Atlantico: Сейчас в новостях активно обсуждается радикальный исламизм, однако отставка главы саудовских спецслужб Бандара бин Султана, которого критиковали за финансирование радикальных террористических групп, прошла относительно незамеченной. В какой степени это событие может отразиться на джихаде в ближневосточном регионе?
Фабрис Баланш: Отстранение принца Бандара бин Султана от дел прошло в два этапа. Сначала король вывел из поля его ответственности сирийский вопрос из-за отсутствия результатов: «неизбежного свержения» режима Башара Асада нет и в помине. Затем, на прошлой неделе Бандара бин Султана сняли с поста главы разведслужб Саудовской Аравии, который он занимал с июля 2012 года. С 1983 по 2005 год он был послом Эр-Рияда в Вашингтоне, что позволило ему установить очень тесные связи с семьей Буша. Его нынешняя опала в большей степени связана с отсутствием результатов, а не тактикой финансирования террористов, потому что в таких условиях цель оправдывает средства. Свержение союзного Ирану режима Башара Асада является приоритетом для саудовской монархии, а радикальный исламизм становится для нее главным инструментом в этой борьбе. Кроме того, Бандар бин Султан оказался жертвой дворцовых интриг: король Абдалла стремится сохранить власть в руках своего клана и посадить на трон старшего сына в обход своего брата Салмана, которому сегодня принадлежит титул наследного принца.
— Ведущая роль в решении сирийского вопроса перешла от Бандара бин Султана к принцу Бин Наифу бин Абд аль-Азизу, который категорически не приемлет любые связанные с «Аль-Каидой» движения. Говорит ли это об изменении отношения саудовских властей к радикальным исламистским группам?
— Не стоит забывать о том, что Саудовская Аравия давно стала настоящим мастером двойной игры, и что западные правительства прекрасно под это подстраиваются. Пришедший на смену Бандару бин Султану принц Бин Наиф действительно сражался со связанными с «Аль-Каидой» отрядами в Йемене, но лишь потому, что это создавало прямую угрозу интересам Саудовской Аравии. Таким образом, не стоит ждать точно такой же кампании против «Джабхат ан-Нусра», который объявлен официальным представителем «Аль-Каиды» в Сирии: он служит интересам Эр-Рияда точно так же, как и «Исламское государство Ирана и Леванта» в Ираке (пусть на сирийской территории оно, скорее, наоборот создает для него проблемы). Саудовская Аравия пользуется радикальными исламистскими группами в зависимости от своих интересов. В феврале этого года король подписал указ, по которому в список террористических организаций были внесены «Джабхат ан-Нусра», «Исламское государство Ирана и Леванта» и «Братья-мусульмане». Тем не менее, «Джабхат ан-Нусра» и финансируемый Саудовской Аравией «Ахрар аш-Шам» действовали сообща 21 марта во время нападения на армянскую деревню Кессаб на сирийско-турецкой границе. Саудовская монархия хочет лишь, чтобы ее собственные и иностранные исламисты не обернулись против нее.
— Радикальные настроения и отсутствие дисциплины в связанных с «Аль-Каидой» бригадах (прежде всего, в «Джабхат ан-Нусра») не на шутку вывели из себя Эр-Рияд. Некогда эти боевики рассматривались как весомый геополитический козырь, но теперь они потеряли фавор королевской семьи?
— Радикальные исламистские группы не продаются, а лишь предлагают внаем свои услуги. Вести с ними дела очень непросто, потому что они не считают нужным хранить кому-то верность и воспринимают саудовскую аристократию как нечестивцев. В их среде быстро плодятся разногласия из-за эгоистических порывов и раздела добычи. Ни один лидер не в состоянии утвердить свою власть среди этого множества мелких отрядов. Так, в Сирии «Джабхат ан-Нусра» возник в результате раздела «Исламского государства Ирака и Леванта» в конце 2012 года. У исламистов возникли споры по поводу фетв главного идеолога «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири: дело в том, что такой ярлык служит залогом международного финансирования и притока добровольцев. Как бы то ни было, потеря статуса представителя «Аль-Каиды» (он перешел к «Джабхат ан-Нусра») в 2013 году не стала сильным ударом для ИГИЛ. Его бойцы не дезертировали, а лидер движения аль-Багдади без страха бросает вызов Айману аз-Завахири.
— По сообщениям саудовских источников, смещение принца Бандара объясняется в том числе и все большим недовольством Вашингтона, который уже успел заблокировать крупную партию оружия для сирийских мятежников. Какую роль на самом деле могла сыграть здесь администрация Обамы?
— У США нет практически никакого влияния на внутренние дела в Саудовской Аравии. Как бы то ни было, саудовская монархия внимательно следит за тем, чтобы избежать ассоциаций с международным терроризмом. С 11 сентября 2001 года она находится под пристальным наблюдением США и поэтому регулярно делает жесты доброй воли, которые, тем не менее, почти не дают практических результатов. Так, например, школьная система Саудовской Аравии, которая представляет собой целый механизм по производству исламистов, так и не была реформирована, несмотря на неоднократные требования США.
На международной арене Саудовской Аравии нужны покровительство и защита США, однако она преследует и собственные цели, которые могут противоречить интересам Америки, как показала поддержка государственного переворота в Египте. То же самое касается и сирийского вопроса. Сомневаюсь, что нападение поддерживаемых аравийцами радикальных исламистов на армянскую деревню Кессаб было организовано с отмашки США. Госдепартамент оказался в весьма неудобном положении после этого происшествия, которое всколыхнуло мощную армянскую диаспору. США не доверяют Саудовской Аравии и отказываются поставлять сирийским боевикам высокотехнологичное оружие, так как оно может очень быстро оказаться в руках исламистов. Так, стрелковое оружие, которое было передано повстанцам Свободной сирийской армии в 2012 году через Иорданию, в скором времени перекочевало к боевикам «Джабхат ан-Нусра». Таким образом, он передаче им ПЗРК не может быть и речи: эти ракеты могут нацелить не только на сирийский МиГ, но и вылетевший из Тель-Авива гражданскийсамолет. США продолжают поддерживать Свободную сирийскую армию на юге страны только ради защиты Голанских высот от исламистов, а не для организации наступления на Дамаск.
— Если отойти от «Аль-Каиды», нужно отметить, что за последние годы появилось огромное число небольших вооруженных групп. Можно ли говорить об «исламизме нового рода»? Какие перспективы это сулит?
— «Аль-Каида» превратилась в децентрализованную сеть со времен американского вторжения в Афганистане. Многие террористические движения примеривают на себя этот ярлык, тогда как другие предпочитают действовать под иным знаменем. Увеличение числа таких групп связано с появлением все новых серых зон по всему миру: речь идет о пространствах без какой-либо государственной власти. Раньше эти зоны находились лишь на границе Афганистана и Пакистана. Теперь же мы получили северо-запад Ирака, восток Йемена, Сомали, Сахель, север Сирии, юг Ливии и т.д. Там существует благотворная почва для развития радикального исламизма. Пограничные споры и подъем националистических настроений дестабилизируют многие государства, а также способствуют формированию террористических групп и банд преступников, которые пытаются влиться в исламистское течение, чтобы добиться международного признания, получить финансирование и привлечь добровольцев. Масштабы этого явления намного превосходят то, что было в Афганистане в 1980-х годах и в Боснии в 1990-х годах. Оно распространяется и «демократизируется» благодаря социальным сетям, которые позволяют набирать сторонников в сети, и относительной безнаказанности современных исламистов.
Фабрис Баланш (Fabrice Balanche), эксперт по Ближнему Востоку и преподаватель Университета Лион-2.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сейчас в новостях активно обсуждается радикальный исламизм, однако отставка главы саудовских спецслужб Бандара бин Султана, которого критиковали за финансирование радикальных террористических групп, прошла относительно незамеченной. В какой степени это событие может отразиться на джихаде в ближневосточном регионе?
