Существующие европейские институты не работают и требуют переосмысления. У нас есть три конкретных предложения, которые позволят укрепить политический и бюджетный союз стран еврозоны. Этот манифест за политический союз подписали многие видные деятели правых и левых сил.
Европейский союз переживает экзистенциональный кризис, о чем нам скоро напомнят грядущие европейские выборы. В первую очередь это касается стран еврозоны, которые погрязли в атмосфере недоверия и еще далеко не оконченном кризисе. И все это на фоне устойчивой безработицы и возможной дефляции. Логично предположить, что худшее ждет нас впереди.
Поэтому мы с огромным интересом восприняли предложения по укреплению политического и бюджетного союза стран еврозоны, которые сформулировали в конце 2013 года наши немецкие друзья из группы Глинике.
Поодиночке обе наши страны не будут играть большой роли в мировой экономике. Если мы не объединимся, чтобы отстаивать модель нашего общества в глобализации, то стремление к самоизоляции одержит верх и повлечет за собой разочарование и напряженность, на фоне которых нынешние трудности Евросоюза покажутся цветочками.
С некоторых точек зрения размышления о Европе в Германии проделали намного больший путь, чем во Франции. Экономисты, политики, журналисты, граждане Франции и Европы – мы все должны побороть неприятие, которое в настоящий момент парализует всю нашу страну. Этот статьей мы хотим дать толчок обсуждению демократического будущего Европы и развить дальше предложения группы Глинике.
Еврозона в подвешенном состоянии
Пришло время признать очевидное: нынешние европейские институты не работают так, как должны, и поэтому их нужно переосмыслить. Главная цель предельно проста: нужно позволить демократии и общественности вновь встать у штурвала, чтобы добиться эффективной регуляции глобализованного финансового капитализма XXI века и провести политику социального прогресса, которой сейчас так остро не хватает Европе. Единая валюта при 18 независимых государственных долгах, которыми могут совершенно свободно спекулировать рынки, 18 отчаянно конкурирующих друг с другом систем — все это не работает и никогда не будет работать. Страны еврозоны решили поступить валютным суверенитетом и, следовательно, отказаться от оружия односторонней девальвации, не разработав при этом новые инструменты в экономической, социальной, налоговой и бюджетной сфере. Такое подвешенное состояние — худшая из возможных ситуаций.
Речь вовсе не идет о том, чтобы собрать в одну кучу все наши налоги и государственные расходы. Сегодня Европа слишком часто по-глупому вмешивается во внутренние дела государств по совершенно вторичным вопросам (например, НДС для парикмахерских и конноспортивных клубов), но в то же время демонстрирует жалкое бессилие в важнейших областях (оффшорные зоны и финансовая регуляция).
Нужно изменить порядок приоритетов: меньше Европы тех вопросах, с которыми государства-члены прекрасно справляются сами, и больше Европы там, где она действительно необходима.
1. Общий налог
Если конкретнее, наше первое предложение заключается в том, чтобы страны еврозоны, начиная с Франции и Германии, введи общий налог на прибыль для предприятий. Поодиночке каждая страна ничего не может сделать против международных компаний, которые играют на расхождениях между национальными законодательствами, чтобы не платить нигде никаких налогов. В этой области национальный суверенитет превратился в миф.
Для борьбы с «оптимизацией» налогов нужно поручить суверенной европейской инстанции заняться этим сбором и обеспечить его жесткий контроль. В таком ситуации каждая страна сможет определить собственную ставку налога на прибыль предприятий с минимальным показателем в 20 % с дополнительными отчислениями порядка 10% на федеральном уровне. Это позволило бы увеличить бюджет еврозоны на 0,5-1% ВВП.
Как совершенно справедливо отмечают в группе Глинике, такие бюджетные возможности позволили бы еврозоне дать толчок работе по подъему экономики и инвестициям, прежде всего в области защиты окружающей среды, инфраструктуры и образования. Тем не менее, мы в отличие от наших немецких друзей полагаем, что бюджет еврозоны непременно должен опираться на европейский налог, а не взносы государств-членов.
В нынешние времена бюджетного голода еврозона должна доказать, что способна взимать налог более справедливым и эффективным образом, чем государства. В противном случае народы никогда не наделят ее правом тратить.
Кроме того, нужно будет как можно быстрее сформировать в еврозоне автоматическую систему обмена банковскими данными и дать старт согласованной политике восстановления поэтапного подоходного и имущественного налога. Параллельно с этим, разумеется, требуются и совместная программа по борьбе с внешними оффшорными зонами.
Европа должна принести налоговую справедливость и политическую волю в процесс глобализации: в этом смысл нашего первого предложения.
2. Парламент еврозоны
Наше второе и самое важное предложение проистекает из первого. Для принятия общего налога на прибыль предприятий, а также демократического и суверенного обсуждения и утверждения будущих налоговых, финансовых и политических решений нам потребуется Парламентская палата еврозоны.
В этом мы согласны с нашими немецкими друзьями из группы Глинике, которые, тем не менее, не могут сделать окончательный выбор и колеблются между двумя формулировками:
– либо в парламент еврозоны должны войти европейские парламентарии от стран-членов (то есть нечто вроде подгруппы в Европейском парламенте, которая будет охватывать только государства еврозоны),
– либо речь пойдет о формировании новой палаты на основе собрания части депутатов национальных парламентов. (Например, 30 французских депутатов Национального собрания, 40 немецких депутатов Бундестага, 30 итальянских парламентариев и т.д. Все будет зависеть от демографического веса каждой страны по принципу: один гражданин - один голос).
Как нам кажется, второй вариант, который перекликается с озвученной в 2011 году Йошкой Фишером идеей «европейской палаты», представляет собой единственную возможность продвинуться вперед на пути к политическому союзу. Дело в том, что полностью лишить национальные парламенты права голосовать по их собственным налогам попросту невозможно. А совместный европейский парламентский суверенитет как раз таки легче построить с опорой на суверенитет национальных парламентов.
По-настоящему демократическая архитектура
По такой схеме в Европейском союзе существовал бы одновременно Европейский парламент в его нынешней форме (с избранными гражданами 28 государств депутатами) и Европейская палата, которая бы представляла государства через их национальные парламенты. Изначально Европейская палата должна включать в себя лишь страны еврозоны, которые хотят развивать политический, налоговый и бюджетный союз. Тем не менее, в дальнейшем она могла бы принять все страны ЕС, которые стремятся следовать по этому пути. В перспективе министр финансов еврозоны и даже настоящее европейское правительство должны были бы отчитываться перед Европейской палатой.
Такая новая демократическая архитектура Европы позволила бы нам, наконец, выбраться из текущего застоя и развеять миф о том, что совет глав государств мог бы сыграть роль второй палаты представителей государств.
Дело в том, что он свидетельствует о политической немощи нашего континента: один человек не может представлять целую страну, если, конечно, мы не готовы мириться с постоянными препятствиями, которые создает требование единогласных решений. Чтобы, наконец, перейти к правилу большинства в принятии решений по налоговым и бюджетным вопросам стран еврозоны, нужно создать настоящую Европейскую палату, в которой каждая страна будет представлена депутатами всех политических сил, а только одним главой государства.
3. Частичное объединение долгов
Наше третье предложение напрямую касается долгового кризиса. Мы убеждены, что единственный способ окончательно разобраться с ним подразумевает объединение долгов стран еврозоны. В противном случае мы так и не сможем уйти от спекуляций на процентных ставках. Кроме того, только при таком условии ЕЦБ будет в силах проводить быструю и эффективную валютную политику подобно Федеральной резервной системе США (ей было бы очень непросто делать свою работу, если бы каждый день приходилось принимать решения по отдельности по долгам Техаса, Вайоминга и Калифорнии).
Объединение долгов де факто уже началось с появлением европейского стабилизационного механизма, зародыша банковского союза и прямых денежных операций Центробанка, которые так или иначе задействуют европейских налогоплательщиков. Демократическую легитимность этих механизмов нужно прояснить как можно скорее.
Теперь же нужно дальше развить эту мысль и вновь рассмотреть предложение о создании «фонда погашения европейских долгов», которое озвучил в конце 2011 года совет экономистов при канцлере Германии (речь шла об объединении всех долгов, превышающих 60% ВВП), и сделать его частью политической программы.
Пока что сложно сказать, какими темпами может погашаться такая задолженность. Только демократическая инстанция в лице Европейской палаты из депутатов национальных парламентов будет вправе устанавливать каждый год уровень общего дефицита в зависимости от текущих условий.
Решения этой инстанции будут в некоторых случаях более консервативными, а некоторых случаях более либеральными, чем те, что кажутся правильными именно нам. Но они будут приняты демократическим путем, по правилу большинства. Некоторые представители правых сил хотели бы, чтобы эти бюджетные решения были уделом постдемократических инстанций. А кое-кто среди левых готов согласиться на усиление политического союза, только если получит гарантии продолжения Европой ее прогрессивной политики. Обе этих проблемы необходимо решить, если мы хотим выйти из текущего кризиса.
Залог дальнейшего прогресса
Слишком часто обсуждение будущего европейских политических институтов воспринимается как технический или даже второстепенный вопрос. Тем не менее, отказываясь говорить об организации демократии, мы фактически соглашаемся с засильем рынка и конкуренции. Мы отбрасываем любую надежду на то, что у демократии получится вернуть себе контроль над капитализмом в XXI веке. Потому что новое пространство принятия решений имеет ключевое значение для еврозоны.
Если отбросить в сторону макроэкономические и бюджетные схемы, наши общественные модели представляют собой общее благо, которое нужно одновременно сохранить и приспособить к новым условиям, а также использовать для достижения успеха в глобализации. Существующих совместных инициатив Франции и Германии и простого укрепления двухстороннего сотрудничества сегодня уже недостаточно.
Европейский союз медлит с достижением реального консенсуса и противоречит сам себе, когда речь заходит о применении средств. Европейская палата смогла бы стать важным местом принятия решений и взять на себя ответственность за их последствия в области дефицита бюджета и межгосударственных переводов, так как права и обязанности в данном случае были бы четко расписаны.
Перед нами открывается большое поле деятельности, и будем надеяться, что тормозящиеся сегодня вопросы можно будет активно обсуждать и решать: совместное принятие решений на немецкий манер (привлечение сотрудников к рассмотрению стратегических вопросов предприятия, по всей видимости, оказывает самое положительное воздействие на промышленное полотно), качественные и доступные детские сады, образование и повышение квалификации для всех на протяжение всей жизни, борьба с потеплением климата путем значительного сокращения выбросов углекислого газа…
Договоры можно изменить
Многие выступят против наших предложений и скажут, что договоры невозможно изменить, и что французский народ не стремится к расширению европейской интеграции.
Эти аргументы в корне неверны и таят в себе большую опасность. Договоры постоянно меняют, как это, кстати, было в 2012 году: все решилось за шесть с небольшим месяцев. К несчастью, реформа дала не лучшие результаты и лишь углубила неэффективный технократический федерализм.
Утверждение о том, что общественное мнение не любит современную Европу, и, значит, никаких кардинальных изменений в ее институтах и принципах работы быть не должно, это противоречие чистой воды. И когда в ближайшие месяцы от немецкого правительства поступят новые предложения о реформе договоров, нет гарантий, что они окажутся лучше того, что было в 2012 году. Вместо того чтобы смиренно ждать, Франции нужно принять участие в конструктивном диалоге и постараться сделать Европу по-настоящему демократической.
Первые подписавшиеся:
Флоранс Отре (Florence Autret), писатель и журналист;
Антуан Бозьо (Antoine Bozio), директор Института государственной политики;
Джулия Каже (Julia Cagé), экономист;
Даниэль Коэн (Daniel Cohen), преподаватель Высшей нормальной школы и парижской Школы экономики;
Анн-Лор Делатт (Anne-Laure Delatte), экономист, сотрудник Национального центра научных исследований;
Брижитт Дормон (Brigitte Dormont), преподаватель Университета Париж-Дофин;
Гийом Дюваль (Guillaume Duval), главный редактор Alternatives Economiques;
Филипп Фремо (Philippe Frémeaux), президент Института Веблена;
Брюно Палье (Bruno Palier), директор Национального центра научных исследований;
Тьерри Пеш (Thierry Pech), генеральный директор Terra Nova;
Тома Пикетти (Thomas Piketty), директор по научным исследованиям Высшей школы социальных наук, преподаватель парижской Школы экономики;
Пьер Розанваллон (Pierre Rosanvallon), преподаватель Коллеж де Франс;
Ксавье Тембо (Xavier Timbeau), начальник отдела анализа и прогнозирования Французского центра экономической конъюнктуры;
Лоранс Тюбьяна (Laurence Tubiana), преподаватель парижского Института политических исследований.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Пришло время признать очевидное: нынешние европейские институты не работают так, как должны, и поэтому их нужно переосмыслить. Главная цель предельно проста: нужно позволить демократии и общественности вновь встать у штурвала, чтобы добиться эффективной регуляции глобализованного финансового капитализма XXI века и провести политику социального прогресса, которой сейчас так остро не хватает Европе.
