Что это, новый план Маршалла или же стремление окончательно задушить «арабскую весну»? Что скрывается за стратегией влияния в Северной Африке и ваххабитским конфликтом Катара с Саудовской Аравией?

В последнее время страны Персидского залива уделяют особое внимание Магрибу и предлагают местным государствам все большую помощь. Все это происходит на фоне изменения парадигмы в отношениях двух регионов. Если раньше эти связи были теплыми и сердечными (ни одна из зон не имела стратегического значения для другой), то теперь все сместилось в сторону содействия или даже вмешательства. Ряд стран-членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива проявляют все больший интерес к Магрибу с начала арабских восстаний. Тем самым они стремятся расширить свое влияние в Северной Африке.

Для этого они используют целый ряд политических и финансовых рычагов. В декабре 2013 года Катар предоставил Марокко помощь в 1,25 миллиарда долларов в рамках пятимиллиардной программы поддержки со стороны четырех государств Персидского залива, в том числе и Саудовской Аравии. Ее официальная цель заключается в развитии инфраструктуры и экономики королевства. Обсуждалась возможность выделения на крупные проекты в стране куда большей суммы из фондов Персидского залива, которые оцениваются в 1,3 триллиона долларов.

В период народных восстаний для поддержки Марокко и Иордании уже был сформирован фонд Wessal Capital (в него вошли Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Саудовская Аравия, Кувейт и Марокко) в 3,4 миллиарда долларов. Фонд вложит 700 миллионов долларов в создание туристической инфраструктуры в Касабланке.

Кроме того, после смещения президента Египта Мухаммеда Мурси на Каир обрушился настоящий дождь нефтедолларов. Летом прошлого года ОАЭ, Саудовская Аравия и Кувейт пообещали ему 12 миллиардов долларов, из которых было перечислено уже 8 миллиардов. Средства распределяют на переводы центробанку, помощь «натурой» и поддержку инфраструктурных проектов.

Катар же воздержался от участи в этой программе. Ранее он уже предоставил помощь в 5 миллиардов долларов правительству «Братьев-мусульман». Хлынул поток катарской помощи и в направлении Туниса после прихода к власти в стране Партии возрождения. Последний транш в полмиллиарда долларов был перечислен в ноябре 2013 года для укрепления валютных резервов страны.

Хотя стремление помочь пошатнувшимся экономикам встать на ноги после трех лет нестабильности действительно лежит на чаше весов, критерии предоставления помощи и выбранное для нее время явно свидетельствуют о наличии (иногда и противоречащих друг другу) политических целей.

Конкуренция в Египте и Сирии

Катар выступает защитником «Братьев-мусульман» с 1950-х годов (после запрета движения Гамалем Абдель Насером в Египте), несмотря на их изгнание из Саудовской Аравии в 1990-х годах из-за поддержки вторжения Саддама Хусейна в Кувейт.

В этом и заключается одна из главных причин катарской помощи партии Рашида Ганнуши (выходец из «Братьев-мусульман»), которая набрала более трети голосов на прошедших в стране в 2011 году первых демократических выборах в Учредительное собрание.

Что касается Саудовской Аравии, она так и не смогла смириться со свержением ее большого друга Хосни Мубарака и появлением в кресле президента союзника Катара Мухаммеда Мурси. Таким образом, ее поддержка египетской армии прекрасно вписывается в рамки политического прагматизма и стремления выдавить «Братьев-мусульман» с политической сцены.

Кроме того, ее конкуренция с Катаром проявляется в Сирии, хотя идеологическую и религиозную пикировку двух ваххабитских монархий (и даже разногласия с «Братьями-мусульманами») никак не назвать особенно серьезной. Ваххабизм — это навеянное салафизмом суннитское течение, которое выступает за неукоснительное соблюдение заветов раннего ислама. «Братья-мусульмане» (движение было основано в 1929 году, после свержения последнего мусульманского халифа) в свою очередь тоже выступают за возвращение к халифату и политический ислам.

В других странах планы обеих монархий во многом совпадают. В начале народного подъема в Марокко залогом предоставления помощи королю Мухаммеду VI стал страх расширения восстания и распространения демократических настроений, а не борьба за влияние. В Персидском заливе как огня боялись свержения даже одной суннитской монархии. Марокко и Иордании даже предложили вступить в Совет сотрудничества государств Персидского залива.

Другими словами, помощь из Персидского залива представляет собой одновременно план Маршалла, борьбу за влияние и страх распространения арабской весны с потенциально нежелательными последствиями (поддержка Эр-Риядом египетского генерала ас-Сисси также отражает стремление остановить демократический переходный процесс путем возврата к авторитаризму). Тем не менее, есть у нее четвертая и последняя сторона, которая приобретает особую важность в Магрибе: укрепление позиций суннитских государств на фоне регионального противостояния «шиитского полумесяца» во главе с Ираном и «суннитской оси» (в ней лидерство оспаривают между собой Турция, Катар и Саудовская Аравия).

Хотя страны Магриба расположены вдали от эпицентра этого противостояния (сегодня он находится в районе Хомса и Алеппо), поддержка этих государств со 130-миллионным суннитским населением укрепляет положение ваххабитского тандема и не дает Тегерану проникнуть в финансовую брешь.

Арабские инвестиции и международная помощь

Тем временем в Магриб потоком хлынули инвестиции и помощь. Помимо межгосударственных договоренностей речь идет о растущем интересе инвесторов из Персидского залива, по мнению которых высокий потенциал роста перекрывает все возможные риски. Так, например, расположенная в Дубае компания Majid Al Futtaim объявила о намерении вложить в Египет 2,3 миллиарда долларов в ближайшие годы.

Кроме того, нужно отметить активизацию международных финансовых институтов. Особенно это заметно в Тунисе после принятия новой конституции и формирования правительства. В конце января Международный валютный фонд все же дал добро на выделение кредита в 500 миллионов долларов после многомесячных колебаний в связи с политической нестабильностью в стране. Этот транш является частью помощи в 1,7 миллиарда долларов, о которой договорились еще в июне прошлого года.

Как бы то ни было, МВФ до сих пор осторожничает: его переговоры с Египтом о кредите в 4,8 миллиарда долларов тянутся уже больше двух лет.

В фонде опасаются, что эти средства будут использованы неэффективно (в стране до сих пор нет четкого плана реформ) или окажутся в руках пришедших к власти неблаговидных групп.