Сотрудничать с Россией не всегда просто

Генеральный прокурор Швейцарии Михаэль Лаубер (Michael Lauber) планирует и дальше оказывать Москве правовую помощь, несмотря на возникшие проблемы. Только если Россия не будет больше представлена в Совете Европы, ситуация может измениться.

Der Bund: Г-н Лаубер, Вы пока возбудили три уголовных дела против граждан Украины. Существуют ли уже подозрения об отмывании денег людьми из окружения российского президента Владимира Путина, которые могли бы привести к возбуждению уголовных дел?

Михаэль Лаубер: Пока нет.

- Подобные процессы были бы, определенно, трудными, ведь Россия зачастую создает проблемы в области оказания правовой помощи.

- Россия является членом Совета Европы и подписывала соответствующие соглашения. Тем самым Россия признает, что для всех членов Совета Европы действуют одинаковые стандарты оказания правовой помощи. Что касается России, уголовно-процессуальный кодекс страны не предусматривает допрос обвиняемых в целях оказания правовой помощи.

- Завтра Совет Европы обсудит вопрос о лишении России права голоса. Это может означать приостановку оказания правовой помощи?

- Членство в Совете Европы означает, что отношение ко всем членам - одинаковое. Если страна не хочет больше быть в объединении, ситуация выглядит по-другому, и ее нужно оценивать заново.

- Существует много европейских государств, которые даже не отвечают на прошения об оказании правовой помощи?

- Их немного, но при сотрудничестве с другими европейскими государствами такое уже бывало.

- С Россией, например.

- Обычно, нет. Сотрудничество с Россией даже по языковым причинам не всегда простое, но оно отвечает обоюдным интересам. Но необходимо учитывать, что в соответствии с Европейской конвенцией о взаимной правовой помощи, все страны-члены ЕС могут отказаться от правовой помощи в национальных интересах.

Читайте также: ПАСЕ лишила Россию права голоса до конца года

- Если Вы, основываясь на санкционных списках, запустите процесс против русских, Вы, наверное, не будете получать правовую помощь.

- Национальные интересы могут быть разными. С любой другой страной в подобной ситуации будет сложно.

- Прокуратуру в последнее время критиковали за затягивание процесса в отношении мафии. Вы решили, будете ли придерживаться линии обвинения против предполагаемого швейцарского «клана ндрангета»?

- Некоторые решения я уже принял. Сейчас речь идет об их реализации. В случае с 13 обвиняемыми и таким же количеством адвокатов, это непросто. Но я точно еще до лета приму решение, как все будет идти дальше.

- Будете ли Вы вновь предъявлять обвинение?

- Сейчас я не хотел бы об этом говорить.

- Критика в адрес федерального суда по уголовным делам по поводу прослушивания помещений и телефонных разговоров крайне велика. Можно ли еще спасти эту практику?

- Если непременно иметь такое желание, ее можно спасти, но в любом случае это очень тяжелая работа. Необходимо учесть следующее. Процессуально-правовые требования к прослушиванию увеличиваются. Но в ходе процесса никто не говорил, что прослушивание недопустимо. Данный аспект стал обсуждаться только в конце или после подачи обвинительного акта. Это проблема длительных процессов: за двенадцать лет развитие правовой сферы сильно шагнуло вперед.

- Насколько большое значение имеет прослушивание помещений и телефонных разговоров для обвинения?

- Оно играет важную роль. Это часть моего всестороннего анализа вопроса о том, как они могут быть интегрированы в комплексном решении.

- Без прослушивания обвинение невозможно?

- Я не уверен, что без него не получится.

- Вы все еще уверены, что в Швейцарии речь идет о преступной организации, против которой у Вас имеются субстанциональные доказательства?

Также по теме: США - помочь Украине, успокоить союзников и не рассердить Россию

- В основную часть обвинения это не входит. Вопрос состоит в том, сможем ли мы в данном правовом окружении донести все это по прошествии такого большого времени до суда, как планировалось изначально. Вопрос также в том, что законодатель имел в виду своей статьей об организованной преступности. Основной мыслью была статья о правовой помощи, то есть об упрощении международной коммуникации при оказании правовой помощи в сфере организованной преступности. Но мы стараемся, основываясь на этих нормах, вести уголовные дела. Суды в целом это поддерживают, но ставят высокие барьеры для вынесения обвинительного приговора.

- Необходимы ли изменения в уголовном законодательстве, чтобы перед судом оказалось большее количество преступных организаций?

- Можно подумать о введении уровневой модели в уголовном праве. На самом верху была бы организованная преступность вроде итальянской мафии или террористических организаций. Далее шла бы статья для криминальных группировок и банд. В Италии, Франции и Австрии существует такая система. Но эксперты в Конфедерации рассматривают этот вопрос иначе.

- По сообщениям властей страны, присутствие мафии в Швейцарии растет. Тем не менее, нет процессов или обвинительных приговоров. Нужно ли вообще принимать всерьез эти сообщения?

-Я никогда не бил тревогу и не требовал большего количества обвинительных приговоров. Правовая помощь зачастую имеет большую роль в таких случаях. В Италии существуют такие правонарушения и социальный феномен мафии, а также потенциал отмывания денег в финансовой сфере. Мы - не мафиозная страна, и поэтому у нас не такие проблемы, как в Италии. Провести все дела в Швейцарии - нереалистично. Поскольку зачастую в отношении мафии речь идет об общей преступности, как, например, кража велосипедов, торговля наркотиками и людьми, что относится к компетенции кантонов.

- Существуют ли в Швейцарии «подводные мафиози»?

- Есть указания на то, что они существуют. Но пока они в Швейцарии ведут себя спокойно, и пока Италия или другие государства не заводят уголовных дел и не требуют оказания правовой помощи, у нас связаны руки.

- Но участие в криминальной группировке преследуется по закону?

- Да, но тяжело доказать принадлежность к мафии. Суды поставили высокие барьеры. Поэтому полиция в определенных случаях мало что может предпринять. К тому же, превентивная охрана государства в области организованной преступности не относится к компетенции разведслужбы.