Идиллическая сцена в российском посольстве

Место - это могло произойти где угодно: в Лиссабоне или в Риме, в Брюсселе или в Берлине. Время - после референдумов в Донецке и Луганске. Действие - имперская архитектура и обстановка, достойные сверхдержавы, которой была и вновь хочет стать Россия. Еда и обслуживание на высшем уровне: водка, икра, лосось… Дипломаты высокопрофессиональны и любезны, соответствуя имперской власти, которую они представляют. Прекрасно зная страну, ее внутренние проблемы и политиков, они не перестают упражняться в сравнительной политологии и обращать внимание на применение двойных стандартов. Этим мастерством они владеют в совершенстве. Аргументы дипломатов не новы.

Но удивляют гости. Большинство из них – консерваторы, почти во всех случаях – ярые националисты, придерживающиеся реакционных взглядов в сфере морали и религии. Гости посольства капитулируют перед обаянием московской идеологии раньше, чем «российские друзья» раскроют рот. Им даже не приходится подсказывать, что надо говорить: «Россия никогда не умела оправдываться или читать нравоучений», «Украины не существует, она всю жизнь была Россией», «Хрущев отдал Крым Украине незаконно», «Одесса и Севастополь – такие же русские города, как Марсель и Нант – французские, а Бремен и Росток – немецкие», «Нельзя считать аннексией действия России в отношении Крыма», «Это украинцы хотят отделиться от режима, установленного в стране в результате государственного переворота», «Путин отстаивает западные христианские ценности лучше, чем наши политики-космополиты. Случай с легализацией однополых браков – тому свидетельство», «История нашей страны (здесь можно указать любую: Испанию и т.д.) сходна с российской в том, что касается борьбы с современностью и против американизации жизни и культуры», «У нас больше общего с Санкт-Петербургом, который является типичным европейским городом, чем с далеким американским Чикаго». Дипломаты молчат или, по крайней мере, чувствуют себя удовлетворенными.

Мир пережил страшное время, когда надо было делать выбор между свастикой, с одной стороны, и серпом и молотом - с другой. На смену ему пришла другая эпоха, более мирная по форме, но столь же жестокая по содержанию в том, что касается угроз взаимного уничтожения, когда надо было выбирать между статуей Свободы и бюстом Ленина. И в то, и в другое время друзьями Москвы были коммунисты, хотя возможности их влияния на левых и интеллектуалов выходили далеко за пределы политической идеологии. Затем мир был однополярным в течение 20 лет, когда Россия перестала играть важную роль на политической арене, страдая от множества комплексов. И, наконец, состоялось геополитическое возвращение автократической России, какой она была всегда, как, например, во время Крымской войны 1853-1856 против большой европейской коалиции, включающей Османскую империю. И эта Россия – антимусульманская, реакционная страна, исповедующая примитивное христианство, вновь завораживает Европу, как современный облик Третьего Рима, уходящий своими корнями в эпоху Великого Княжества Московского.