Иногда я сам себе задаю вопрос — возможно ли быть правым, если такая правота подразумевает игнорирование мнений всех остальных людей. А, может быть, стоит смириться с идей о необходимости доминирования единодушия во мнении?
В свете событий, происходящих в данный момент на Украине, я нахожу подтверждение тому, что мне упорно подсказывает интуиция: затея Запада по превращению проблемы Крыма в шанс на конфронтацию с Россией — чистое безумие.
Выбор такого пути совершенно не в интересах Европы. Напротив, нам следует предпринимать все возможное и добиваться интеграции нашего важного восточного соседа в состав Европы, но уж никак не изоляции.
Историки будущего вряд ли сумеют понять причины, побудившие нас к эскалации отношений с Россией — эскалации с потенциально ужасающими последствиями – только ради того, чтобы оспорить результаты голосования большинства жителей русскоязычной провинции. Она столетиями входила в состав России, а в 1954 году по капризу Никиты Хрущева, на тот момент генерального секретаря коммунистической партии, ее присоединили к другой республике СССР.
Более того, большинство крымского населения никогда полностью не признавало данное присоединение — эти люди всегда стремились сохранить автономию от правительства в Киеве, что нашло дополнительное отражение в тексте украинской конституции 1992 года.
Крым и Россия для воссоединения предпочли воспользоваться хаосом, порожденным появлением в Киеве явно антироссийского правительства. Почему это событие должно вызывать у нас беспокойство? Почему мы отрицаем право населения Крыма на свободу выбора своей судьбы, выдвигая в качестве противовеса точку зрения страны, в состав которой входил Крым?
В конце концов, разве мы не готовы дать шотландцам возможность голосовать за точно такой же вопрос в Великобритании? Разве каталонцы Испании не намерены совершить нечто подобное? А будут ли протесты против «отъема части территории Великобритании» в том случае, если шотландцы проголосуют за независимость?
А что произойдет, если Молдова, Беларусь или русскоязычная часть Казахстана попросят о присоединении к России? Будем ли мы вмешиваться? На каких основаниях? Во имя стабильности и сохранения идеи национального суверенитета? А как быть с расколотой нами на Чехию и Словакию Чехословакией? А с иракским Курдистаном? А с сектором Газа? Будет ли кто-то из нас возражать, если Квебек проголосует за независимость? А что случится, если Валлонии предложат вступить в состав Франции?
Вполне очевидно — когда меньшинства не видят защиты от перехлестов, демонстрируемых большинством, оно имеет полное право взять свою судьбу под собственный контроль. И большинство просто обязано позволить ему это.
Так что же мы тогда творим? Чего мы можем опасаться от возвращения Крыма в состав России? Того, что Россия называет русскоязычные территории стран Балтии частью РФ, и их якобы следует рассматривать приоритетной целью для российской аннексии? Да бросьте! Эти государства входят в состав ЕС и НАТО. Именно поэтому, им нечего бояться.
Все эти размышления заставляют вспомнить о давней истории. Запад действительно верит, что сумеет не повторить ошибки 1938 года, совершенной в процессе аннексии Судет Адольфом Гитлером под предлогом о том, что большинство жителей этого региона Чехословакии были этническими немцами.
Угрызения совести, конечно, дело достойное похвалы. Тем не менее, переписывать историю уже слишком поздно.
Сегодняшняя ситуация аналогична вовсе не событиям 1938 года, а событиям 1919 года.
И если уж мы и намерены что-то вспоминать, сожалеть следует о том, к чему привели попытки унизить и изолировать Германию после завершения первой мировой войны: к Германии Веймарской республики и трагическому Версальскому договору, способствовавшему восхождению к власти Адольфа Гитлера.
Помимо создания Европейского банка реконструкции и развития в 1991 году и «Большой восьмерки» в 1992 года — исключительно по инициативе Франции — после развала Советского Союза мы более ничего не предприняли для сближения России с Европой и формирования общей территории верховенства права.
Да, Россия никогда не была кандидатом на членство в ЕС. Но не надо быть гением для того, чтобы понять — если бы такое предложение прозвучало (или, по крайней мере, предложение о вступлении в европейскую ассоциацию свободной торговли или в то, что от нее осталось), оно было бы принято, что стало бы величайшим благом для Западной Европы.
А сегодня непрекращающаяся конфронтация в лучшем случае загонит нас в тупик. В худшем случае, она способна спровоцировать рецидив истории, когда серия абсурдных событий увенчалась началом мировой войны.
А потому запланированный саммит между Европейским Союзом и Россией отменять не следует, как не следует исключать Россию из «Большой восьмерки». Мы не должны обмениваться мстительными ответными санкциями.
Напротив, необходимо сделать все возможное и убедить россиян в том, что от сближения с ЕС они только выиграют. Мы должны предложить им строительство бескрайней и единой конституционной и правовой территории, на которой крымский вопрос будет казаться несущественным. А для начала мы обязаны предложить Украине — при условии, что она вообще сохранится — роль некоего моста, объединяющего две Европы, ради блага для каждой из них.
Жак Аттали — известный французский экономист, бывший советник президента Франции Франсуа Миттерана, президент-основатель Европейского банка реконструкции и развития.
