Мартин Вайцман (Martin Weitzman)
Если и есть в природе мост, соединяющий сегодняшний день и период в будущем, отстоящий от нас на сто лет, то имя ему – климатические изменения. Мы можем себе представить лишь опоры этого моста. И тем не менее, его очертания видны нам в достаточной степени, чтобы сказать: на далеком горизонте нас ждет нечто большое, а возможно, и зловещее.
Сжигая в огромных объемах органическое топливо, человек в беспрецедентных масштабах выбрасывает в атмосферу углекислый газ. Соответствующие климатические изменения происходят невероятно медленно, а поэтому их последствия кажутся нам очень отдаленными.
В значительной мере мы уже непреднамеренно подвергли свою планету геоинженерии, сжигая ископаемое топливо, занимаясь сельским хозяйством, жилищным строительством и транспортом. Эти обширные изменения будут только увеличиваться, поскольку Китай, Индия и прочие развивающиеся страны стремятся к повышению жизненного уровня, а население планеты увеличивается.
Существует несколько форм целенаправленной геоинженерии, но на сегодня только одна из них способна быстро решить проблему роста температур на планете. Речь идет о создании «космического зонтика» за счет запуска в стратосферу отражающих частиц, которые будут блокировать небольшую, но важную часть поступающего солнечного излучения.
Планета естественным образом создает временный зонтик от солнца, делая это всякий раз, когда происходит мощное извержение вулкана, выбрасывающее в стратосферу двуокись серы. Аэрозольные частицы, соединяясь с этой двуокисью, отражают приходящий солнечный свет, понижая температуру земной поверхности.
Ученые давно уже знают об этом природном зонтичном эффекте. В 2006 году химик Пол Крутцен (Paul J. Crutzen) предложил человечеству обсудить вопрос об искусственной геоинженерной версии такого зонтика. Он получил Нобелевскую премию за исследования непреднамеренного геоинженерного истончения озонового слоя, вызванного хлорфторуглеродом, подкрепив эту тему своим научным и нравственным авторитетом.
Это исключительно спорная идея. Практически ни один серьезный обозреватель не поддерживает этот план в качестве первой линии защиты от климатических изменений. Но это единственная мера, способная понизить температуру земной поверхности во всем мире немедленно. И она невероятно дешева.
Читайте также: Климатический Армагеддон
У геоинженерного зонтика есть множество недостатков. Он не устранит такие проблемы, связанные с аномально высокой концентрацией СО2, как окисление океана. Разрушение океанских экосистем, в том числе коралловых рифов, станет необратимым.
В полной мере предсказать климатические последствия от создания такого зонтика невозможно. Но наверняка изменится характер атмосферных осадков, и не исключено, что это будут изменения к худшему. Возможно возникновение угроз для озонового слоя. Если в моделях будут отсутствовать некоторые важные структурные элементы, мы можем стать свидетелями очередного случая, когда человеческая самонадеянность приведет к аномальным и катастрофическим последствиям.
Но даже если этот план сработает идеально, это будет только временное решение проблемы. Аэрозоль двуокиси серы сохранится только на год, а поэтому ее выбросы надо будет осуществлять постоянно.
Еще один аргумент против данной идеи заключается в том, что здесь существует проблема нравственного характера. Если люди поймут, насколько это дешевый и легкий способ, они легко смогут ошибочно принять его за недорогое решение проблемы антропогенных изменений климата. Дело не в том, что хорошей замены сокращению углеродных выбросов не существует.
Сделать солнечный зонтик методом геоинженерии вполне может отдельно взятая страна, и дешевизна такой работы может оказаться неотразимым доводом для государств, больше всех страдающих от климатических изменений.
Существует острая необходимость в создании некоего общего международного механизма для решения вопроса о геоинженерном зонтике. Дальнейшая цель состоит в выработке правил и структуры управления, чтобы определить, когда и как международное сообщество сможет использовать такой зонтик.
Нам надо также как можно больше узнать о научных основах создания геоинженерного зонтика, для чего необходимы полевые испытания в подтверждение данной идеи, но в небольшом масштабе.
Геоинженерный зонтик это единственный вообразимый на сегодня вариант, который позволяет быстро понизить средние температуры в мире. В целом нам лучше всего хорошо подготовиться, как можно больше выяснив о таком варианте действий, пока не возник соблазн использовать его в качестве крайней меры.
Мартин Вайцман – профессор, преподаватель экономики Гарвардского университета.
-------
Элвин Рот (Alvin Roth)
Самая важная тенденция будущего состоит в том, что экономика продолжит свой рост, становясь все более взаимосвязанной и единой. Вырастет материальное благосостояние, увеличится продолжительность здоровой жизни. Рост благосостояния не уничтожит соперничество, но у людей появится больше выбора в том, как соперничать и стоит ли вообще это делать. Многие отдадут предпочтение медленному жизненному пути, тратя больше времени на накапливание опыта и впечатлений молодости. Период дожития увеличится, и появятся новые формы выхода на пенсию.
Также по теме: Квантовый компьютер в человеческом мозге?
Тем, кто желает соперничать, на помощь придут технические достижения. Среди них будут стимулирующие препараты, которые доступны и сегодня, хотя многие испытывают к ним отвращение. Похоже, что такое негативное отношение будет ослабевать.
Мы по-прежнему будем аннулировать спортивные победы, одержанные при помощи допинга, но вряд ли будем выступать против лекарств от рака, программ или теорем, которые станут создавать при помощи стимуляторов, помогающих сконцентрироваться, улучшить память и интеллект. Безопасные стимуляторы будут сродни хорошему питанию. Они станут необходимы для тех, кто делает себе карьеру в процессе соперничества. Когда доценты экономики в 2114 году станут отставать от графика написания научных статей с частотой одна в неделю, кафедры наверняка предложат им увеличить дозу препаратов, усиливающих творческие способности или повышающих внимание, чтобы поднять их шансы на пребывание в должности. А некоторые препараты, скажем, усилители памяти, уже не будут считаться стимуляторами. Вместо этого их будут рассматривать в качестве лекарств для лечения заболеваний, которые мы прежде таковыми не считали.
В то время как медицинские препараты будут улучшать наши способности, новые познания в вопросах внутриутробного развития зародыша позволят родителям выбирать или манипулировать некоторыми наследственными качествами своих детей. Часть таких вариантов будет вызывать неприятие, хотя они будут все более доступны, а некоторые из них станут считать неотъемлемой составляющей воспитания ребенка. В некоторых местах эти методы будут ограничиваться законом, а в других нет, что поможет возникновению международного рынка репродуктивных технологий. Зачатки такого рынка мы наблюдаем уже сегодня. В США и Индии все доступнее становится лечение бесплодия, возникает рынок спермы, яйцеклеток и суррогатного материнства, что влечет туда «репродуктивных туристов».
Эта тенденция сохранится, и возникнут самые разные репродуктивные варианты коммерческого характера, не связанные с половым актом, не говоря уже о традиционном гетеросексуальном браке. Кстати, это поможет развитию нетрадиционных форм брака и воспитания детей, приведет к более поздним бракам и к увеличению числа родителей-одиночек. Многие альтернативные варианты, такие как однополые браки и полигамия, уже не будут вызывать отвращение. Исчезнут и юридические барьеры, мешающие им во многих странах.
Но я считаю, что семья останется одной из главных ячеек производства – конечно же, детей – а также потребления всякого рода товаров и удобств. Долгосрочные (пусть и не на всю жизнь) отношения сохранят свою важность. Но в остальном деторождение и воспитание потомства будет занимать меньше времени в более долгой и здоровой жизни человека. В связи с этим могут участиться и стать обычным делом разводы, а могут появиться и новые формы полигамных отношений взамен череды браков, из-за чего сегодня велик процент разводов.
Самые крупные изменения в медицине будут носить технологический характер. Например, я работаю над созданием сетей обмена почками, что приведет к увеличению числа пациентов, могущих получить органы от живых доноров. К 2114 году мысль о том, чтобы вырезать почку у одного человека и пришить ее другому, будет казаться древним варварством. Однако сейчас трудно понять, заменит ли трансплантацию ксенотрансплантация, позволяющая пересадить вам здоровую почку, выращиваемую в животном на ферме. Или же терапия стволовых клеток позволит нам выращивать свои собственные здоровые новые почки. Или же появятся искусственные почки. Или мы просто начнем лучше излечивать болезни, вызывающие почечную недостаточность.
Читайте также: Действия закона Мура в мире технологий
Многие из этих альтернатив могут оказаться надежнее, долговечнее и дешевле, чем пересадка органов. А поэтому я думаю, что медицина будет и дальше занимать все большее место в экономике. Она может уподобиться фермерству (голубая мечта!), став частью экономики, обеспечивающей все наши потребности.
Элвин Рот - американский экономист, профессор Стэнфордского университета. В 2012 году получил премию по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля.
------
Роберт Шиллер (Robert Shiller)
Новое столетие несет с собой немало рисков, поскольку огромное количество людей пытается хорошо жить на планете с ограниченными ресурсами, где появляются все более опасные стратегические средства массового уничтожения и новые информационные технологии, взбалтывающие рынки трудовых ресурсов и создающие риски для карьеры.
Управление этими рисками в значительной степени станет достоянием науки и техники, однако существует также чисто финансовая и страховая сфера. Есть надежда, что при помощи новых технологий против этих опасностей будет развернута намного более совершенная система управления рисками.
Большинству из нас непривычно думать о том, какого рода риски могут возникнуть за сто лет. Благодушие вещь простая и легкая. Чтобы увидеть реальность этих рисков, полезно взглянуть на них через призму долгосрочной исторической перспективы.
В то же время, больших успехов добилась теория управления финансовыми рисками. Математическая теория постоянно совершенствуется, а развитие поведенческой экономики создает возможности для принятия финансовых решений, которые подходят для вполне реальных людей. Существует также тенденция демократизации управления рисками, когда с их принципами знакомится все большая часть населения нашей планеты. Несколько столетий тому назад лишь самые богатые и самые искушенные люди пользовались страховкой и банковскими услугами. Сейчас же они довольно широко распространены, по крайней мере, в развитых странах.
Но предстоит очень многое сделать для поддержания этих тенденций. К счастью, развивающиеся головокружительными темпами информационные технологии в новом столетии способны поддержать и даже ускорить данные тенденции.
Похоже, что кибернетики пришли практически к всеобщему согласию о невозможности создания настоящего искусственного интеллекта, по крайней мере, на протяжении следующего столетия. Но есть и другие люди, полагающие, что реальный искусственный интеллект появится скоро.
Когда бы он ни появился, его важным следствием станет долговременная тенденция унификации культур и возникновения глобальной культуры. В 1893 году социолог Эмиль Дюркгейм (Émile Durkheim) описал общество с «коллективным сознанием», а социолог Морис Хальбвакс (Maurice Halbwachs) позднее расширил эту концепцию, введя понятие «коллективной памяти». То есть, если все мы помним одни и те же факты, то у нас одинаковая база для продвижения своего мировоззрения, и мы имеем тенденцию формировать у себя схожие взгляды на мир.
Также по теме: Каким научным идеям пора в отставку
Они даже представить себе не могли, насколько мощными станут эти факторы с появлением современных информационных технологий. Благодаря этому мировая экономика может стать более эффективной, но это также создаст больше корреляционных связей и зависимостей между странами и регионами. А это, в свою очередь, усилит незащищенность от международного экономического коллапса.
В этом мире, где почти возник искусственный интеллект, будут появляться новые виды субкультур, не имеющие больше географических границ. В частности, вполне может появиться космополитическая культура людей, в наибольшей степени связанных с искусственным интеллектом, своего рода мировая элита, которая в силу постоянной связи и общения выработает некие взаимные привязанности, но между собой, а не с соседями. В то же время миллиарды «остальных» сформируют всемирную сеть гетто.
Даже среди элиты глобализация культуры не будет полной. Все равно сохранится древнее межнациональное и традиционное межэтническое и религиозное соперничество, а также потенциал возникновения войн.
И не будет единой центральной власти, управляющей всеми этими процессами, что создаст опасности для людей и для общества в целом. К преодолению таких опасностей мы должны подходить во всеоружии, обладая всеми новыми инструментами и возможностями по управлению рисками, какие только сможем изобрести.
Роберт Шиллер - Стерлингский профессор экономики Йельского университета. Лауреат Нобелевской премии по экономике за 2013 год.
