Atlantico: По данным опроса, который провел для Atlantico Французский институт общественного мнения (IFOP), 65% французов против предоставления Францией и Европейским Союзом помощи Украине, а 67% выступают против вхождения страны в ЕС. О чем именно говорят эти результаты?
Жером Фурке: Здесь есть два момента. С одной стороны, это взгляд на ситуацию на Украине. Шокирующие кадры всколыхнули французов, что могло вызвать волну симпатии к этой революции. Тем не менее, это расположение вовсе не обязательно означает щедрость, как в плане финансовой поддержки, так и открытия дверей Европы для этого расположившегося на их пороге государства. С другой стороны, мы видим, что среди французов утвердились евроскептические настроения, и что они не слишком поддерживают дальнейшее расширение Европы. Даже если Украина и вызывает у наших сограждан симпатию, когда речь заходит о ситуации во Франции, большинство людей не хотят добавлять себе новые проблемы.
Таким образом, две трети французов выступили против финансовой помощи даже при том, что сейчас чувство сопереживания, казалось бы, должно быть на высочайшей отметке. В то же время в 2010 году две трети французов поддержали план помощи Греции. В двух этих случаях складывается совершенно противоположная ситуация. Как это объяснить? Возможно, французы считают греков большими европейцами, чем украинцев. К тому же, они прекрасно понимают, что Греция входит в еврозону, и, следовательно, Франция заинтересована в помощи одному из «слабых звеньев», если не хочет, чтобы рухнула вся конструкция. Кроме того, существует и эффект повторения. Французов уже не раз просили помочь не только Греции, но и Португалии. У них складывается впечатление, что они только и делают, что платят, а отдача с этих инвестиций весьма неочевидна: кризис более или менее находится под контролем, а европейская структура не дает нашей страны каких-то особых ощутимых преимуществ.
— Эти чувства являются продолжением общего разочарования в Европе или же относятся конкретно к украинскому случаю?
— У Французов сейчас гораздо меньше желания помогать Украине, чем в прошлом Греции. Тем не менее, они намного благосклоннее к перспективе вступления Украины в Европейский Союз, чем к потенциальному присоединению Турции. У нас получаются концентрические географические круги. Первый круг — это еврозона, куда входит и Греция. Далее идет культурная Европа с общностью ценностей, к которой можно отнести и Украину. Далее есть Турция, о чьем вступлении в ЕС говорят намного дольше. У принадлежности к Европе есть некие традиции, например, христианские отсылки.
Читайте также: Запад не спешит на помощь Украине
Еще один момент, который объясняет несогласие со вступлением Украины (и тем более Турции) в Евросоюз, заключается в видимом несоответствии уровня жизни. У нас постоянно говорят о проблемах стран Центральной Европы, цыганах, непонятной налоговой системе и т.д. Вступление в ЕС Украины нельзя будет даже сравнивать с вхождением Словении, маленькой и относительно благополучной страны с 2 миллионами жителей. Население Украины составляет 45 миллионов человек, которые по уровню жизни ближе к румынам и болгарам, чем к люксембуржцам и французам. Во времена экономического подъема мы были согласны с расширением по всем направлениям, которое сегодня кажется нам неприемлемым. Существуют проблемы с руководством, ресурсами и несоответствием уровня жизни. Европа разделяется не только на север и юг, но также запад и восток.
Когда французы видят свои интересы и думают о работе Европы, они считают, что стоит подождать. Аргумент в пользу помощи Украине заключается в необходимости не допустить того, чтобы страна у самых границ Европы не погрузилась в глубочайший кризис или даже гражданскую войну, по примеру того, что произошло в Югославии со всеми вытекающими проблемами в плане контрабанды оружия и торговли людьми. Как бы то ни было, сейчас к нему мало кто прислушивается.
— Существуют ли какие-то различия между левыми и правыми в этом вопросе?
— Что касается вступления Украины в ЕС, его поддерживает каждый второй избиратель социалистов, тогда как среди электората Союза за народное движение их всего 25%. Сторонники других правых движений в целом согласны с позицией левых. Таким образом, на правом фланге вырисовывается заметный раскол. Как бы то ни было, даже у самых проевропейски настроенных течений электорат в целом поделился надвое по вопросу присоединения Украины. Вступление в Евросоюз страны с 45-миллионным населением и целым букетом проблем не является приоритетной задачей даже для них. В Европе существует правая, антлантистская и антикоммунистическая традиция. Тем не менее, сегодня базовый электорат СНД не придерживается этой линии. Она свойственна лишь небольшой его части, потому что лишь четверть сторонников поддерживают вступление Украины в ЕС. Три четверти скорее хотят сохранить суверенитет.
Точно такой же раскол наблюдается и в вопросе потенциальной помощи Украине: 55% у Соцпартии, 55% — у Союза демократов и независимых, 31% у Союза за народное движение и 10% у Национального фронта. Получается, что СНД находится где-то посередине, хотя большинство его избирателей все же говорят «нет». Центр тяжести сместился направо по оси суверенитета и евроскептицизма. Сейчас мы расплачивается за оставивший немало следов кризис еврозоны, а также запоздало ощущаем последствия расширения союза на восток в начале 2000-х годов. Вступление Польши, Румынии и Прибалтики оказалось тяжелее, чем мы предполагали.
Жером Фурке, директор подразделения опросов общественного мнения в IFOP.
