Русские просят слова

Еще недавно мы могли думать, что российское общество, или, по крайней мере, его более образованная и обеспеченная часть, страдает от недостатка свободы, огромной коррупции, игнорирования со стороны своих властей. То есть от всего того, что в российском государстве мешало бы большинству людей из Европы, включая нас. Однако российское вторжение в Крым и последующие события привнесли кое-что новое в наше понимание.

Россияне получили шанс не изменить авторитарный режим, а, наоборот, усилить его до таких масштабов, каких не было 20 лет. Самые явные тому доказательства мы могли наблюдать в прошлую среду, когда президент России по случаю завершения аннексии Крыма произнес победную речь перед парламентом, а потом и перед 100-тысячной толпой в центре Москвы, откуда шла трансляция в регионы. Путин сообщил об окончании эпохи, когда Россия якобы была вне мировой политики, а решения принимались за ее спиной. По мнению Путина, пришло время защищать национальные интересы России, среди которых — защита миллионов русских, проживающих за пределами России. Путин атаковал Запад, пообещал сильную Россию, и его популярность стала подниматься к рекордным цифрам. Россияне просто дают понять, что они разделяют эти взгляды своего президента.

Мы, кажется, видим возрождение нации, в которую агрессивная политика Путина влила небывалую порцию уверенности в себе. Вдруг выясняется, что пружина этой уверенности, приправленная тоской по старым временам советской империи, была так сильно сжата, что для ее освобождения было достаточно спекулятивной акции в Крыму, где русские — если смотреть с их точки зрения — никаких значительных результатов не продемонстрировали: они вторглись в какой-то неловкой тишине, к тому же выступили против парализованной украинской армии и получили полуостров, где у них и так было все, что им надо, то есть их Черноморский флот. И самоуверенность вдруг так возросла, что России уже потребовалось громогласно сообщить, что она больше не будет руководствоваться международными правилами сосуществования государств, и что у нее есть свои собственные правила.

Не свободу, а империю

Путин привел толпу в восторг, сказав, что заканчивается эра одного мирового жандарма. И с российскими национальными интересами должны считаться. Если могут американцы, можем и мы — таким был подтекст.

Действительно, и внешняя политика Соединенных Штатов везде в мире, в том числе и на Западе, вызывает много опасений. Но даже если вторжение в Ирак многим могло показаться дерзким и самоуверенным, в одном американцев нельзя упрекнуть: основа их ценностной базы ясна. Речь идет о свободе и демократии, продвижение которых — долгосрочная цель Америки и Запада как единого целого.

Но среди основных ценностей России свободы и демократии нет, свободные, демократические государства Россия даже считает своими врагами. После вторжения в Крым и речи Путина очевидно, что ценности российского общества принципиально определяет стремление к собственному величию и силе, и даже ностальгия по Советскому Союзу. Но при этом, о возвращении к коммунизму речь, пожалуй, все же не идет. Режим Путина — национальная диктатура, опирающаяся на церковь и капитал добывающих компаний и при возможности обращающаяся к Сталину. Советский Союз восхваляется исключительно как сильная империя, которая умела расширять свои территории и вызывать страх в мире.

Россияне, короче говоря, не мечтают изменить свою страну несвободы, они хотят расширить ее, оставив такой, какая она есть. И чувство гордости и уверенности в себе на основании таких планов — вне понимания Запада. Но он должен готовиться к последствиям. Особенно в ситуации, когда русских так раздражают их западные «унизительные» границы. С определением границ после распада Советского Союза русские никогда не могли смириться и давно мечтали о том, чтобы их передвинуть. Поэтому они заняли Крым, поэтому они поддерживают пророссийского авторитарного правителя в Белоруссии, поэтому идут разговоры об их попытках проникнуть на восток Украины. Российская экспансивность может представлять опасность и для стран Восточной Европы, где проживают русские меньшинства.

Операция «Крым» и поведение Путина показывают, что его режим при поддержке большинства россиян готов и дальше искать эту границу и брать себе все, что будет попадаться под руку. Это необязательно случится сразу или через месяц. Но эту потенциальную угрозу за последние 20 лет сама Россия еще никогда так ясно не формулировала.

Ничто не будет бесплатным

Запад пока не допускает войны и откладывает жесткие санкции до следующих шагов Путина, но, очевидно, осознавает риски. Об этом свидетельствует попытка наказать людей из окружения Путина и обещание Ангелы Меркель, что самые жесткие санкции уже готовы и ждут применения.

Но ЕС и НАТО никогда не будут одинаково воспринимать «русскую угрозу» — в разных частях обоих союзов ему будут приписывать разное значение. Находящаяся в большей опасности Центральная Европа не должна ждать, когда она сможет убедить Испанию в ЕС или Канаду в НАТО в том, что исходящую от России опасность надо воспринимать максимально серьезно. Необходимо предпринимать собственные шаги. Договариваться в рамках Вышеградской группы, чье значение растет, и вместе решать ключевые задачи, такие, как энергетическая независимость от России. Сегодня это самый критичный пункт в отношении Европы к недружественной империи на востоке. Поэтому и чешское государство должно думать о плохих сценариях и начать уходить от энергетических источников, которые находятся в России и которые таким образом несут в себе большие возможности для шантажа.

Если говорить о самих санкциях, Чехия не должна в обязательном порядке, как Польша, стоять во главе стран, требующих экономических санкций. Тем не менее, в ситуации, когда Путин аннексировал часть Украины, когда он ведет себя агрессивно, а западные лидеры в адрес России высказываются довольно драматично, премьер Чехии не имеет права говорить народу, что ничего серьезного не происходит и что самое важное — рабочие места. Уже нет лидера оппозиции, который просто собирает голоса избирателей. Соботка (Sobotka) несет ответственность, а значит, он должен говорить и неприятные вещи. Например то, что за гарантию безопасности и свободы государства, которые уже скоро могут оказаться на кону, возможно, придется платить.