Украина и Грузия: трагичные параллели

Сегодня в дни траура по погибшим на Украине многие люди в разных странах скорбят и переживают за украинский народ. Политики всех демократических государств осуждают и порицают действия украинских властей, применивших силу против собственного народа.
 
Особую горечь ощущает гражданское общество Грузии, которому близка боль Украины, так как мы пережили: 9 апреля 1989 года; межэтнический конфликт в Самачабло, навязанный извне в 1990 году; гражданскую войну 1991 года, войну в Абхазии 1992-1993 годах; годы принужденного нахождения в СНГ и ОДКБ, когда криминальные группировки и сращенные с ними государственные структуры терроризировали собственное население; экономическое эмбарго 2006 года со стороны российских властей, после которого началось открытое информационно-психологическое давление на грузинское общество, приведшее его к столкновению с грузинскими властями сначала в мае, а потом в ноябре 2007 года.

Также, как и после досрочного вывода российских войск с Грузии в ноябре 2007 года, когда в воздухе витало ожидание чего-то тревожного, так и сейчас, даже после постановления Верховной Рады о прекращении операции против населения, и выполнения президентом Украины требований протестующих, тревожные ожидания вновь питают аналитическое мышление.

В случае с Грузией вовремя принятое мудрое решение тогдашнего руководства Грузии о проведении досрочно парламентских и президентских выборов обеспечило возобновление легитимности их власти, что по сути изобличило подрывную деятельность извне.

В обоих случаях, как в Грузии, так и на Украине, видна попытка создать ситуацию, когда власть или протестующие начинают применять силу друг против друга. И эта попытка режиссируется извне. Основываясь на заявлениях глав ведущих государств мира и вспоминая опыт Грузии главные идеологи такой политики функционируют в Государственной Думе Российской Федерации.

Рассматривая грузинские параллели следует отметить, что, если в Грузии в сентябре и ноябре 2007 года российские идеологи использовали все возможные механизмы для делигитимации власти, то на Украине, наоборот, делается все возможное для сохранения нелегитимного правительства.

В Грузии в сентябре и ноябре 2007 года, когда разные политические фигуры, старались подорвать легитимность власти, и в результате смогли вывести на улицы десятки тысяч протестующих, перед сценаристами российского великодержавия стояла одна задача – спровоцировать грузинское руководство на применение силы против населения пока российские вооруженные силы еще находились на, пока еще действующих, российских военных базах в Грузии. Попытки результата не возымели, грузинское правительство пошло на уступки, объявила о досрочных выборах.

Российские стратеги и пиар-технологи были уверены, что на досрочных президентских выборах 5 января 2008 г. победит пророссийски ориентированный кандидат. Однако власть Грузии пошла на хитроумный шаг и вместе с президентскими выборами провела референдум по вступлению Грузии в НАТО. Более 70% населения видели НАТО гарантом безопасности Грузии, что и обеспечило победу действующего президента.

После президентских выборов в России 2 марта 2008 года у российских советников была убежденность, что пророссийская оппозиция в Грузии сможет победить на парламентских выборах 21 мая 2008 года. Однако прозападная партия обрела конституционное большинство в парламенте. После этого с июня началась реконструкция абхазского участка железной дороги до административной границы с регионом Самегрело, а затем последовала «домашняя заготовка» российского руководства августа 2008 года.

К сожалению, руководство Грузии, отвлеченное внутриполитическими задачами не сумело сразу распознать игру, в результате чего российской стороне удалось провести военную операцию против властей Грузии, завуалировав это защитой миротворцев. Но несмотря на этот стопроцентный повод российским властям не удалось осуществить план полного контроля над территорией Грузии и сменить прозападную власть силой. Испугавшись прямого противостояния с Западом и осознав экономические последствия от продолжения интервенции российские стратеги вынуждены были довольствоваться прилюдным унижением оппонента в надежде подорвать его легитимность в будущем.

На Украине схема поддержки легитимности неэффективного пророссийского руководства продолжает логику российской политики по отношению к своим соседям. В этом случае российским стратегам «выгодно» поддерживать репрессивные действия государства против своего народа.

Российский образ политической мысли особенно воздействует на таких «сенситивных» партнеров, как представители региональной номенклатуры бывшего СССР, так как они видят в российской политики нечто продуманное и политически безошибочное, не видя слабости которые в конце концов приведут к проблемам и в руководстве России. Эти слабости и заставляют российский истеблишмент метаться от одной схемы решения проблемы к другой, мешая разглядеть современные реалии информационного общества, и вводя в заблуждение своих политических адептов.

Тесные отношения и переплетенные экономические нити Украины и России дают обеим странам рычаги воздействия друг на друга. Однако Украина, как и Казахстан, предпочитают не тревожить своего державного соседа, хотя глава Белоруссии уже много лет показывает пример успешного давления на российское руководство.

Идя на поводу российских стратегов президент Украины совершил самую опасную ошибку - не выполнил основной заказ своего народа, а именно, отказался от интеграции с Западом. Оказавшись в ловушке, которую ему устроили западные стратеги и под ожесточенным натиском российских партнеров, действующий президент сам подорвал свою легитимность. С одной стороны, политические риски от освобождения из тюрьмы своего главного оппонента, популярного среди народа и умеющего говорить с Россией лидера, толкнуло его на сговор с Россией. С другой стороны, гарантии со стороны российского руководства и многомиллиардный транш создали иллюзорное убеждение в возможности преодолеть народный протест и достаточности ресурсов для диалога с прозападными украинскими олигархами.

Следуя логике ситуации и ее последствиям было бы более эффективно, откровенно выступить перед своим народом и объяснить свое решение непреодолимым давлением со стороны российского руководства после чего подать в отставку, либо выполнить требование Запада на своих дополнительных условиях.

Сотрудничество с Западом привлекательно тем, что несмотря на тяжелые требования, заключенные соглашения выполняются в точности. В случае с российскими партнерами всегда есть лазейки и махинации, при помощи которых они злоупотребляют привилегированным партнерским статусом, и всегда есть риск срыва соглашений или подмене его новым и далеко невыгодным антиподом. Страны, входящие в ОДКБ всегда вынуждены мириться с державным неравноправием и перманентным давлением в экономических отношениях с Россией, что и отталкивает новых членов от вхождение в эту структуру, также, как и в Таможенный Союз, также как в Евразийский Союз.

Между тем, внеблоковый статус Украины, положительно сказывается на гарантии безопасности украинского народа от российской интервенции. В случае, если Украина входила в ОДКБ, сейчас в Киев были бы официально введены силы быстрого реагирования и ОМОН РФ. В данном случае, при возникновения фактов преступления против человечности или бесконтрольности ситуации введение миротворцев будет решаться на Совете Безопасности ООН.

Особенность российской стратегии заключается в ее ситуативности. Если б к примеру, была возможность применения силы против руководства Грузии в 2007 году во время массовых демонстраций в Тбилиси, российское руководство, ее применило бы. Опасность российской стратегии заключается в ее однобокости – оно привыкло к применению силы. 10 лет войны в Чечне и вялая реакция международного сообщества; открытая агрессия против государства, члена ООН, Грузии и «примирительная риторика» как западных партнеров России, так и самого объекта агрессии, приучила российских стратегов к эффективности данной тактики.

Не исключено, что и после досрочных выборов на Украине «домашняя заготовка, на все случаи жизни» российских политиков всегда будет руководством к действиям в ситуациях недоступных для пониманию их главных сценаристов.

В эти дни невозможно стараться проводить академический анализ ситуации, скрывая свои эмоции и пряча личное отношение ко всему происходящему на Украине. В Грузии всегда будут помнить российских миротворцев, которые нарушив Сочинское Соглашение от 27 июля 1993 года, позволили разношерстной группировке под предводительством будущего преступника федерального масштаба захватить Сухуми, и даже не принудили ее к миру и не отбросили на те позиции которые они занимали до подписания соглашения, как это обязывал мандат миротворцев. И будут помнить украинских военных, которые спасли десятки тысяч грузин и представителей других национальностей, которым грозило физическое уничтожение по причине национальной розни.

В данной ситуации российскому руководству выгодно как поддерживать агрессивные действия украинской власти против своего населения (также как это делается в разных государствах, вспомнить хотя бы Сербию, Ирак, Ливию, Хамас, Северную Корею, Сирию и т.д.), если они будут успешными, так и отречься от тирана, проигравшего во внутриполитической борьбе.

По мнению российской власти, у нее всегда есть козырь - ввести войска на территорию, где проживает население с российскими паспортами, а также закрепиться в Крыму, перекупив украинский военно-морской флот. В Грузии есть мнение, что во время войны в августе 2008 года, сдача техники и дезертирство военных чиновников, могло быть следствием финансовой диверсии, аналогичной той, какую провели американские стратеги во время операции против Саддама Хусейна.

Единственное что может стать гарантией безопасности для Украины, как и в случае Грузии, это если западные страны открыто пойдут на конфликт с Россией и введут экономические санкции против нее, что вполне возможно судя по реакции западных СМИ на происходящее на Украине.

В Грузии внимательно следят за происходящим на Украине, так как новая власть Грузии занимает такую же «прагматичную» позицию в отношениях с Россией как пока действующие власти Украины. С одной стороны, интересна возможность такого рода противостояния агрессору. «Баррикадная система», впервые в 21 веке примененная протестующими на Украине, оказалась намного эффективнее стандартной для постсоветских протестующих «палаточной системы». С другой стороны, для политических сторонников единоличного российского властвования на евразийском пространстве интерес представляет, и то каким образом будут российские власти поддерживать или предавать своих адептов. Озабоченность вызывает тот факт, что несмотря на осуждение со стороны всего мирового сообщества, и представителей глобального гражданского общества происходящие на Украине события имеют место быть. Более того, они происходят в Европе.

Страшнее всего, что представители народа с высокодуховной культурой, такие как российский и украинский народы, не опасаясь осуждения в 21 веке активно призывают «утюжить» страны и раздавать патроны для того, чтобы власть могла расстреливать мирных граждан, журналистов и медиков.

Кадры из Украины показывают, что сегодня на постсоветском пространстве, впрочем, как и всегда в истории человеческой цивилизации, самыми опасными людьми для варварства и деспотизма власти являются безоружные мужчины и женщины (в лучшем случае с палками и щитами против огнестрельного оружия), которые стремятся быть частью цивилизованного общества. В данном случае речь идет о стремлении народа Украины быть частью Европы. Является ли Европа синонимом свободы и права быть уникальными в пути достижения своего счастья? Является ли российский народ, частью европейской культуры или, как продолжал этот вопрос, горячо уважаемый мною профессор МГУ, Геннадий Анатольевич Белов, русские представители азиатской культуры? (Да, скифы мы. Да, азиаты. С раскосыми и жадными очами. Гумилев).

Мы выражаем соболезнование украинскому народу. Стоим плечом к плечу с Вами и разделяем Вашу боль. Мы преклоняемся перед Вашим мужеством и принципиальностью в борьбе за свою независимость и стремлением быть уникальными.