La Vanguardia: США и Евросоюз, с одной стороны, и Россия, с другой, угрожают друг другу экономическими санкциями. Является ли это преддверием новой холодной войны или экономические интересы слишком переплетены?
Энрике Льопис: Давайте, прежде всего, сделаем следующее уточнение: США, Евросоюз и Россия не «угрожают друг другу». США и Евросоюз действительно угрожают и вводят санкции в отношении России, которая обещает ответить на них, если они перейдут определенную черту. В этом противостоянии очень важно уяснить, от кого исходит инициатива. Все это началось отнюдь не в результате присоединения Крыма к России после референдума, в ходе которого подавляющее большинство населения высказалось за это присоединение.
Далее, имперские амбиции США, считающие все планету зоной своего влияния, привели к тому, что защита Россией своих интересов вблизи своих собственных границ, на землях, которые являются ее исторической территорией, стали восприниматься как вызов. Теперь что касается экономической взаимозависимости. История учит, что даже тесное переплетение экономических и финансовых интересов никогда не было гарантией от войны. Об этом переплетении уже говорили как о факторе, который может предотвратить начало войны в Европе летом 1913 года, так что необходимо проявлять предельную осторожность в подобных ситуациях, в которых стороны начинают показывать друг другу кулаки.
По поводу холодной войны надо сказать, что она никогда и не заканчивалась. В период противостояния двух сверхдержав «коммунизм» был лишь идеологической оболочкой, чтобы оправдать борьбу против тех стран, которые проводили самостоятельную политику в мире, без оглядки на Запад, то есть на триаду, состоявшую из США, европейских стран и Японии. Именно в силу данного обстоятельства противостояние продолжалось и после падения коммунистического режима. В настоящее время крупномасштабная война может вспыхнуть вследствие напряженности между различными точками силы: США, Евросоюз и Япония, с одной стороны, и Китай, Россия и другие страны группы БРИКС, с другой, причем - в различных комбинациях.
Причины остаются все теми же: борьба за природные ресурсы, которых с каждым днем становится все меньше, разрыв в уровне развития, стремление к гегемонии и империализм, то есть господство одних государств или групп государств над другими. Я не говорю о неизбежности войны, а просто констатирую, что исторически она являлась развязкой множества кризисов и противостояний, подобных тем, что сейчас переживает оркестр «воюющих империй», которым дирижирует западная Империя хаоса. Именно на ней лежит основная ответственность за тот тупиковый путь, по которому в настоящее время идет человечество.
— Какой блок, по Вашему мнению, будет обладать большим потенциалом, или, если выразиться по-другому, находиться в меньшей зависимости в случае возникновения конфликта?
— Прекрасно понимая то неприятие и антипатию, которые режимы, подобные российскому или китайскому, могут вызывать у людей, должен отметить, что внешняя политика этих двух стран значительно менее агрессивна и при этом более разумна и конструктивна, чем курс Империи хаоса. За редким исключением (нападение Китая на Вьетнам и советская авантюра в Афганистане, которая, тем не менее, имела значительные смягчающие обстоятельства), в Москве и Пекине преобладал скорее оборонительный, чем наступательный подход: они могут ударить, только если на них напасть или загнать в угол. Эта позиция во многом объясняется большим количеством войн, в которых участвовали обе страны. Все это коренным образом отличается от европейской традиции, которой в наши дни активно придерживаются США.
Следует сказать, что во времена холодной войны создание атомной и водородной бомбы, стратегических бомбардировщиков и подлодок (то есть, способных доставлять атомное оружие за тысячи километров), межконтинентальных ракет, ракет с разделяющейся головной частью, разработка военной доктрины первого удара, перенос гонки вооружений в космос и многое другое не были инициативой СССР. Москва всегда пускалась во все это безумие лишь в ответ на действия своего противника. Сейчас происходит то же самое с самолетами-невидимками и беспилотниками…
Если говорить о Китае, то эта сторона вопроса еще более очевидна и заслуживает отдельного пояснения. Китай обладает почти таким же ядерным арсеналом, что и в 80-е годы (он равен потенциалу Великобритании и не особенно модернизируется), и является единственной страной, в чьей военной доктрине сохранилось обязательство не применять это оружие, если она сама не подвергнется нападению. Если не придавать особого значения тем небылицам, которые распространяют СМИ, то ответ Китая на все более сжимающееся вокруг него военное кольцо имеет ярко выраженный оборонительный характер: уничтожение спутников противника, чтобы тем самым не дать возможности его военно-морским силам наносить прицельные удары.
В январе 2007 я был свидетелем одного весьма примечательного события: Китай уничтожил с помощью ракеты один из своих спутников связи. Взрыв увеличил на 10% количество обломков в космическом пространстве. Почти 60 лет космических исследований породили огромное количество космического мусора. Он представляет собой такую опасность для орбитальных полетов (ввиду исключительной высокой скорости перемещения, даже самый малый осколок превращается в кинетическое оружие, способное при столкновении пробить самый твердый материал), что США даже создали специальный институт, занимающийся исключительно отслеживанием перемещения этих фрагментов. Тем подрывом своего спутника, которому было дано весьма запутанное объяснение, Китай дал ясно понять США, что может свести на нет всю их огневую мощь, сосредоточившись на уничтожении ее космической и кибернетической составляющих. Ведь общеизвестно, что ахиллесовой пятой американской военной машины является ее зависимость от технологии. А без спутниковой системы навигации (GPS) невозможно использование «умных» бомб, огромные соединения имперских ВМФ останутся без управления, подвергая себя риску и затрудняя тем самым обычный сценарий развязывания войны для страны-агрессора.
Китай все в большей степени зависит от сырья и ресурсов, которые поставляются ему с больших расстояний, но следует признать, что в настоящее время его армия не готова к действиям за рубежом и не нацелена на это. Китайская армия подчинена решению прежде всего политических задач. Этот вопрос представляется гораздо более сложным, если мы начнем разговор об американском военно-промышленном комплексе и роли Пентагона в политике США.
То, что мы сейчас наблюдаем в Южно-Китайском море, в территориальном споре с Японией и т.д., очень похоже на то, что происходит на Украине: как Россия, так и Китай не намерены молча наблюдать за тем, что происходит в непосредственной близости от их границ и подрывает их национальную безопасность: продвижение НАТО все ближе к России, американское и японское военное присутствие непосредственно у границ Китая. В обоих случаях это сопровождается развертыванием ракетных систем (так называемого «щита»), имеющих явно наступательную направленность, поскольку их задача состоит в нейтрализации стратегических средств. Эти «красные линии» являются не проявлениями «экспансионизма», как утверждает пропаганда, а реакцией на все возрастающее военное давление. Такова диалектика «воюющих империй». Повторю еще раз: всегда необходимо уяснить, кто является инициатором конфликтов.
— Как Вы считаете, альянс России и Китая, противостоящий блоку США-ЕС, пока что является лишь геополитической мечтой из-за различия интересов или может все-таки воплотиться в действительность?
— Кризис на Украине предоставляет прекрасную возможность для того, чтобы ответить на этот вопрос. США и ЕС активно призывают наказать Россию в энергетической области. Основная часть бюджета этой страны наполняется за счет доходов от экспорта газа и нефти. Германия на 30% зависит от поставок российского газа, а другие европейские страны — и того больше. Так что давайте покончим с этой зависимостью и удушим Россию, призывают европейские и американские политики. Подогреваемый польской истерией и американской геополитикой, которые тесно согласовывают свои действия, этот тезис все больше овладевает умами чиновников Евросоюза. Но все это лишь подтолкнет Москву к увеличению поставок энергоресурсов в Азию, в частности, в Китай, Японию и Южную Корею.
Отношения между Россией и Китаем - достаточно сложные и не отличаются высокой степенью доверия, однако взаимозависимость этих двух стран очевидна: с одной стороны, Россию выгоняют из Европы, а с другой, Китай сталкивается с проблемами поставок энергоресурсов по морским путям, контролируемым военно-морскими силами недружественной империи. Стабильные поставки по трубопроводам из России имеют большое значение как для Москвы, так и для Пекина. При этом со стороны Москвы было бы вполне логичным расширить круг своих клиентов на Востоке, прежде всего, за счет Южной Кореи и Японии. Но эти две страны связаны союзническими отношениями с Вашингтоном, который делает все возможное, чтобы воспрепятствовать подобному сотрудничеству. Но своими действиями Вашингтон подталкивает Россию к увеличению поставок энергоносителей исключительно в Китай, способствуя тем самым еще большему сближению между этими двумя странами… Данные тенденции весьма противоречивы и требуют пристального внимания и анализа.
Китай никогда не хотел входить в какие бы то ни было блоки, а Россия испытала на себе всю тяжесть военного противостояния с гораздо более мощной и агрессивной державой, ради чего ей пришлось пожертвовать социальным развитием и благосостоянием своего народа. Однако логика власти и господства Империи хаоса подталкивает эти страны именно к этим действиям. Гораздо лучше было бы создать многополярный мир, сосредоточенный на основных вызовах современной эпохи: общее потепление климата, сокращение природных ресурсов, перенаселение, неравенство. Срочного реформирования требует ООН, которая должна играть главенствующую роль в решении мировых проблем и представлять все действующие на планете силы. Но, к сожалению, человечество с упорством, достойным лучшего применения, продолжает создавать все новые противостоящие друг другу блоки.
— В одной из статей Вы использовали выражение «каганат», которое ввел в обиход аналитик Пепе Эскобар. В чем его смысл и насколько Вы с ним согласны?
— Мне понравилось это выражение Пепе Эскобара (Pepe Escobar), которое он употребил по отношению к Украине, по ряду причин. Помощник госсекретаря по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд, известная тем, что во время телефонного разговора позволила себе ненормативные высказывания в адрес ЕС, замужем за Робертом Каганом, известным неоконсерватором, работавшим в Администрации Буша. Пользуясь идеологическим багажом своего супруга, она разработала украинский сценарий, завершившийся полным провалом («провал» в грубой форме по-испански звучит как cagada, «испражнение» – Прим. перев.). Поэтому «каганат» приобретает для меня особый смысл, учитывая фонетическое сходство двух слов.
В последнее время преступная внешняя политика США в буквальном смысле слова переживает черную полосу провалов: а как еще можно назвать вторжение в Афганистан и Ирак, бомбардировки Ливии и то, что происходит в Сирии? Таким образом, то, что мы видим в Киеве, это именно киевский каганат, который привели к власти с целью нарушения равновесия и традиционного согласия на Украине, разжигания гражданской войны и последующего вступления ее в НАТО. Это последнее событие в длинной веренице. Все выглядит весьма драматично, в XXI веке такая безответственность просто недопустима.
— Что касается присоединения Крыма и роли Путина в украинском конфликте, повысило ли это его популярность среди россиян? Влияют ли внешние факторы на разрешение внутрироссийских конфликтов?
— Внешняя политика непременно отражается на настроениях внутри страны, на авторитете ее главы как непререкаемого лидера, проводящего жесткую линию. В рассматриваемом нами случае все это, конечно, имеет место, но в совершенно иной трактовке, принципиально отличающейся от западной, которая рисует Путина, бряцающего оружием ради усиления личной власти. Давайте сформулируем вопрос наоборот: что произошло бы, если бы Путин ничего не предпринял? Половина Украины, включая 10 миллионов русских и многие миллионы украинцев, не рассматривающие Россию в качестве врага, то есть, большинство населения страны, оказалась бы под властью тех, чей политический курс их совершенно не устраивает: от вступления в НАТО (против этого выступает большинство украинцев, согласно данным социологических опросов за последние двадцать лет) до шоковой терапии и европейских экономических рекомендаций, направленных на обслуживание интересов крупных западных компаний.
Через несколько лет российскую военно-морскую базу в Крыму заняли бы США, в этом нет ни малейших сомнений. И с чем бы тогда остался Путин? Для любого, кто хоть немного знаком с историей России, ответ очевиден: он стал бы третьим фактором ослабления России. Разница заключается в том, что если при Горбачеве были утрачены советские республики, что в целом неплохо, поскольку империя уже находилась в стадии распада; при Ельцине страна стала фактически неуправляемой, что чуть было не привело ее к распаду. Сейчас на карту поставлены исконные русские земли, утрата которых стала бы национальной катастрофой для всей России и половины Украины. Таким образом, вопрос Украины для Путина — это вопрос выживания.
Но главное состоит в том, что все это не дело рук Путина и России, как утверждают наши газеты и эксперты (всегда нужно смотреть, кто финансирует «центры стратегических исследований», в которых работают эти эксперты), а очередной этап 20-летнего процесса, в ходе которого Россию загоняли в угол, игнорируя ее жизненные интересы. Таким образом, холодная война продолжалась. Вместо соблюдения документа, положившего конец конфронтации между Востоком и Западом — Парижской хартии для новой Европы, подписанной в ноябре 1990 года, военный блок НАТО, направленный против России, еще более активизировал свою деятельность. Тот документ, а также «джентельменские соглашения», достигнутые Горбачевым в рамках воссоединения Германии, обещали «всеобщую европейскую безопасность», при которой безопасность одних стран не будет обеспечиваться за счет безопасности других. Вместо этого мы наблюдали расширение НАТО на Восток, разжигание (вместо урегулирования) внутреннего конфликта в Югославии, единственной неприсоединившейся страны в Европе после окончания холодной войны, планы развертывания европейской ПРО, выход США из договора по ПРО, вступление в НАТО бывших советских республик и, наконец, киевский каганат. После 20 лет издевательств русский медведь встал на дыбы, и теперь все его обвиняют в «имперских» амбициях. Только недалеких людей, ничего не знающих об антироссийской политике, которую в течение 20 лет проводила Европа, может удивить такая реакция.
— Европейские и американские аналитики часто говорят об евразийских амбициях Путина. Это пропагандистские обвинения? Что они имеют в виду?
— Путин стремится к экономической и политической интеграции со своими ближайшими соседями. Цель этого замысла достаточно очевидна: создать рынок с населением более 200 миллионов человек, который мог бы самостоятельно существовать в мире. Проблема, с которой сталкивается его проект, заключается в низкой социальной привлекательности для народа российского олигархического капитализма (более жестокого, чем у нас в Европе, но по своей сути такого же). Этот режим непривлекателен для населения соседних стран, и это его Ахиллесова пята, в результате чего единственной движущей силой интеграции являются правящие круги, которым народ не оказывает поддержки. Судя по складывающейся ситуации, по этому же пути идет и Евросоюз, где все больше набирают силу авторитарные тенденции и все меньше уделяется внимания социальным нуждам людей. В любом случае, определение «амбиции» вполне применимо и к Евросоюзу. Достаточно упомянуть в этой связи Германию, которая все больше поднимает голову вместе с ростом неоимперских настроений в Евросоюзе, разрушая с таким трудом выстраданный антивоенный дух немецкого общества…
— Какую роль играют сейчас крайне правые и неонацистские силы на Украине? Можно ли утверждать, не впадая в упрощенчество, что США и ЕС оказывали им прямую, в том числе и финансовую?
— Праворадикальные группировки были ударной силой движения гражданского протеста, начавшегося на Майдане при помощи Запада. Они же стали основой полувоенных формирований, которые вначале противостояли органам правопорядка, а затем — при поддержке США и ЕС — создали условия для смены режима, отстранили от власти законно избранного президента (правда, погрязшего в коррупции и не пользовавшегося поддержкой населения), поставив вместо него прозападное олигархическое правительство, находящееся под сильным влиянием правых радикалов. По крайней мере, около 15 из 100 погибших в Киеве в течение января-февраля были сотрудниками правоохранительных органов. Некоторых из них убили правые радикалы.
Крайне правый национализм зародился и имеет обширную социальную базу в Галиции (Западная Украина). Хотя в остальных областях Украины население относится к нему крайне отрицательно, он всегда пользовался поддержкой Запада. Начиная с 20-х годов, ударные отряды украинских националистов в Галиции (Украинская войсковая организация, УВО, создана в 1920 году; Организация украинских националистов, создана в 1929 году) работали на Абвер (немецкая военная разведка), который сначала поручал им действовать против Польши, а затем против СССР, в зависимости от обстоятельств. История украинских националистических групп в Галиции сложна и противоречива, но непреложным остается факт их сотрудничества с фашистами, хотя в какой-то период они и воевали с ними, равно как и с польской Армией Крайовой (Armia Krajowa), но особенно с отрядами НКВД и Советской Армией. По завершении войны Украинская повстанческая армия Степана Бандеры (УПА, создана в 1943 году во время немецкой оккупации) превратилась в орудие ЦРУ, которое вооружало и забрасывало диверсантов на Украину вплоть до середины 50-х годов. Штаб-квартира УПА располагалась в Мюнхене, где в 1959 году сотрудники КГБ ликвидировали Бандеру.
В общих чертах можно сказать, что нечто подобное наблюдается и в настоящее время. За два месяца до Майдана на базе одного из полицейских участков Польши прошли подготовку 86 активистов неонацистской группировки «Правый сектор», прибывших туда под видом студентов, сообщил недавно польский журнал Nie. Тесно связанная с ЦРУ организация National Endowment for Democracy (NED) за последние годы профинансировала на Украине 65 проектов. Сама госпожа Нуланд сообщила в начале нынешнего года, что США потратили 5 миллиардов долларов на создание условий для смены режима в Киеве. В феврале Германия пригласила лидеров польской оппозиции на мюнхенскую Конференцию по безопасности, где натовские министры объявили о начале проведения более активной внешней политики с применением военной силы без ненужных колебаний. Многого мы не знаем, в том числе и о снайперах, которые накануне смены власти 20 февраля стреляли по сотрудникам правоохранительных органов и демонстрантам, но налицо общая тенденция оказания поддержки праворадикалам со стороны западных стран.
В настоящее время мы наблюдаем самый настоящий фарс: те самые министры и премьер-министры Польши, США, Германии и прибалтийских стран, которые 47 раз побывали на Майдане, провоцируя собравшихся на свержение законно избранной власти («свободный мир с вами», заявил тогда сенатор МакКейн) и осуждая насилие со стороны сотрудников милиции, приветствуют проведение «антитеррористической операции» против тех, кто на юго-востоке страны заявляют о том, что они не желают пронатовского правительства. Предыдущему правительству угрожали за использование милицейских сил для сдерживания митингующих, а нынешняя власть использует армию против народа. В тот же день 2 мая, когда в Одессе сторонники нынешних киевских властей подожгли здание, в котором от огня и удушья погибли более 40 человек, включая женщин и одного депутата, Обама и Меркель угрожали Путину новыми санкциями, не сказав ни слова о случившемся, а западные СМИ либо вообще не писали о случившемся, либо утверждая, что здание (в котором спрятались сторонники федерализации после того, как их находившийся неподалеку лагерь был уничтожен) «загорелось само по себе». Я убежден, что обе стороны (в марте я имел возможность лично познакомиться с ними на улицах Одессы) в равной степени виновны в этом зверстве. Сейчас речь не идет о том, чтобы возлагать вину за случившееся на ту или другую сторону, а о праве на достоверную информацию. Думаю, что теперь сообщения о подобных случаях станут часто появляться в наших СМИ…
— В одной из статей Вы указывали, что, если посмотреть на вопрос более глубоко, то присоединение Крыма может оказаться не таким уж простым делом и вызвать недоверие у населения и руководителей стран, положительно настроенных по отношению к России. Что Вы имели в виду?
— Нельзя отрицать тот факт, что в русскоязычных областях Украины, враждебно настроенных по отношению к нынешней прозападной киевской власти, преобладает желание сохранить единство Украины и даже некоторая досада от того, что Россия использовала военную силу для присоединения Крыма. Эти чувства, а также тот факт, что российский режим мало чем отличается от украинского в социальном плане, плюс желание абсолютного большинства населения жить в мире и неприятие насилия, создают весьма непростую атмосферу для России. Если присоединение Крыма стало хорошо разыгранной и бескровной шахматной партией, которую поддержало подавляющее большинство населения полуострова, то события на юго-востоке Украины представляют собой затяжную, долгосрочную и значительно более рискованную игру. Социальная основа протестных выступлений на востоке Украины и их политическая программа (федерализация, референдумы, провозглашение «народных республик», их выход из состава Украины) представляет собой процесс, который находится в стадии становления. Обстановка здесь гораздо менее определенная, чем та, что была в Крыму.
Большие войны часто начинаются с маленьких стычек и «антитеррористических операций», подобных тем, что проводятся в эти дни в Донецкой, Луганской и Харьковской областях. В других городах, подобно Одессе и Николаевску, расположенных на море, протестное движение было не столь ярко выраженным, в том числе и потому, что в марте-апреле были задержаны пророссийские активисты. Однако, несмотря на ангажированность украинских СМИ (ничем не отличающихся от российских) и умеренным настроениям, преобладающим, например, в Одессе, обстановка может измениться коренным образом в результате зверств, произошедших 2 мая, которые заставляют людей принять участие в противостоянии, которое на данный момент охватило меньшую часть общества.
Сейчас российское военное вторжение в юго-восточные части Украины представляется маловероятным, поскольку население его вряд ли поддержит. Тем не менее, в среднесрочной и долгосрочной перспективе обстановка может коренным образом измениться, в зависимости от того, насколько непродуманными будут силовые действия киевских властей, пытающихся вернуть под свой контроль мятежные области (где, без сомнения, действуют сотрудники ГРУ — российской военной разведки), вместо того, чтобы сесть за стол переговоров и понять, что нельзя управлять Украиной во вред России, рассчитывая на стабильность и спокойствие в русскоязычных областях этой страны.
Другим фактором народного недовольства является шоковая терапия, которую киевские власти хотят применить в соответствии с рекомендациями ЕС и МВФ. Когда вся урезанная пенсия будет уходить на квартплату, а заводы и фабрики начнут закрываться по соображениям целесообразности (причем под целесообразностью следует понимать обеспечение благоприятных условий для деятельности западных компаний), то настроения народа могут коренным образом измениться, и он уже начнет умолять Россию ввести свои войска. Москва не стремится к вводу своих войск в юго-восточные области Украины, поскольку, среди прочего, это приведет к возникновению вооруженных антироссийских во всей этой зоне, но именно в силу меняющейся обстановки российские власти должны быть готовы к такому сценарию развития событий. Именно это и заявил Путин.
Одним из наиболее впечатляющих сценариев развития событий было бы включение Приднестровской республики, находящейся на территории Молдавии, в состав России, а также присоединение к ней юго-востока Украины, которую исторически называли Новороссия или Малороссия. В таком случае независимая Украина перестала бы иметь сколь либо важное геополитическое значение в Европе, а Россия значительно укрепила бы свои геостратегические позиции в регионе. Подобный сценарий, по моему убеждению, в настоящее время является для Москвы неприемлемым. Произойдет это или нет, зависит от позиции США и ЕС. У меня создается ощущение, что США хотят, чтобы Путин ввел войска на юго-восток Украины и таким образом получил бы второй Афганистан, но уже на своей земле. США уже совершали подобные преступные авантюры в Ираке, Ливии, Сирии и ряде других стран, так что удивляться тут нечему.
Если бы Брюссель и Вашингтон действительно руководствовались доброй волей, то сосредоточили бы свои усилия на трех направлениях: обеспечить автономию и соблюдение прав жителей юго-восточных областей Украины, составляющих как минимум половину населения страны; отказаться от того, чтобы рассматривать политико-экономические связи Украины с Западом как несовместимые с ее политико-экономическими отношениями с Россией (а именно этого требует проект Восточное партнерство, разработанный ЕС); и, разумеется, обеспечить нейтралитет Украины и ее неучастие в военных союзах, направленных против России, не принимать ее в НАТО. На данный момент, никаких действий по какому-либо из этих трех направлений не предпринимается. США и НАТО усиливают свое военное присутствие в Восточной Европе, Франция в этих делах практически не участвует, Германия направила на Украину группу военных разведчиков под видом «наблюдателей ОБСЕ» (которые, разумеется, были задержаны в течение недели, что можно рассматривать как недвусмысленный сигнал Москвы Берлину), Польша жаждет крови и требует принятия жестких мер… Именно так, от игры с огнем начинается пожар.
— Конфликт между влиятельными пророссийскими и прозападными силами наблюдается также и в бывших советских республиках Средней Азии? Вы могли бы в общих чертах охарактеризовать эти два блока, если они вообще существуют?
— Строго говоря, последствия действий России на Украине несколько другие: как Белоруссия, так и Казахстан настороженно наблюдают за действиями Москвы по присоединению чужих территорий. Русские составляют значительную часть населения Казахстана, и обе страны могут опасаться за свой суверенитет и территориальную целостность. В своих отношениях с Белоруссией и Казахстаном России следует быть предельно внимательной и осторожной. Лукашенко уже явно выразил свое недовольство. В Средней Азии действует фактор Китая и Шанхайской организации по безопасности и сотрудничеству, вследствие чего у Запада там меньше возможностей для вмешательства и дестабилизации обстановки.
— Польша, Прибалтика, Чехия… Какую роль играют Центральная и Восточная Европа на этой огромной шахматной доске?
— Это самые активные проводники американской геополитической линии в Европе. Из всех них наиболее воинственно ведет себя на Украине Польша. Она постоянно напоминает о страданиях и притеснениях, которые испытала от России за свою историю, скрывая при этом свою имперскую роль и амбиции на Украине. Однако, если взглянуть на историю Польши с точки зрения России, Украины и Белоруссии, то всплывут эпизоды, связанные не только о Катынью и разделом этой страны. Например, программу Пилсудского по созданию в 20-е годы Великой Польши от Балтийского до Черного моря, а также то, что перед началом Второй мировой войны Польша и гитлеровская Германия договорились о разделе Чехословакии, причем еще до того, как Молотов и Риббентроп подписали советско-германский Пакт о ненападении. Благодаря своей антироссийской истерии, Польша сейчас играет важную роль в ЕС. Враждебный тон в отношении России и юго-востока Украины, а также низкопоклонство перед Вашингтоном придают Варшаве особый авторитет в ЕС. США извлекают немалую выгоду из политики всех этих стран, которые по вполне понятным соображениям боятся русского медведя. Отнюдь не случайно, что во время европейского турне Обамы, намеченного на июнь, Варшава будет первой столицей, которую посетит хозяин Белого дома. А в остальном Центральная и Восточная Европа играют в основном роль задворков крупных западных компаний, в первую очередь, немецких, представляя собой что-то вроде внутреннего колониального пространства Евросоюза: дешевая рабочая сила и поддержка европейскому проекту, обращенному в прошлое и милитаристскому по содержанию.
— И, наконец, как Вы оцениваете освещение европейскими и американскими СМИ украинских событий? По Вашему мнению, их позиция враждебна? Если это так, то есть ли исключения?
— Что касается немецкой прессы, которую я больше всего читаю, поскольку проживаю в Берлине, то в их позиции ничего нового нет: во всем виновата Россия и в первую очередь ее коварный президент, бывший сотрудник КГБ. Как будто и не было 20 лет, в течение которых интересы России в области безопасности постоянно игнорировались. Все это время Москва выступала с инициативами, но они неизбежно замалчивались прессой, и, следовательно, население о них ничего не знало. В основном, авторы статей требуют принятия жестких мер для разрешения кризиса, и все в таком духе. Очень тяжело просматривать газетные заголовки о карательной операции киевских властей на востоке страны и чудовищном убийстве большого числа мирных жителей в Одессе. СМИ лишь еще больше разжигают ненависть. То обстоятельство, что промышленно-финансовые круги Германии не хотят ненужных проблем в своих торгово-экономических отношениях с Россией, заставляет проводить более взвешенную политику. Если говорить о европейской общественности, то она вообще пребывает в состоянии летаргического сна. Возможно, существует некоторая обеспокоенность в связи с социально-экономической обстановкой, но даже левые силы не осознают в полной мере неоимперских тенденций, набирающих силу в ЕС, и необходимости противостоять им. Лейтмотивом гражданской кампании, разворачивающейся в преддверии выборов в Европарламент, должна стать борьба за социальные права и против войны.
