С момента начала кризиса каждый рабочий день, в шесть часов вечера, Йоргос Провопулос (George Provopoulos), седоволосый глава греческого центробанка, собирал в своем кабинете членов небольшой «экстренной команды», чтобы обсудить состояние национальных банков. 15 июня 2012 года ему сообщили такие новости, которые потрясли обходительного руководителя банка.
Эта была пятница накануне парламентских выборов — второго национального голосования за последние несколько месяцев — и население страны, по всей видимости, постепенно впадало в состояние паники. В тот день греки сняли со своих банковских счетов более 3 миллиардов евро — это приблизительно 1,5% общего объема производства страны. Банк Греции уже в течение трех лет наблюдал за тем, как люди переводят свои деньги с банковских счетов под матрацы, но такое произошло впервые.
«Всего через несколько дней мог начаться полномасштабный банковский кризис», — пояснил г-н Провопулос в одном из своих интервью. При такой скорости Греция могла остаться без банкнот спустя всего пару дней.
Между тем, небольшая группа чиновников из Евросоюза и Международного валютного фонда, о существовании которой знали лишь избранные представители греческого политического истеблишмента, уже в течение многих месяцев разрабатывала план действий на случай краха греческих банков. Этот секретный документ, получивший название «План Z», представлял собой подробный сценарий реконструкции экономической и финансовой инфраструктуры Греции в том случае, если ей придется покинуть еврозону.
Этот план разрабатывался примерно двумя десятками чиновников, работавших в небольших группах в Европейской комиссии в Брюсселе, в Европейском центральном банке во Франкфурте и в МВФ в Вашингтоне. Чиновники, работавшие над этим секретным планом, настаивали на том, что он был вовсе не дорожной картой, призванной заставить Грецию покинуть еврозону — как раз наоборот. Они опасались, что выход Греции мог стать причиной хаоса на европейских финансовых рынках, вызвав массовое изъятие банковских вкладов в других странах еврозоны, также переживавших трудные времена, и подняв вопрос о том, какая экономика покинет еврозону следующей.
Но к началу 2012 года многие из этих чиновников считали, что не подготовиться к выходу Греции из еврозоны было бы безответственностью. «Мы всегда говорили, что наша цель — сохранить их внутри еврозоны, — сказал один из членов этих групп. — Разве вероятность того, что они покинут еврозону, равна нулю? Нет. Если вы руководите компанией и сталкиваетесь с тем, что вероятность такого события составляет всего 10%, вы обязательно к этому подготовитесь».
За последние полгода журналистам Financial Times удалось взять интервью у нескольких десятков официальных лиц, принимавших непосредственное участие в разработке планов по выходу из кризиса еврозоны, чтобы выяснить, как в течение последнего года кризиса эти лидеры сумели изменить европейский проект, превратив его в нечто совершенно новое: в гораздо более централизованную еврозону, где к институтам Евросоюза перешла значительная часть экономических и финансовых полномочий, прежде принадлежавших национальным правительствам. И избиратели, выступающие против такого сосредоточения власти в руках Брюсселя и Франкфурта, могут стать довольно мощной силой на следующих выборах в Европейский парламент.
Необходимость срочных мер
В Греции — которая к середине 2012 года уже пережила уличные восстания, резкий рост уровня безработицы и введение мер жесткой экономии, повлекшее за собой снижение экономической активности, по масштабам сопоставимое с Великой депрессией — назревала еще одна катастрофа, заставлявшая европейских лидеров приступить к решительным действиям. С 2009 года объемы греческой экономики сократились на 20%.
Единая европейская валюта за весь период кризиса никогда не была настолько близка к краху, как в те несколько недель до и после парламентских выборов в Греции, состоявшихся в июне 2012 года. Европейские лидеры поняли, что им необходимо как можно быстрее завершить работу над сценарием выхода Греции из еврозоны, когда греческая леворадикальная коалиция СИРИЗА — во главе с Алексисом Ципрасом (Alexis Tsipras), выступавшим против программы финансовой помощи стране — оказалась в шаге от победы. «Именно тогда мы поняли, что мы должны завершить свою работу», — сказал другой чиновник, принимавший участие в разработке плана Z.
В то время как большинство лидеров мировой экономики вылетели в Лос-Кабос, Мексика, на ежегодный саммит Большой двадцатки, который проходил в те же выходные, что и парламентские выборы в Греции, небольшая группа чиновников Евросоюза осталась на своих местах на случай, если придется активизировать План Z. Во главе этой группы стоял Олли Рен (Olli Rehn), европейский комиссар по вопросам экономики, который отменил свой визит в Мексику, чтобы остаться в Брюсселе. Марио Драги (Mario Draghi), председатель ЕЦБ, остался во Франкфурте, а Жан-Клод Юнкер (Jean-Claude Juncker), премьер-министр Люксембурга, возглавлявший еврогруппу министров финансов, все время находился на связи.
План Z так и не был активизирован. СИРИЗА г-на Ципраса пришла на выборах второй, дав основным греческим партиям сформировать довольно неудобную коалицию, которая, в конце концов, согласилась встать на курс получения финансовой помощи.
Однако, по словам высокопоставленных чиновников, близость проигрыша на выборах тем летом, а также последовавшие за этим споры о членстве Греции в Евросоюзе, вызвали серьезное беспокойство у лидеров в столицах по всей еврозоне — в особенности в Берлине, где горячие споры о целесообразности выхода Греции из еврозоны бушевали в течение трех следующих месяцев, пока канцлер Германии не положила им конец.
Ошеломительная перемена
Членство Греции в еврозоне было той темой, которая всегда вызывала массу споров начиная с того момента, когда Афины присоединились к единой валюте в 2001 году. Спустя несколько тревожных лет, в 2004 году, Евростат, статистическая служба Евросоюза, провела расследование, в результате которого выяснилось, что в процессе подготовки к вступлению в еврозону Греция намеренно исказила свои финансовые показатели, чтобы убедить европейских лидеров в своем финансовом здоровье. Несмотря на хроническое неумелое управление, Афинам удавалось извлекать выгоду из низких процентных ставок, на которые они могли претендовать, будучи членом еврозоны, чтобы греческая экономика продолжала работать на взятых в долг деньгах. Тогда европейские лидеры, как правило, попросту игнорировали предостережения, поступавшие со стороны финансистов в Брюсселе.
Но когда в 2011 году план по оказанию финансовой помощи Греции начал давать сбои, эта тема быстро перекочевала из покрытых пылью докладов в беседы за закрытыми дверями между наиболее влиятельными европейскими лидерами. По словам множества чиновников Евросоюза, Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble), влиятельный немецкий министр финансов, стал самым активным сторонником выхода Греции из еврозоны.
Тем не менее, до начала 2012 года большая часть этих дискуссий носила чисто теоретический характер: их вели конкурирующие экономисты из различных министерств финансов, а также в директорате Европейской комиссии по экономическим вопросам, который пытался просчитать, какое воздействие выход Греции из еврозоны окажет на саму Грецию и на оставшуюся часть еврозоны.
Фактическая разработка плана действий на случай непредвиденных обстоятельств носила весьма ограниченный характер — если таковая вообще была. Жан-Клод Трише (Jean-Claude Trichet), бывший председатель правления ЕЦБ, занимавший этот пост до ноября 2011 года, запрещал вести любые дискуссии по вопросу о выходе Греции из еврозоны, опасаясь, что даже намек на то, что Центробанк рассматривает такую возможность, может вылиться в накликанную беду.
В Брюсселе группа под руководством Марко Бути (Marco Buti), главы директората Европейской комиссии по вопросам экономики, без лишнего шума собрала данные, призванные убедить Германию и ее союзников в том, что выход Греции может спровоцировать гораздо более масштабную катастрофу, чем многие полагали. Однако конкретное планирование продолжали откладывать, опасаясь утечек информации.
Серьезная работа началась только в МВФ, который уже обладал обширным опытом, приобретенным в процессе выхода из самых разных экономических кризисов.
Когда о выходе Греции впервые публично упомянули на саммите Большой двадцатки, состоявшемся в ноябре 2011 года в Каннах, где г-жа Меркель и президент Франции Николя Саркози настаивали на проведении референдума по вопросу выхода Греции из еврозоны, у европейских лидеров еще не было конкретного плана действий на случай, если Греция все-таки решит покинуть еврозону.
По словам нескольких высокопоставленных чиновников, они были потрясены тем, что г-жа Меркель и г-н Саркози публично заявили о том, что страны могут по своему усмотрению выйти из еврозоны — прежде такие заявления решительно пресекались. Даже те чиновники, которые работали непосредственно с этими двумя лидерами, позже признались, что это заявление застигло их врасплох.
«Я упал со стула, — признался один чиновник, который принимал участие в дискуссиях за закрытыми дверями вместе с двумя лидерами. — Они впервые использовали то слово, которое прежде было попросту вычеркнуто из разговоров. Я помню, как подумал тогда: впереди нас ждут серьезные проблемы».
Без учета мнения греков
Серьезная работа над Планом Z началась в январе 2012 года, и ей руководили, главным образом, четыре человека. Йорг Асмуссен (Jörg Asmussen), немец, присоединившийся к этой группе в январе, по распоряжению г-на Драги должен был возглавить команду экспертов в Центробанке. Томас Визер (Thomas Wieser), долгое время проработавший в австрийском министерстве финансов, был назначен постоянным руководителем «рабочей группы по вопросам евро», куда вошли представители различных министерств финансов, и помогал координировать работу в Брюсселе с г-ном Бути. А Пол Томсен (Poul Thomsen), датчанин, возглавлявший группу представителей МВФ, отвечающую за оказание финансовой помощи Греции с момента начала кризиса, обеспечивал участие МВФ в разработке этого плана.
Были предприняты максимальные меры предосторожности для того, чтобы избежать утечек информации, и это было обусловлено теми причинами, по которым г-н Трише запрещал разрабатывать подобные планы: обнародование такой информации могло спровоцировать панику, которая вынудила бы лидеров еврозоны привести этот план в исполнение.
По словам одного из участников, за все время работы над Планом Z не было составлено ни одного документа, а члены групп не упоминали о нем даже в электронной переписке между собой. «Информация об этом плане была полностью защищена даже внутри [институтов], — объяснил этот чиновник. — Даже между группами экспертов существовал защитный экран». Тогда же было принято решение не посвящать греческих чиновников в детали этой работы из-за риска утечек.
И эту секретность действительно удалось сохранить. Во время обеда председателя Европейской комиссии Жозе Мануэля Баррозу (José Manuel Barroso) и г-жи Меркель в канцлерстве в Берлине, который состоялся всего за две недели до парламентских выборов в Греции, г-жа Меркель попросила г-на Баррозу подтвердить, что у него уже есть план на случай, если Греция откажется выполнять условия программы предоставления финансовой помощи и захочет выйти из еврозоны.
Г-н Баррозу заверил ее в том, что план действительно существует, и даже предложил показать его г-же Меркель, однако, как сообщили официальные лица, присутствовавшие на этом обеде, она ответила, что его слова ей достаточно. Согласно немецкому законодательству, Бундестаг может обратиться с просьбой ознакомиться с подобными документами, и высокопоставленные немецкие чиновники понимали, что им, возможно, придется обнародовать подробности этого плана, если в их руки попадет письменный документ.
План и аргумент
Хотя репортерам FT так и не удалось получить доступ к документам Плана Z, чиновники, которые с ними ознакомились, подтвердили, что они представляют собой подробный сценарий того, как создать новую финансовую систему с нуля.
В Вашингтоне эксперты МВФ подготовили матрицу действий, уместившуюся на 20 страницах. Опираясь на свой опыт управления банками и выходов из валютных кризисов, чиновники МВФ составили план, который включал в себя даже такие решительные меры, как отключение всех банкоматов и введение пограничного контроля, призванные предотвратить массовый отток капитала.
Эксперты ЕЦБ изучили опыт Аргентины по выпуску долговых расписок (IOU) в период валютного кризиса 2001 года, поскольку в случае выхода из еврозоны банкноты и монеты евро, которыми пользовались жители Греции, больше не смогут служить законным платежным средством. Среди вариантов было предложено выпустить греческие IOU, ценность которых была бы примерно в два раза меньше евро, поскольку доставка новых банкнот в Грецию могла обернуться логистическим кошмаром.
Эксперты ЕЦБ изучили опыт американских военных, которые в 2003 году ввели в Ираке новые динары и в связи с этим столкнулись с различными логистическими проблемами. Для решения этих проблем правительству США потребовалось всего три месяца, однако в своей работе оно опиралось на воздушные и наземные активы сильнейшей армии мира. Возможности Греции по выпуску своих собственных денег были весьма ограниченными: с момента введения евро в Греции Афины в основном выпускали только банкноты номиналом в 10 евро.
Не менее сложной задачей была базовая «чистка» греческой экономики. Подобно всем остальным государствам еврозоны, Греция является частью системы, носящей название Target 2, гигантской запатентованной компьютерной системы, управляемой ЕЦБ и национальными центральными банками, которая позволяет осуществлять большинство коммерческих операций. Как только Греция отключится от этой системы, она лишится возможности безопасно проводить коммерческие операции, что в свою очередь приведет к остановке всей экономики. В этом случае придется перестраивать всю систему.
Подобная работа велась и в Брюсселе. Часть ее вращалась вокруг законодательства Евросоюза: как может обособленная экономика оставаться полноценным членом внутреннего рынка Евросоюза, который требует свободного потока товаров? Какие органы должны осуществлять контроль над движением капиталов? Другая часть работы носила чисто практический характер: к примеру, эксперты обсуждали вопрос о том, кто именно должен публично объявить о новом статусе Греции.
«Люди, которые должны были отвечать за начало процесса, заблаговременно должны были получить бумагу, где говорилось бы: вы должны сделать это, это и это», — вспоминает один из участников этой группы.
Для многих экспертов, принимавших участие в разработке этого проекта, План Z был не только планом действий, но и своего рода аргументом. Они хотели продемонстрировать сторонникам выхода Греции из еврозоны, что это будет геркулесовым трудом. Они понимали, что не могут поддерживать сторонников выхода Греции, потому что хорошо осознавали всю сложность этого процесса. Но летом 2012 года греческие избиратели почти вынудили их привести план в действие.
Тяжелый дефолт
В то время как все внимание было сосредоточено на Франции, где г-н Саркози безуспешно пытался одержать победу на голосовании, совпавшим с днем первых парламентских выборов в Греции, лишь немногие сторонние наблюдатели могли предвидеть надвигающуюся бурю. Даже в самой Греции многие политические лидеры испытали шок, когда вечером в воскресенье, 6 мая, начали поступать данные о результатах голосования.
На протяжении четырех десятилетий после возвращения Греции к демократии в 1974 году в предвыборной борьбе в основном доминировали две партии, партия PASOK слева и Новая демократическая партия справа. Однако с углублением кризиса и на фоне обвинений со стороны международных наблюдателей в неумелом руководстве в адрес представителей обеих партий, этот статус-кво начал постепенно рушиться.
Антиправительственные активисты ультраправого и ультралевого толка, которых прежде решительно осуждали за то, что они бросали коктейли Молотова на центральной площади Афин, теперь получили гораздо более мощную поддержку со стороны недовольного греческого электората. Неонацистская партия «Золотой восход» нашла весьма восприимчивую аудиторию среди представителей городской бедноты. Харизматичный г-н Ципрас нашел поддержку среди бывших сторонников партии PASOK, которая оказала помощь в согласовании условий ненавистного договора об оказании финансовой помощи.
Как и ожидалось, Новая демократическая партия пришла на выборах первой, но она набрала менее 19% — это на 14,6% меньше, чем она получила на предыдущих национальных выборах тремя годами ранее. Еще более ошеломляющим стало поражение PASOK. Она стала третьей, уступив партии СИРИЗА и набрав всего 13% — это на 31% меньше, чем в 2009 году.
«Тогда мы не смогли понять, что происходит в греческом обществе, — сказал один из членов партии PASOK. — Мы знали, что люди очень рассержены, но, когда мы уже вступили в программу оказания финансовой помощи и хотели, чтобы она принесла плоды, верили в то, что страна нуждается в переменах, мы пропустили — на самом деле все пропустили — подъем «Золотого рассвета», поразительный подъем СИРИЗА и свой провал».
Одним из тех, кого такой поворот не удивил, был Лукас Пападемос (Lucas Papademos), бывший премьер-министр Греции, которому удалось сплотить страну за те полгода, пока он занимал этот пост. В своем интервью бывший глава греческого центрального банка признался, что, увидев результаты опроса общественного мнения, проведенного накануне голосования, он был настолько обеспокоен тем, что выборы могут оказаться неокончательными, что в воскресенье вечером он остался на своем рабочем месте, чтобы подготовиться к рыночному шоку.
По словам г-на Пападемоса, непосредственно после выборов греческие власти опасались, что ситуация может выйти из-под контроля в том случае, если противоборствующие партии окажутся неспособными сформировать коалиционное правительство в течение ближайшего времени. Они также боялись, что новое правительство во главе с СИРИЗА или даже с Новой демократической партией откажется подписать договор об оказании финансовой помощи, что в свою очередь заставит руководство Евросоюза прекратить сотрудничество. «Существовал серьезный риск того, что раскладка результатов выборов не позволит сформировать правительство, которое поддержит новую экономическую программу», — добавил г-н Пападемос.
В ходе телеконференции семеро европейских лидеров, направлявшихся на саммит Большой двадцатки в Лос-Кабосе, решили придерживаться единой линии: они пообещают поддержать Грецию, но лишь в том случае, если последняя будет соблюдать уже согласованные условия договора об оказании финансовой помощи. Пересмотра этих условий не будет.
Без финансовой помощи извне Афины не могли больше оплачивать свои счета. Кроме того еще были облигации на сумму 3,1 миллиарда евро со сроком погашения 20 августа.
«Тяжелый дефолт» — неспособность погасить облигации на гигантскую сумму — долгое время расценивался как наиболее вероятный шаг в сторону выхода Греции из еврозоны, поскольку, если бы никто больше не давал Греции кредиты, деньги бы закончились не только у правительства.
В то время греческие банки целиком зависели от экстренных займов, предоставляемых центробанком, которые помогали им оставаться на плаву, потому что частные инвесторы перестали вкладывать в них деньги. Чтобы получить эти кредиты, греческие банки должны были предоставить какое-либо дополнительное обеспечение, которое в случае с банками стран, находившихся в состоянии кризиса, как правило, приобретало форму государственных облигаций. Однако при наступлении тяжелого дефолта эти государственные облигации теряли всю свою ценность — таким образом, центробанк мог лишиться своих денег. Без экстренной кредитной помощи греческие банки могли рухнуть. А если нет банков, то нет и экономики.
В рамках традиционной валютной системы такое невозможно. Однако у Греции не было центробанка в традиционном смысле. Ее центробанк находился во Франкфурте, и им управляли вовсе не греки, и у греков не было никакой возможности убедить ЕЦБ предоставить кредит греческим банкам. Единственный способ восстановить банковскую систему в Греции заключался в том, что Афины должны были создать свой собственный центробанк и начать печатать свои собственные деньги.
Уничтожить страну за несколько часов
Г-н Пападемос и чиновники Евросоюза начали беспокоиться о втором «непредвиденном» шаге в сторону выхода Греции из еврозоны, к которому страну могли подтолкнуть результаты майских выборов: массовое изъятие банковских вкладов.
Если бы началось паническое изъятие банковских вкладов, это могло бы привести к точно такому же результату, как и «тяжелый дефолт». В греческих банках попросту закончились бы деньги, а ЕЦБ не смог бы их профинансировать, потому что они были неплатежеспособными. «Правила запрещают предоставлять финансовую помощь без дополнительного обеспечения, таким образом, получалось, что страна уничтожается всего за несколько часов», — объяснил один чиновник, принимавший участие в обсуждениях. Чтобы банки снова заработали, понадобилась бы новая валюта.
Пока греческие партии спорили о том, могут ли они сформировать коалиционное правительство, г-н Пападемос ежедневно получал новые данные от центробанка об общей сумме снятых со счетов вкладчиков денег. В какой-то момент эта сумма достигла таких ошеломляющих размеров, что он написал предупредительное письмо греческому президенту. Если в настоящий момент правительство не может быть сформировано, необходимо провести повторные выборы как можно скорее.
С начала 2009 года греческим властям удавалось успешно справляться с последствиями массового изъятия банковских вкладов, однако объемы вкладов уменьшились с 245 миллиардов евро в 2009 году до 174 миллиардов евро накануне парламентских выборов. По словам греческих чиновников, примерно треть этой суммы вообще покинула пределы Греции, еще одна треть была потрачена на попытки поддержать стремительно снижающийся уровень жизни населения, а последняя треть была спрятана под матрацы и в наволочки, потому что население опасалось, что евро могут внезапно превратиться в драхмы, если они останутся на банковских счетах.
При г-не Провопулосе центральный банк пошел даже на то, чтобы доставить в Грецию дополнительные евро из других частей Евросоюза, чтобы их хватило даже в том случае, если объемы изъятия банковских вкладов окажутся значительными. Тогда появилось правило: если греческий вкладчик хотел снять крупную сумму денег, его просили прийти на следующий день. Для греческого центробанка было крайне важно, чтобы владелец счета обязательно получил свои деньги, когда он приходил в банк на следующий день.
«Что было бы, если бы вкладчик пришел банк и попросил выдать ему его деньги? Что было бы, если бы в ответ он услышал: извините, у нас нет наличных? — объяснил г-н Провопулос. — В тех обстоятельствах это спровоцировало бы массовое беспокойство или даже панику среди вкладчиков». Накануне выборов 2012 года в Грецию привезли 28,5 миллиарда евро новыми банкнотами.
Однако лихорадочное снятие денег со счетов в промежутке между майскими и июньскими выборами напугало чиновников не только в самой Греции, но и в ЕЦБ. Массовое изъятие вкладов поставило ребром вопрос о демократической легитимности: разве может группа неизбранных банкиров из центробанка во Франкфурте, самостоятельно решивших, что греческие банки больше нельзя считать платежеспособными, стать теми, кто вытолкнет Грецию за пределы еврозоны?
Внутри ЕЦБ было широко распространено убеждение, что призыв к выходу Греции из еврозоны должен прозвучать не из уст его представителей. Вместо этого они предпочли переложить ответственность за это решение на политиков еврозоны.
Во время встречи 25 июня в Брюсселе с г-ном Баррозу, Германом ван Ромпеем (Herman Van Rompuy), главой Европейского совета, а также г-ном Юнкером, который присоединился к ним по телефонной связи, г-н Драги проинформировал лидеров о том, что политиков еврозоны попросят гарантировать экстренные займы коммерческим банкам перед тем, как ЕЦБ перекроет кислород.
Предупреждение г-на Драги было вовсе не простой формальностью. По словам одного чиновника, г-н Драги сообщил лидерам, что «период неопределенности» начнется за 30 дней до августовского срока погашения облигаций, то есть 20 июля. Хотя Антонису Самарасу (Antonis Samaras) удалось создать коалицию за неделю до этого, новое правительство все еще требовало пересмотра условий договора об оказании финансовой помощи. Кроме того, г-жа Меркель так и не решила, должна ли Греция остаться частью еврозоны.
Лагерь «зараженной ноги»
С позиций Германии споры вокруг выхода Греции из еврозоны так или иначе перекликались практически со всеми переговорами вокруг единой европейской валюты с момента подписания Маастрихтского договора в 1992 году. Должно ли это стать валютным союзом, возглавляемым Германией и состоящим из ограниченного числа соседних государств со сходными экономиками, или это должен быть более масштабный политический проект, готовый интегрировать в себя даже менее конкурентоспособные экономики?
Будучи ученым, всегда стремящимся к точности, г-жа Меркель предприняла свои собственные попытки найти ответ на этот вопрос в те несколько месяцев, которые предшествовали лету 2012 года. Было бы преувеличением сказать, что в течение тех нескольких недель она в частном порядке проконсультировалась со всеми выдающимися европейскими умами в области политики и экономики. Но лишь небольшим преувеличением.
В начале июня, во время встречи с г-ном Баррозу, она настойчиво пыталась выяснить его точку зрения, сокрушаясь о том, что греческие избиратели могут форсировать события, выбрав правительство, которое откажется выполнять условия заключенного договора. Когда г-н Баррозу сказал, что выход Греции обернется катастрофой и что г-н Самарас, вероятно, одержит победу, г-жа Меркель ответила, что именно г-н Самарас ее и беспокоит, поскольку он поддерживал кампанию за сворачивание этой программы.
Спустя два дня британский премьер-министр Дэвид Кэмерон тоже провел подобную беседу с г-жой Меркель в Берлине, по словам официальных лиц, которые принимали участие в этой встрече. Хотя по сравнению с г-ном Баррозу г-н Кэмерон испытывал несколько меньше оптимизма по поводу способности Греции улучшить состояние своей финансовой системы, его совет оказался таким же: реакция рынка, вероятнее всего, будет чрезвычайно бурной, и массовое изъятие банковских вкладов по всей еврозоне будет крайне трудно остановить.
Советники г-жи Меркель разделились на два лагеря: лагерь «принципа домино» и лагерь «зараженной ноги». Члены лагеря «принципа домино» предупреждали, что выход Греции спровоцирует массовую продажу государственных облигаций всех проблемных стран еврозоны и что за этим последует массовое изъятие банковских вкладов в Португалии, Италии и Испании.
Представители лагеря «зараженной ноги» утверждали, что отделение Греции позволит другим странам еврозоны быстро вернуться к нормальному состоянию. «Перед нами было два лагеря, и в каждом из них были опытные экономисты», — отметил один немецкий чиновник.
Во главе лагеря «зараженной ноги» стоял г-н Шойбле. Некоторые из тех, кто с ним беседовал, говорили, что он воспринимал выход Греции из еврозоны в почти идеалистическом ракурсе, как нечто, жизненно необходимое для спасения европейского проекта, над которым он работал на протяжении всей своей политической карьеры.
«Мы часто забываем, что эта его точка зрения объяснялась тем, что он является последовательным сторонником идеи сильной Европы, — сказал один чиновник еврозоны, который обсуждал этот вопрос с немецким министром финансов. — Люди полагают, что он не любит греков. Это не так. Но он настолько любит Европу, что любой, кто искажает европейские идеи, кажется ему антиевропейцем, которому просто нет места в его плане бытия».
Нравственная угроза
По словам чиновников, такая позиция должна была рано или поздно привести к конфликту с г-жой Меркель. Хотя г-н Шойбле был в гораздо большей степени готов к тому, чтобы вывести Грецию за пределы еврозоны, чем немецкий канцлер, он также гораздо решительнее выступал за то, чтобы увеличить вклад Германии в европейский фонд экстренной помощи, чтобы создать мощную защитную стену и оградить других членов еврозоны.
Внутри Министерства финансов Германии существовала еще одна рабочая группа, члены которой придерживались гораздо более жесткой линии. Большинство из них делали акцент на «нравственной угрозе», с их точки зрения, возникшей в еврозоне, некоторые члены которой считали, что последствия их неумелого управления будут всегда сходить им с рук. Некоторые старшие помощники полагали, что «нужно принести в жертву одного, чтобы напугать остальных», как сказал один чиновник, принимавший участие в дискуссиях в Министерстве финансов.
Эксперты министерства провели анализ и сделали вывод, что выход Греции в краткосрочной перспективе обойдется еврозоне дешевле, чем попытки бесконечно держать неплатежеспособную страну на искусственном жизнеобеспечении. Подобные исследования также провели и независимые эксперты.
Г-жа Меркель выслушивала совершенно противоположные советы со стороны трех глав центробанков, которым она искренне доверяла: это были г-н Асмуссен, который был заместителем г-на Шойбле до назначения на пост в ЕЦБ, Йенс Вайдманн (Jens Weidmann), бывший экономический советник, которого годом ранее она назначила главой Немецкого федерального банка, и Филипп Хильдебранд (Philipp Hildebrand), бывший глава Швейцарского национального банка.
Все они испытывали опасения в связи с нравственной угрозой и сомневались в том, что Греция выполнит свои обязательства по договору об оказании финансовой помощи, а это в свою очередь приведет к бесконечным перечислениям из карманов немецких налогоплательщиков в Афины. Но они также предупреждали канцлера, что попытки спрогнозировать стоимость выхода Греции были пустой тратой времени.
Один чиновник еврозоны, который беседовал с г-ном Асмуссеном в то время, сказал, что тот посоветовал г-же Меркель следующее: «Вы можете получить то, что уже заложено, можете потом сохранить это или можете получить еврозону, в которой будет 10 стран».
Работа г-на Бути и его команды в Брюсселе также, очевидно, принесла свои плоды. По словам немецких чиновников, г-же Меркель сказали, что будет практически невозможно согласовать план по выходу из Еврозоны с правительствами 17 государств и тем более сохранить это в тайне, чтобы рынки никак не отреагировали на это, особенно с учетом того, что Греция пока не демонстрирует желания покинуть еврозону.
Берлинская политическая дискуссия вокруг выхода Греции из еврозоны была наиболее объективной. По словам многих европейских лидеров, которым доводилось лично общаться с г-жой Меркель, она испытывала гораздо меньше сентиментальной привязанности к европейскому проекту, в отличие от своих предшественников из Христианско-демократического союза, таких как Гельмут Коль и Конрад Аденауэр (Konrad Adenauer). Европейские лидеры объясняют тем, что она долгое время жила в восточной Германии, куда она переехала вместе с семьей, будучи еще ребенком.
В то же время, по словам некоторых официальных лиц, они почувствовали, что на ее плечах лежит бремя истории. Хотела ли она стать тем немецким канцлером, который «потенциально способен развалить Европу, хотя пока неясно, что произойдет дальше — но такая вероятность все-таки существует?» — как сказал один немецкий чиновник.
В середине июля г-жа Меркель взяла шестинедельную паузу, чтобы обдумать все советы. Несмотря на то, что канцлер еще не приняла никакого решения, какофония голосов высокопоставленных немецких политиков, публично призывающих Грецию выйти из еврозоны, достигла крещендо. «Если Греция больше не соответствует требованиям, ни о каких кредитах не может быть и речи, — заявил Филипп Рёслер (Philipp Rösler), глава младшего партнера г-жи Меркель по коалиции, Свободной демократической партии, во время подготовки к своим собственным летним каникулам. — Для меня выход Греции уже давно перестал быть чем-то ужасным».
Стремительный разворот
Одним из лидеров, хорошо осведомленных о подробностях споров за стенами канцлерства, был г-н Баррозу. Председатель комиссии сказал своим помощникам, что, по его мнению, одна из его главных обязанностей, как защитника договоров Евросоюза, заключается в том, что уберечь еврозону и Евросоюз от потери их членов — будь то Греция в случае с валютным союзом или Британия — с Евросоюзом.
Когда перспективы договора об оказании финансовой помощи в размере 34,3 миллиарда евро оказались под угрозой, а г-н Самарас продолжал требовать пересмотра условий этого договора, г-н Баррозу решил первым из внутреннего круга борцов с европейским кризисом посетить Афины с момента начала этого кризиса.
Переговоры между двумя лидерами продолжались два часа. Сидя напротив незажженного камина в офисе г-на Самараса, г-н Баррозу объяснил новому премьер-министру, что необходимо прекратить требовать пересмотра условий программы по оказанию финансовой помощи. По словам официальных лиц, присутствовавших на этих переговорах, он призвал г-на Самараса выполнять существующие требования по крайней мере в течение года. После этого, как предложил г-н Баррозу, можно будет вернуться к обсуждению вопроса о пересмотре условий. Но сначала Греция должна начать их выполнять.
«Не просите о новых условиях, из этого ничего не выйдет, — передает слова г-на Баррозу один из присутствовавших в зале. — Первое, в чем вы должны убедить Германию…. вы должны сказать, что вы будете выполнять условия».
Откровенная речь политического союзника, очевидно, произвела желаемый эффект. По словам чиновников, присутствовавших на встрече, г-н Самарас начал вносить поправки в свое обращение к прессе, даже не дослушав г-на Баррозу до конца, а позже перед камерами заявил, что он незамедлительно начнет «внедрение согласованных мер».
«Самарас совершил самый стремительный разворот в истории», — сказал один из министров из бывшего правительства PASOK.
Никто ничего не знает
В конечном итоге, все зависело от г-жи Меркель, и спустя шесть недель размышлений немецкий канцлер вернулась в Берлин с вердиктом. Однако ему не доставало конкретики. Будучи осторожным политиком, она не могла согласиться на выход Греции, если ни один ее советник не был способен четко спрогнозировать его последствия.
«Вы все говорите: “Извините, но, в конечном итоге, мы не знаем”. Если вы не знаете, тогда я не пойду на этот риск, — вспоминает ее словам один из ее советников. — Она рассуждала так: все эти люди, должно быть, просто идиоты, но они все же не знают».
Скоро в самой еврозоне разговоры о выходе Греции пошли на спад. В октябре г-жа Меркель совершила весьма символичную поездку в Афины. В Брюсселе после серии встреч министров финансов стран еврозоны была составлена новая программа оказания финансовой помощи, в рамках которой Греции пообещали частичное списание долга, если к 2013 году ей удастся добиться положительного сальдо государственного бюджета.
Договор о предоставлении Греции финансовой помощи в размере 34,3 миллиарда евро был заключен всего за несколько часов до начала саммита Евросоюза в ноябре 2012 года. По прибытии на саммит г-н Самарас сделал короткое заявление: «Солидарность в нашем союзе жива. Тема выхода Греции канула в лету». С тех пор Греция больше не угрожала существованию евро.
