Сейчас, когда крымский сценарий может повториться уже с молдавским Приднестровьем, Барак Обама подтвердил свою поддержку НАТО, которое, по его мнению, представляет собой «самый сильный и эффективный альянс в истории человечества». Кроме того, он напомнил, что статья 5 Североатлантического договора включает в себя «торжественное обязательство по защите другого». В Европе намечается вмешательство НАТО?
Atlantico: В воскресенье в НАТО сообщили, что Кремль собрал у украинских границ достаточно солдат, чтобы получить возможность направиться в Приднестровье, не говоря при этом о перспективе вмешательства. Какие сейчас вырисовываются варианты? Вмешается ли НАТО, если Владимир Путин сделает ход в Молдавии? Существует ли какая-то граница, которую Россия не может переступить, если не хочет вызвать ответную реакцию?
Пьер Конеза: Сообщение о сосредоточении российских солдат у украинской границы ровным счетом ничего не говорит о том, как Владимир Путин может использоваться эти войска. Кроме того, везде было много разговоров о восточной Украине и ее русскоязычном населении, однако Приднестровье, по всей видимости, представляет собой небольшую проблему без особой значимости для России. Пусть даже Путин ставит перед собой националистические планы и говорит о защите русскоязычного населения.
Хотя НАТО и является военным альянсом, это вовсе не означает немедленного вмешательства, даже если речь идет о защите государства-члена. Сначала входящим в него странам нужно провести консультации, и лишь затем, по достижении консенсуса, НАТО уже может проводить вмешательство. Главная цель Североатлантического альянса - защита Европы. Де Голль всегда выступал против натовских операций за пределами этой зоны, и эта позиция долгое время была одной из главных основ дипломатической стратегии Франции. Как бы то ни было, это правило было самым что ни на есть грубым образом нарушено в Афганистане (несмотря на предоставленный ООН мандат), а последствия в военном плане оказались на порядок серьезнее, чем позиция по отношению к России, которая в полной мере соответствует стоящим перед НАТО задачам.
Каких-то открытых ограничений тут не существует: проведенные нами красные линии в прошлом не раз нарушались, но это вовсе не обязательно влекло за собой обещанную ответную реакцию. Вспомните хотя бы о недавнем сирийском примере… Пока все ограничивается одним лишь Крымом, НАТО определенно не будет вмешиваться хотя бы потому, что речь идет о третьей стране, а не государстве-члене. Что касается Владимира Путина, ему было бы гораздо выгоднее обратить внимание на менее конфликтные, но столь же значимые для российского населения в националистическом плане регионы, а не провоцировать Запад по Приднестровью. Это могло бы вылиться в искаженный натовский мандат, подобно тому, что произошло в Афганистане.
Самым очевидным сценарием конфликта стало бы нападение Владимира Путина на государство-члена альянса. Тем не менее, не стоит забывать, что НАТО все же не стало начинать военное вмешательство, когда Ливия выпустила ракеты в направлении Лампедузы.
Филипп Водка-Галльен: В юридическом плане у НАТО нет никаких, абсолютно никаких оснований для вмешательства. НАТО - это коалиция вооруженных сил, которые предоставляют государства-члены. В рамках нынешнего кризиса мы не имеем дело с агрессией против страны-члена, и, следовательно, определяющий оборону государств альянса принцип коллективной безопасности здесь неприменим. Кроме того, НАТО представляет собой не международную политическую организацию, а военную структуру, которая находится в руках государств-членов. Политические проекты на международном уровне являются уделом дипломатов, ОБСЕ и ООН. Кроме того, в случае конфликта НАТО автоматически передает инициативу ООН, это прописано в Североатлантическом договоре. Таким образом, границей стали бы действия России против страны-члена НАТО. А об этом речи сейчас не идет!
- Может ли невмешательство НАТО подорвать доверие к организации? Отражается ли сложившийся образ НАТО на реальных возможностях альянса? Существует ли вероятность, что бездействие альянса может нанести удар по его потенциалу сдерживания?
Пьер Конеза: Все находится в сфере высказываний и заявлений. Вполне очевидно, что когда речь заходит об угрозах, на первое место нередко выходит угроза войны, как мы это видим сейчас в связанной с Крымом риторике… Сегодня мы живем в мире информационной дипломатии, а она таит в себе немалую опасность. В дипломатии подобного рода позиции лидеров могут приобретать самые радикальные оттенки. Статья Бернара-Анри Леви с утверждением о том, что «мы все - украинцы с Майдана» вызвала мощную политическую реакцию. В Крыму есть русскоязычное население, но это, по всей видимости, совершенно его не волнует. Такие реакции таят в себе опасность, потому что могут загнать человека в ловушку. Если вы проводите красную линию, но ничего не предпринимаете после того, как ее нарушают, это поднимает целый ряд вопросов. Поэтому связь между словом и делом крайне важна. Если слишком активно «раскручивать» кризис в СМИ, вам неизбежно придется занять идиотскую позицию, которую затем не получится ничем подкрепить за неимением средств.
Как бы то ни было, не стоит преувеличивать и говорить, что НАТО выставляет себя на посмешище. Во-первых, Запад срезу же заявил о санкциях и позиции невмешательства. Во-вторых, у него никогда не было средств, чтобы поставить страну на колени с помощью экономических санкций. Этот метод не сработал с Ираном и точно не сработает с Россией. Санкции требуют осторожного и тонкого подхода: в силу взаимозависимости и потенциального ущерба для обеих сторон их цель в первую очередь заключается в том, чтобы создать впечатление, а не достичь каких-то реальных целей. Другими словами, это скорее блеф. Как бы то ни было, несмотря на весь блеф, натовская структура смогла устоять после распада Организации Варшавского договора и даже расшириться на восток.
На международной арене сегодня намного больше разнообразия, чем полвека назад, но этот факт в полной мере осознало еще не все западное руководство. Да, НАТО по-прежнему обладает первостепенными возможностями. Но Североатлантический договор не предусматривает вмешательство в кризисах без одобрения ООН. А возможность вето России (в прошлом мы и сами активно пользовались этим правом для защиты наших собственных интересов) делает перспективу этого одобрения нереальной. Резолюция, которая позволила Франции и Великобритании устроить бомбардировку Ливии, представляла голоса лишь 10% международного сообщества. Остальные его представители воздержались или проголосовали против. Что бы там о себе ни думал Запад, он уже не центр мироздания, а международное общественное мнение вовсе не обязательно должно быть с ним или против него.
Филипп Водка-Гальен: НАТО ни в коей мере не подрывает доверие к себе. Вспомните о пражской весне 1968 года или волнениях в Гданьске в 1970 году: в эпоху холодной войны НАТО не переступило за железный занавес и лишь обеспечивало защиту государств-членов по «свою» сторону Европы. НАТО представляет собой военный инструмент для обеспечения обороны Европы. Сейчас в игру должна вступить дипломатия государств североатлантического сообщества. История рассудит, а дипломатиям нужно показать себя. Ядерное сдерживание играет роль в защите жизненно важных интересов страны или же в рамках солидарности с союзной страной, интересы которой оказались под угрозой. Так выглядит принцип «ядерного зонтика». Но ситуация на Украине и в Крыму совершенно не угрожает нашим ключевым интересам. Кроме того, раз этот кризис задействует ядерные державы, США, Россию, а также Францию и Великобританию, то единственно возможный вариант его разрешения заключается в дипломатии и проведении переговоров по новой ситуации на границах России и Европы.
- Действительно ли НАТО может проводить вмешательство только в таких ситуациях? В интервью нидерландской газете Volkskrant Барак Обама подчеркнул, что главное назначение альянса - это защита государств-членов. Но как тогда можно оправдать предыдущие вмешательства и объяснить нынешнее бездействие в силу этого принципа?
Пьер Конеза: Афганистан стал в некотором роде особым случаем: все произошло всего несколько месяцев спустя после событий 11 сентября и стало своего рода ответом на них. Американцы потребовали от талибов выдать им Бин Ладена. Получив отказ, они воспользовались возникшей солидарностью в ООН, которая дала им мандат на вмешательство.
Как бы то ни было, Афганистан представляет собой яркий пример ситуации, в которой НАТО не следовало бы проводить вмешательство. В конечном итоге получается, что мы сидим в Афганистане уже 12 лет, то есть на три года больше, чем СССР, задействовали такие же военные силы (120 000 человек) и даже расширили войну на Пакистан с помощью беспилотников. Все это стало серьезным провалом НАТО, который доказал, что за пределами своей зоны альянс не представляет собой эффективную силу для ведения подобного рода асимметричных конфликтов. Этот вывод в дальнейшем получил подтверждение в Ираке и Ливии.
Метод военного вмешательства, который получил гораздо более широкое распространение после распада СССР, не подходит для разрешения кризисов. Военные действия не позволят восстановить государство, а война в любом случае является худшим из возможных решений. НАТО обладает мощнейшими вооруженными силами, но их применение эффективно лишь в военном сценарии.
Филипп Водка-Гальен: НАТО обеспечивает защиту Европы. Это его главная задача, и для того у него есть механизмы коллективной безопасности (статья 5 Североатлантического договора). Но это не единственная цель его существования. Будучи военным инструментом, который формируется из предоставленных странами-членами вооруженных сил, НАТО может получать мандат на проведение внешних операций: Косово в 1999 году, Афганистан после 11 сентября, затем Ливия. Эти внешние операции по поддержанию порядка или восстановлению мира являются частью нового направления НАТО, решение о котором было принято на саммите в Праге в 2003 году. На нем государства-члены альянса договорились о формировании сил быстрого реагирования НАТО. По решению тогдашнего президента Жака Ширака Франция стала движущей силой этого процесса, причем не в последнюю очередь благодаря своим возможностям по созданию соответствующих натовским стандартам командных структур.
Для вмешательства НАТО требуется либо мандат ООН, либо выполнение условий законного права на самооборону (статья 51 устава ООН). Здесь нельзя исключать риск эскалации, особенно с учетом существования ядерных сил, а НАТО является ядерным альянсом, как было отмечено на последнем саммите в Чикаго в 2012 году. Таким образом, нынешнее положение НАТО некоторым образом напоминает ситуацию времен холодной войны: альянс сидит за своими границами с оружием наизготовку, придерживается логики сдерживания и наблюдает за тем, что происходит с другой стороны. В некотором роде все это служит для оказания давления так, чтобы выйти из кризиса с минимальными потерями. Пока что Россия не продемонстрировала никакой агрессии по отношению к членам Североатлантического альянса. Наличие ядерного оружия создает настоящий парадокс: оно обеспечивает безопасность и делает возможными проявления мощи, но в то же время призывает к сдержанности и стабилизации ситуации.
- Барак Обама также говорил, что НАТО является самым эффективным альянсом в истории. Как на самом деле обстоит дело?
Пьер Конеза: НАТО позволило стабилизировать холодную войну, что положило начало невиданной ранее эпохе мира в Европе. Кроме того, НАТО смогло разрушить СССР, причем, как ни парадоксально, даже не начав войну. Два века мирной жизни, политический крах и распад Варшавского блока - все это стало огромным успехом для НАТО, и в этом Барак Обама абсолютно прав. Многие страны восточного блока хотели присоединиться к НАТО ради предоставляемой им защиты, которую в прошлом не мог гарантировать никакой другой военный альянс. НАТО с его масштабной интеграцией вооруженных сил удалось сохранить целостность и даже пойти по пути развития. Сегодня это чрезвычайно мощная организация, руководство которой, по счастью, вовсе не стремится начинать новые войны.
Филипп Водка-Галльен: НАТО действительно представляет собой единственную в мире военную организацию, у которой есть средства для планирования, командования и подготовки сил. Имеющиеся в распоряжении НАТО средства ПВО обеспечивают защиту воздушного пространства, а боевые корабли берут на себя оборону морских подходов. Так было всегда. Кроме того, проводимые последние 20 лет внешние операции (на Балканах, в Афганистане и Ливии) свидетельствуют о наличии у НАТО прекрасных навыков в данной области, которые формирует объединение предоставленных государствами-членами сил. В рамках подготовки войск НАТО регулярно проводит совместные военные учения. Так, например, в ноябре прошлого года учения в Польше задействовали 6 000 человек и 40 боевых самолетов. НАТО внимательно следит за эффективным взаимодействием вооруженных сил стран альянса в плане технологий, процедур и тактики боя.
Во всем мире и тем более в Европе не существует ничего подобного. В одном можно быть уверенным: НАТО способно распланировать и провести массовую военную операцию с участием множества союзных стран и применением всех необходимых наземных, воздушных и морских ресурсов (в первую очередь альянс, разумеется, полагается на огромные возможности США). Кроме того даже если ЕС проводит какую-то операцию, она выполняется по доктринам НАТО. Что, в целом, абсолютно понятно: организация и подготовка вооруженных сил европейских стран (они по большей части входят в НАТО) проводятся на основе натовских стандартов. Расширение НАТО на восток сопровождалось модернизацией вооруженных сил новых стран-членов, и этот процесс продолжается. Наконец, нужно отметить, что по очевидным дипломатическим причинам выделенное НАТО американское ядерное оружие никогда не развертывалось на территории новых стран-членов.
- После Второй мировой войны было введено специальное правило, чтобы не допустить возникновения нового конфликта подобных масштабов. Это правило о недопустимости аннексии страны было нарушено Владимиром Путиным. В какой степени его можно рассматривать как первый шаг к войне? И не может ли быть этим первым шагом движение войск НАТО?
Пьер Конеза: Как бы неоднозначно не выглядело произошедшее 1991 году, распад СССР и последовавшие за ним кризисы стали для россиян тем же, чем был для немцев Версальский договор. Сформировалось 25 000 километров новых границ. Можно вполне обоснованно заявить, что Чехия принадлежит Хорватии, что Косово находится в Сербии, и что Украина - бывшая республика СССР. Это принятое в 1945 году молчаливое правило о неприкосновенности границ серьезно пошатнулось на волне произошедших в дальнейшем перемен и в рамках общей тенденции к перечерчиванию границ после 1991 года. Кроме того, существовавшая схема была создана Сталиным с одной единственной целью: обеспечить контроль над всеми этими зонами. Для этого он смешивал население так, чтобы нигде не было ярко выраженного большинства и везде так или иначе присутствовали русские. Таким образом, проблемы здесь могут возникнуть с точки зрения территориальной целостности областей и стран, а также в плане права народов на самоопределение.
Если НАТО примет решение о военном вмешательстве, это станет началом войны. Раз речь идет о конфликте ядерных держав, то нельзя исключать апокалипсического сценария, хотя, разумеется, существуют варианты для обхода ядерного оружия. Есть альтернативные пути для избежания ядерных ударов, которые могут уничтожить всю нашу планету. Крым не представляет собой настолько большого интереса, чтобы дело дошло до этого. Кроме того, у нас уже были примеры (Пакистан-Индия) отсутствия автоматического обязательства использовать ядерное оружие, даже если оно есть у обеих держав.
Филипп Водка-Гальен: Установить разного рода принципы и ограничения можно всегда, но нужно принимать во внимание реалии, соотношение сил, ядерное оружие. Ни Украина, ни Крым не входят в Североатлантический альянс. Нужно отметить, что военные операции определяют ритм международных отношений с 1945 года: каждая страна стремится защитить свои собственные интересы по логике соотношения сил. Именно это происходит сегодня. Межгосударственный конфликт - это процесс неконтролируемой эскалации с возможностью крайних мер и решений. В ядерную эпоху мы все прекрасно представляем себе, какими могут быть эти крайности. Поэтому единственный остающийся вариант - это дипломатия.
Повторюсь, никакой угрозы для Европы нет, тем более что в Крыму раньше уже были размещены значительные российские силы. Европе тут ничто не грозит. Да, кризис задействует страны НАТО и Россию, но он разворачивается за географическими границами НАТО. То же самое было и в Грузии. Так, что тогда делать? Все находится в руках дипломатов. К тому же, можно подчеркнуть, что НАТО выполняет свою оборонную функцию и обеспечивает защиту границ, о чем говорит недавнее развертывание средств, таких как авиационные комплексы радиообнаружения. В конечном итоге вполне вероятно достижение двустороннего соглашения американцев и россиян (их дипломаты прекрасно знают друг друга и уже давно взаимодействуют друг с другом на постоянной основе) во имя высших интересов двух стран, даже если для этого придется пренебречь европейцами. В ядерную эпоху даже холодная война все равно куда лучше горячей, что в свое время отмечал еще Никсон. Надежда, о которой говорил Барак Обама в Праге в апреле 2009 года, осталась в прошлом.
