протестантская культура, в которой он воспитывался, зачастую указывала на то, что основное призвание человека как христианина — это создание здоровой и прочной семьи. Однако кроме воздержания до брака никаких ограничений такая культура не накладывала.
«Когда ты вступаешь в брак, христианские общины зачастую поступают так, будто не существует никаких границ для сексуальных отношений с твоим партнером (включая контрацепцию и различные сексуальные привычки)», — отметил Бейли в своем письме, указав на то, что культура добрачных свиданий практически такая же, как в светском обществе, «за исключением, может, того, что ты не должен слишком далеко заходить физически, пока не заключил узы брака». По его словам, христиане-гомосексуалисты могут бросить вызов всем этим уступкам культуре мейнстрима: «Сейчас, когда мы как культура понимаем, что геи существуют, готовность некоторых геев подчиниться сексуальной этике той или иной церкви напоминает им, что да, сексуальная этика существует у нас далеко не без причины, а иногда эта этика довольно строга, и мы не можем ждать от геев, что они будут одобрять и поддерживать ее».
Тут мы подходим к третьей перемене, заключающейся в том, что некоторые церкви начинают заново открывать самую нехарактерную для Америки черту христианства: крест. Сентиментальный, диснеевский взгляд на брак всегда был неправильным. Брак меняет наше одиночество, но редко излечивает его. Не без причины последняя часть великого романа Сигрид Унсет (Sigrid Undset) о браке «Кристин, дочь Лавранса» называется «Крест».
Но долгое время американское христианство пыталось исцелить человека от одиночества и страданий вместо того, чтобы принять их как неотъемлемую часть христианского опыта. Мы народ, для которого Евангелие — это материальное благополучие; мы преисполнены энтузиазма и трудолюбия, и мы не желаем верить в то, что есть вещи, которые невозможно исправить.
Поскольку брак, являющийся стандартным американским решением сердечных проблем человека, обычно не доступен для христиан-геев, нам приходится раньше сталкиваться с одиночеством, чем остальным людям.
В книге Уэсли Хилл Washed and Waiting: Reflections on Christian Faithfulness and Homosexuality («Размышления о христианской вере и гомосексуальности») есть замечательные христианские строки об одиночестве. И неслучайно Мэри и Тор нашли свою церковь, которая так много сделала для геев, потому что она открыто признает страдания, характерные для жизни многих христиан.
Мы часто стыдимся признаться в том, что страдаем. Это унизительно, это вызывает у нас такое ощущение, что мы недостаточно хорошие христиане. И это очень странно, так как из жизни самого Христа мы больше всего знаем о его страданиях. Иисус — неженатый, непонятый, униженный, сын и друг, но не отец и не муж — является выдающимся примером для христиан-гомосексуалистов. В этом, как и во многих других вещах, мы такие же, как и все остальные.
