Россия и Вьетнам объединяются в противовес Китаю

Вполне оправданное обращение внимания на текущий кризис на Украине не должно позволить нам совершить ошибку и не заметить политику России в Восточной Азии. Обычно российской политике в Юго-Восточной Азии не уделяется много внимания. Однако в ней прослеживаются важные мотивы и темы российской внешней политики в целом, а также ее ответ на растущее влияние Китая и существующие тенденции в области азиатской безопасности. Анализ этой политики способен многое сказать о российском плане действий в Азии, а также в других местах. В частности, она демонстрирует стремление Москвы добиться полной независимости и тактической гибкости, а также ее традиционную опору на продажу энергоносителей и вооружений в охваченные раздорами регионы — с помощью этих инструментов Москва пытается получить рычаги воздействия на региональную повестку дня в области безопасности. Кроме того, проводимая Москвой политика показывает, что Россия, как и другие державы, применяет в Азии против Китая то, что можно было бы назвать стратегией хеджирования (hedging strategy). С одной стороны, Россия поддерживает Китай против Соединенных Штатов, а с другой стороны, стремится к тому, чтобы сдержать влияние Пекина в Азии.

Важность Юго-Восточной Азии для России постоянно возрастает, и происходит это из-за собственного поворота России в сторону Азии. Об этом повороте свидетельствует недавнее заявление Москвы о своем намерении провести переговоры о создании военно-морских баз на Сейшелах и в Сингапуре. И это происходит на фоне недавних открытых попыток получить возможность базирования военных кораблей во вьетнамской бухте Камрань. Неудивительно, что подобные шаги не приветствуются Китаем, и могут рассматриваться им (вместе с параллельным сближением Москвы с Японией) как российский ответ на высказанное недавно председателем КНР Си Цзиньпином приглашение присоединиться к Китаю «в обеспечении безопасности и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе».

Хотя российско-китайское сотрудничество, направленное против влияния Соединенных Штатов, их интересов и ценностей, продолжается по таким маловажным для Китая глобальным вопросам как Сирия, Россия, тем не менее, стремится к достижению геополитической независимости в Азии. Если бы Россия согласилась с предложением Си, она признала бы, что становится таким образом «младшим братом» Китая в Азии — роль, которая ее явно не устраивает.

Поэтому Москва совершает «шахматные ходы» в Юго-Восточной Азии для того, чтобы продемонстрировать свою истинную независимость и подтвердить статус великой державы. Хотя подобные характеристики позиции Москвы в Азии представляются спорными, нет сомнений в том, что Вьетнам, например, полностью поддерживает Россию в ее попытках получить союзников для сдерживания Китая, хотя само вьетнамское правительство и продолжает поиски дипломатических способов решения существующих спорных вопросов с Пекином. На самом деле партнерство Вьетнама с Москвой и Вашингтоном усиливает рычаги воздействия Ханоя в отношениях с Китаем, давая ему возможность одновременно укрепляться в военном и экономическом отношении, а также заниматься поисками путей дипломатического разрешения обсуждаемых вопросов.

Таким образом, несмотря на якобы происходящее углубление китайско-российской дружбы (по крайней мере против Соединенных Штатов), Россия на самом деле тихо, но открыто препятствует посягательствам Китая в Юго-Восточной Азии, а также стремится к углублению военно-политических отношений с Вьетнамом.

Пекин неоднократно требовал, чтобы Москва прекратила разведку месторождений в Южно-Китайском море, явно отвечая подобным образом на заметно повысившиеся интересы России в Юго-Восточной Азии. В 2012 году Россия заявила о своем интересе к возобновлению использования военно-морской базы в заливе Камрань, и, возможно, этот шаг связан с совместными российско-вьетнамскими энергетическими шельфовыми проектами. Кроме того, подобные действия можно рассматривать как средство сдерживания Китая в Южно-Китайском море. Газпром также подписал сделку относительно проведения разведки на двух лицензированных блоках континентального шельфа Вьетнама в Южно-Китайском море, получив при этом 49% активов проекта по разработке месторождений, запасы которых, по имеющимся оценкам, составляют около 50 миллиардов кубических метров природного газа, а также более 25 миллионов тон газового конденсата. Эти действия вынудили Пекин потребовать, чтобы Москвы покинула этот регион. Однако, несмотря на свое молчание и попытки таким образом избежать враждебной реакции со стороны Китая, Россия никуда не уходит. Москва после этого увеличила свою поддержку Вьетнама в том, что касается разведки месторождений в Южно-Китайском море, а также — что еще более неприятно с точки зрения Китая — в сфере продажи оружия и сотрудничества в области обороны.

Вьетнам, явно отвечая таким образом на угрозы со стороны Китая, стал одним из главных покупателей российского оружия, в первую очередь подводных лодок и самолетов. Россия и Вьетнам являются «стратегическими партнерами» с 2001 года, а в 2012 году они повысили статус своих отношений, доведя их до уровня всеобъемлющего стратегического партнерства. Двусторонняя торговля, а также научно-культурные обмены между двумя странами увеличиваются, и Россия сегодня занимает 18-е место среди примерно 100 иностранных инвесторов во Вьетнаме, фокусируя свое внимание на горнорудной, обрабатывающей промышленности, а также производственной области (особенно в энергетике). Кроме того, Россия оказывает помощь Вьетнаму в строительстве атомной электростанции.

Наиболее поразительной и весьма важной формой сотрудничества является военная сфера. Министр обороны Вьетнама генерал Фунг Куанг Тхань назвал Россию «основным стратегическим военным партнером в сфере военного и технического сотрудничества». Помимо интереса России в бухте Камрань, Москва помогает Вьетнаму создать базу для подводных лодок и отремонтировать судоремонтные верфи для обеспечения поддержки других кораблей военно-морского флота. База для подводных лодок будет принимать субмарины класса «Кило», которые Вьетнам купил у России для защиты своих интересов в Южно-Китайском море. Недавно обе стороны начали обсуждение документа, на основании которого российские корабли получат возможность регулярно заходить в порты Вьетнама для технического обслуживания, а также для отдыха и развлечения членов экипажа, хотя бухта Камрань и не превратится в российскую базу.

Вьетнам и Россия объявили о третьем транше по продаже 12 новых истребителей СУ-30МК2, способных атаковать корабли, а также воздушные и наземные цели. Помимо этого, Вьетнам заказал еще шесть новых подводных лодок класса «Варшавянка», которые представляют собой модернизированный вариант существующих субмарин класса «Кило». Новые подводные лодки способны проводить разведку и устанавливать местонахождение подводных лодок и кораблей, а также заниматься сбором информации общего назначения и выполнять патрулирование в относительно неглубоких водах Южно-Китайского моря.

Эти закупки демонстрируют желание Вьетнама провести модернизацию вооруженных сил для защиты энергетических интересов на своем шельфе, для отстаивания своих претензий в Южно-Китайском море, а также для сдерживания растущей агрессивности Китая. В этом отношении Ханой соревнуется с другими государствами Юго-Восточной Азии, проводящими программы по модернизации вооружений для защиты от новых угроз.

Возможно, наиболее поразительным аспектом недавних продаж вооружений и переговоров на министерском уровне между этими двумя государствами является тот факт, что российский премьер-министр Дмитрий Медведев одобрил проект российско-вьетнамского договора о военном сотрудничестве, формализующий взаимодействие правительств обеих стран в военной области. После одобрения Медведевым этого документа российское Министерство обороны получило указание обсудить планируемое соглашение с руководством Вьетнама, и, кроме того, российское военное ведомство имеет теперь право подписать этот договор от имени России. Запланированный договор предусматривает проведение обмена мнениями и информацией, осуществление мер по укреплению доверия и сотрудничества с целью укрепления международной безопасности, проведение более эффективных действий против терроризма, а также установление более эффективного контроля над вооружениями. И, разумеется, ничего в двусторонних отношениях между Россией и Вьетнамом якобы не направлено против третьих стран.

Однако очевидно, что эти отношения, высшей точкой которых является новое соглашение, а также упоминавшиеся уже продажи оружия, направлены на противодействие агрессивным намерениям Китая и его действиям в Южно-Китайском море. Следует отметить, что большая часть сделанных заявлений исходит от вьетнамской стороны, которая, несомненно, имеет веские основания для публичной демонстрации Китаю своей способности получить поддержку в том, что касается наращивания своего военного потенциала и политического противодействия китайским притязаниям. Таким образом, Вьетнам не только пользуется активной дипломатической и военной поддержкой Соединенных Штатов, России и Индии, но и покупает оружие, среди прочего, в России, Швеции и Израиле. Для укрепления своей системы C4ISR (командование, контроль, коммуникации, компьютеры, разведка, наблюдение и рекогносцировка) Вьетнам вкладывает средства в мощные зарубежные системы такого рода, а также в беспилотные летательные аппараты для защиты своих интересов на шельфе и обороны морских установок.

Попытки Вьетнама установить партнерские отношения с целым рядом стран для противодействия Китаю, наверное, не вызывают особого удивления. Существует достаточно прецедентов, объясняющих действия Вьетнама. Однако действия России явно оказались неожиданными для Китая и встревожили его. Возможно, Китаю не стоило бы так удивляться, поскольку подобного рода политика, несомненно, является частью общего «поворота» Москвы в сторону Азии, который стал осуществляться раньше, чем американская программа «восстановления равновесия» в этом регионе. Предпринимаемые Москвой действия направлены на восстановление экономических, военных и политических позиций России как важной, независимой азиатской державы, имеющей собственные интересы. На самом деле действия России в Тихоокеанском регионе убедительно подтверждают замечание Эдварда Люттвака (Edward Luttwak) о том, что, с учетом стратегической логики, все более агрессивная политика Китая приведет к тому, что его соседи, а также другие азиатские государства, включая Россию, будут вынуждены искать новые пути сотрудничества для противодействия проводимой Пекином политики. Тем не менее Китай недоволен действиями Кремля. В 2012 году китайские средства массовой информации назвали их «нечестными» и предупредили Россию о том, что она отдает предпочтение сотрудничеству с «правонарушителями», а не с Китаем, хотя Кремль и заявляет о совпадении интересов с Пекином. Китайские средства массовой информации подчеркивали, что российско-вьетнамское военное и энергетическое сотрудничество позволяет Вьетнаму расширить поиск месторождений нефти и газа в спорных районах. В этих статьях даже утверждалось, что Вьетнам зависит от сотрудничества с Москвой и поэтому в определенном смысле Россия тоже виновата. Кроме того, Китай в тот момент справедливо обвинил Россию в том, что она пытается вернуться в бухту Камрань. Таким образом «шахматные ходы» России свидетельствуют о том, что китайско-российская дружба — по крайней мере в вопросах азиатской региональной безопасности — представляет собой нечто вроде фасада.

Если дело обстоит именно так, то российско-китайские связи могут не представлять собой столь серьезной опасности для Соединенных Штатов, как многие полагали, хотя никаких оснований для благодушия в этом отношении быть не может, поскольку эти два государства будут продолжать действовать сообща для блокирования многочисленных американских инициатив по всему миру. Но в Азии мы, вероятно, станем свидетелями усиления маневрирования и соперничества в целях получения поддержки и укрепления своего влияния со стороны двух важных игроков — России и Китая, а также со стороны набирающих силу средних держав, в том числе Вьетнама, что лишь добавит еще одно непростое измерение в уже запутанную и сложную азиатскую повестку дня в области безопасности.

Автор — старший научный сотрудник Американского совета по внешней политике, расположенного в Вашингтоне, округ Колумбия