Ранее я уже писал, что, если России придется «заплатить» за аннексию Крыма, это произойдет из-за естественной реакции рынков, а не из-за введенных Соединенными Штатами и Европейским Союзом санкций. Действительно, пока администрация Обамы и ее европейские партнеры обсуждают дополнительные санкции (которые могут оказаться вполне жесткими), рынки уже успели среагировать, ударив по российским ценным бумагам.
Сегодня Standard and Poor’s снизили суверенный кредитный рейтинг России на одну ступень. Теперь он достиг уровня BBB-. Это последний инвестиционный уровень по шкале рейтингового агентства. Все, что ниже, получает «мусорный» статус. Русские, как и следовало ожидать, жалуются на политический характер решения S&P’s, однако на деле рейтинг страны снизился впервые с декабря 2008 года, когда глобальный финансовый кризис был в самом разгаре, и Россия стояла на грани по-настоящему серьезного экономического спада. S&P подтолкнули изменить российский рейтинг такие факторы, как замедлившийся экономический рост, рост геополитической напряженности и бегство капиталов, объемы которого достигли 70 миллиардов долларов только за первый квартал. Трудно точно сказать, что конкретно повлечет за собой снижение рейтинга (сами по себе рейтинговые агентства не обладают реальной властью и авторитетом), однако оно отражает стремительно портящееся настроение в России и общее ухудшение экономической ситуации.
О серьезных проблемах российской экономики говорит и Центральный банк России. На заранее назначенном заседании совета директоров было решено поднять ключевую процентную ставку с 7% до 7,5%. Объясняя это решение, банк сослался на слабость рубля и риск высокой инфляции. Ранее он уже повышал ставку в марте на два процентных пункта. Центральный банк России очень грамотно управляется, поэтому тот факт, что он испугался достаточно сильно, чтобы так резко повысить процентные ставки, не может не тревожить. Российские власти держатся подчеркнуто спокойно, однако их действия показывают, что они едва ли не на грани паники.
Вполне вероятно, что S&P ошибается, снижая российский рейтинг. В 2011 году оно сильно промахнулось с США, и если смотреть в исторической перспективе, становится ясно, что решения рейтинговых агентств слабо соотносятся с тем, как в реальности ведет себя суверенный долг. Однако Центральный банк России трудно обвинить в антироссийских предубеждениях, а его последние шаги показывают, что он, как и S&P, считает риски для российской экономики вполне реальными — и продолжающими расти.
На фоне плохой прессы российские фондовый и валютный рынки продолжают колебаться.
Разумеется, необходимо сделать все обычные оговорки: фондовый рынок — это далеко не вся экономика, а ослабление валюты обеспечивает стране определенные преимущества в области замещения импорта. Однако я хочу отметить, что проблемы на валютном и фондовом рынках проявились синхронно с ухудшением практически всех прочих показателей. Экономический рост замедлился. Страна находится на грани рецессии. Инфляция превысила запланированные показатели и продолжает усиливаться. Бегство капитала достигло почти рекордного уровня и также продолжает усиливаться. И без того низкий уровень внутренних инвестиций падает. Во всей российской экономике сейчас трудно обнаружить хоть что-то, способное уравновесить слабость рубля или спад на ММВБ. Все рассыпается на глазах, и если напряженность на Украине резко не уменьшится, ситуация может принять действительно скверный оборот.
Я сравнительно оптимистически смотрю на долгосрочные перспективы России, потому что сейчас эта страна намного сильнее интегрирована в мировую экономику, чем когда-либо раньше. Однако интеграция — это палка о двух концах: она обеспечивает множество преимуществ, но при этом делает страну уязвимой для колебаний в настроениях инвесторов. Сейчас Россия получает крайне тяжелый и болезненный урок, наглядно это демонстрирующий. Будем надеяться, что из этого урока она сделает вывод не о нежелательности интеграции как таковой, а о неразумности вторжений и аннексий.
