Разъедаемая внутренними противоречиями и экономическими трудностями Россия традиционно обвиняла в своих проблемах внешние силы и прибегала к экспансионистской политике, чтобы отвлечь внимание от ее внутренних неудач. И Украина стала очередным эпизодом этого сериала. Украина, на территории которой проживает довольно многочисленное русское население (в среднем это 17% от общей численности, однако в восточных областях этнических русских гораздо больше), превратилась в легкую мишень для националистических выпадов и агрессии Кремля, и аннексия Крыма стала очередным и, вероятнее всего, не последним тому подтверждением.
Тем не менее, Украина тоже виновата в том, что Россия ведет себя агрессивно. После обретения независимости у Украины был выбор: повернуться в сторону Запада и встать на курс расширения политических и экономических свобод или остаться в плену советского мышления, политической и экономической коррупции, непотизма и фаворитизма. Бывшие советские республики Эстония, Литва, Латвия и Грузия приняли решение повернуться в сторону Запада, что со временем привело к росту уровня благосостояния и расширению экономической свободы. Украина, напротив, этого не сделала.
Сегодня, спустя более 20 лет после обретения независимости, Украина остается одной из наименее свободных стран в мире. По индексу экономической свободы, рассчитываемому Heritage Foundation, Украина занимает 155 место среди 178 стран, получив определение «подавляемая» — для сравнения Россия занимает 140 место с определением «преимущественно несвободная». Между тем, Эстония (11 место — «преимущественно свободная»), Литва (21 место — «преимущественно свободная»), Грузия (22 место — «преимущественно свободная») и Латвия (45 место — «умеренно свободная») достигли гораздо более значительных успехов.
Экономическая свобода и процветание вовсе не являются заменой национальной безопасности. Однако при прочих равных они вносят существенный вклад в предотвращение националистических тенденций. Русское меньшинство в странах Балтии (25% в Эстонии, 28% в Латвии, 6% в Литве), возможно, испытывает определенную эмоциональную привязанность к своей родине. Однако экономическая свобода и более высокий уровень жизни, чем у россиян, живущих по другую сторону границы, являются теми факторами, которые сдерживают их стремление к «воссоединению».
Еще одним примером может служить Швейцария. Эта страна, где проживают немцы, итальянцы и французы, в течение нескольких сотен лет благополучно сохраняла свое единство, благодаря политической и экономической свободе ее граждан и высокому уровню жизни. В Швейцарии практически никогда не звучали призывы со стороны соответствующих этнических групп к воссоединению со своими братьями по ту сторону немецкой, французской и итальянской границ, поскольку от этого швейцарцы ничего не выиграют, потеряв при этом все — как в политическом, так и в экономическом смыслах.
Если бы 20 лет назад Украина встала на путь экономической свободы и процветания, дистанцировавшись от своей мощной соседки и отказавшись от прежних практик советского режима, ее русское население, возможно, не стало бы с таким энтузиазмом поддерживать аннексию. А земля Украины не превратилась бы в благоприятную почву для подрывной тактики Владимира Путина.
Испытывая сочувствие по отношению к украинскому народу, нам стоит вспомнить о том, что они сейчас пожинают плоды того, что когда-то сами посеяли. США стоит воздерживаться от участия в этом конфликте, если только на карту не будут поставлены собственность и жизни американцев. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы своей собственной внутренней политикой продемонстрировать положительный пример: мы должны повысить уровень нашей политической и экономической свободы, увеличить темпы роста путем снижения налогов, правительственных расходов и снятия правовых барьеров. Этим мы продемонстрируем всему миру, как должен выглядеть путь к процветанию и, если возникнет необходимость, обеспечим достойное финансирование нашей национальной обороны.
Если на США и лежит часть вины за кризис на Украине, то так сложилось только потому, что мы не уследили за ситуацией в своей собственной стране, мы не сумели стать образцом для подражания, которому могли бы последовать другие страны, как это уже прежде случалось в нашей истории. Американская революция спровоцировала призывы к политическим реформам как в Европе, так и на обоих американских континентах, кульминацией которых стали революции 1848 года, заменившие прежние монархии парламентскими системами, отчасти основанными на американской модели. А экономическая свобода американского Позолоченного века — второй половины 19 века — для которого был характерен беспрецедентный уровень экономического роста и благосостояния, заставила другие страны скопировать часть наших формул успеха, чтобы остановить утечку мозгов, вызванную эмиграцией в Америку.
Сегодня по Индексу экономической свободы США занимают 12 место в мире после Эстонии и перед Бахрейном, став единственным государством, в котором уровень экономической свободы неуклонно снижался в течение последних семи лет. И нашей главной задачей сейчас должна стать борьба с этой негативной тенденцией, а вовсе не попытки разобраться в конфликте крымчан и казаков.
