Бывший министр иностранных дел Литвы, парламентарий Аудронюс Ажубалис утверждает, что историческая политика крайне важна в смысле противодействия «мягкой силе» России, поскольку «наша история — это цель России номер один». По его мнению, Россия пытается ретушировать исторический базис литовского государства, представить Литву как продукт крушения СССР, нивелировать существующие двусторонние договоры между странами новейшего времени.
Именно поэтому, считает политик, нужно постоянно заявлять о себе, реагировать, поднимать вопрос возмещения ущерба от оккупации, поскольку иначе все это отойдет на второй план и российские замыслы осуществятся.
Об этом политик, бывший глава МИД Литвы, а ныне министр иностранных дел Литвы «теневого правительства» консерваторов и член комитета по иностранным делам Сейма говорил в ходе доклада на организованном литовскими консерваторами семинаре «Создание современной Литвы: мягкая стратегия сдерживания России», который проходил 7 февраля в Вильнюсе.
Поле для информационных войн
«Историческая память народа уже давно стала исключительным полем информационных войн, завоевав которое, можно сломать самосознание народа, поэтому, сознавая эту угрозу, хоть и с опозданием, но мы должны предпринимать меры», - утверждал А.Ажубалис в ходе своего выступления на семинаре.
Он напомнил, что в 2011 году политика исторической памяти была впервые объявлена МИД Литвы стратегическим приоритетом. Также он напомнил о проекте закона о политике памяти. По его словам, цель закона — утвердить и помнить из поколения в поколение о важнейших исторических датах Литвы и вехах литовского государства, в первую очередь, «находя общность и согласие во взглядах».
«Однако часть литовских историков называет это цензурой, которая не может существовать при демократии, - отметил А.Ажубалис. - Ситуация с этим проектом закона показывает, что мы не понимаем смысла настоящей исторической политики. А каковы последствия этого — узнаем слишком поздно».
Что означает историческая политика и почему она жизненно важна для демократического государства? На поставленный перед собой вопрос он ответил так:
«На мой взгляд, историческая политика — это системные усилия государства по развитию коллективной памяти верной правде, устойчивой в пропагандистским планам соседних государств».
Политик утверждал, что историческая политика необходима не только для того, чтобы «договориться между собой и остаться сознательными гражданами государства, которые и должны защитить государство» («Сознательный гражданин — это потенциальный защитник государства», - подчеркнул А.Ажубалис, ссылаясь на выступление на семинаре латвийского политика), но и для того, чтобы Литва договорилась с партнерами и могла достигать целей внешней политики.
«Соседи уже давно сделали историю одним из основных инструментов внешней политики», - напомнил парламентарий.
Литва под прицелом исторической политики
А.Ажубалис утверждает, что историческая политика (других государств — прим. Delfi) не всегда видна, но действенна, поскольку компрометирует страны за их пределами и внутри. «А прицел такой политики направлен и на страны Балтии», - подчеркнул он.
«Была или не была оккупация, партизаны — бандиты или сопротивление, была Литва нацистской или нет и т. д. Это вопросы, ответы на которые свидетелям событий очевидны, но для международного сообщества, молодого поколения они не всегда ясны и понятны», - считает А.Ажубалис, добавив, что для того, чтобы осознать актуальность исторической политики, совсем «не обязательно иметь рядом Россию».
По его словам, контекст исторической политики шире. Докладчик напомнил, как президент США Барак Обама в свое время упомянул «о польских концентрационных лагерях», на что Польша мгновенно отреагировала, уточнив, что это были «нацистские лагеря в оккупированной Польше».
«Так поляки защитили историческую правду. И такая политика постоянного реагирования является составляющей частью политики Польши», - отметил он и напомнил, как Литве пришлось защищаться и реагировать на появление по заказу МИД Польши тенденциозной, с точки зрения Литвы, брошюры об убийствах в Панеряй.
Он вспомнил и о случае с празднованием годовщины Виленского договора 1561 года (Ливонский орден прекратил существование), когда эту дату хотели отмечать в Риге.
«Братья латыши, поняв чуткость ситуации, отказались предоставить помещение для этой выставки, тогда (инициаторы проведения выставки - DELFI) обратились к воспитаннику «Первого Балтийского Канала» мэру Риги Нилу Ушакову, который, прекрасно понимая реалии, предоставил помещения здания Рижской думы для этой выставки», - напоминал А.Ажубалис.
Взгляд России на литовское государство иллюстрирует другой случай, вспомнил А.Ажубалис. По его словам, в бытность министром иностранных дел Литвы, на встрече с главой МИД России Сергеем Лавровым он предложил отметить годовщину договора 1491 года между ВКЛ и Москвой.
«В конце концов, прикрывшись техническими сложностями, от нашего предложения отказались. И понятно почему, празднование этого события показало бы статус Литвы как исторического государства, факт, которые нынешняя внешняя политика России пытается ретушировать и стереть», - считает политик.
Литву хотят представить как продукт крушения СССР
Взгляд России на новейшую историю Литву отличается немногим, полагает он. По словам политика, в бытность министром он предлагал С.Лаврову организовать празднование 20-летия подписания межгосударственного договора и восстановления дипломатических отношений. Однако, по его уверениям, и на этот раз россияне фактически отказались это делать, «призвав в двусторонних отношениях не привязываться к историческим датам».
«Если помните этот договор, который подписали господин Ландсбергис и господин Ельцин, то в преамбуле ясно зафиксирован факт аннексии Литвы и ее последствия, а также то, что Акт 11 марта признается Россией со всеми вытекающими из этого последствиями», - указал бывший министр.
Более того, говорил он, Россия этот договор не то, чтобы игнорирует, но несколько лет назад «МИД РФ удалил его из своей базы данных международных договоров». «Это взгляд России на новейшую историю наших двусторонних отношений, - подытожил он. - Мы об этом говорили тогда, и говорим сейчас, поскольку публичность — единственное наше оружие. И совершенно противоположные последствия имеет молчание».
Он напомнил, что прошлое правительство шесть раз поднимало вопрос возмещения ущерба от оккупации в противовес нынешнему правительству, которое устами главы МИД пообещало российской стороне, что «вопрос возмещения оккупации не будет подниматься и смотреть будут только в будущее».
«России, миру и литовскому обществу таким образом говорится, что сама оккупация Литвы, возможно, больше риторика, чем факт, - считает А.Ажубалис. - С точки зрения международных правовых актов последствия понятны: если пострадавшее государство само отказывается поднимать вопрос возмещения ущерба от оккупации, со временем он теряет легитимность, и его гораздо сложнее вернуть в повестку дня».
Поэтому, считает политик, молчание в плане исторической политики означает то, что «мы соглашаемся с тем, что говорят и утверждают о нас». «Молчание убийственно, как убийственно говорить, реагировать и действовать, не имея четкой исторической политики», - уверен политик.
«Именно поэтому МИД про прошлом руководстве начал создавать фундамент для исторической политики», - заключил он и вспомнил ряд шагов тогдашнего министерства в этом отношении, среди которых был выпуск книги «История Литвы» на нескольких языках ЕС в преддверии председательства.
«Такая политика и такие издания - это способ показать, что Литва - историческое государство, а не продукт крушения СССР, как нас хотят представить», - заключил он.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бывший министр иностранных дел Литвы Аудронюс Ажубалис утверждает, что историческая политика крайне важна в смысле противодействия «мягкой силе» России, поскольку «наша история — это цель России номер один». По его мнению, Россия пытается ретушировать исторический базис литовского государства, представить Литву как продукт крушения СССР, нивелировать существующие двусторонние договоры между странами новейшего времени.
